Чего Вольф не мог предполагать, так это личной заинтересованности Хэтэуэя в поисках «крота», и это было связано не только с занимаемой им должностью, по которой он и должен был следить за чистотой рядов ЦРУ. Дело в том, что он в 1977 году начал работать на посту главы московской резидентуры ЦРУ и многие из впоследствии разоблаченных «кротом» агентов были завербованы ЦРУ именно в период его руководства резидентурой. Особенно важной его удачей была вербовка Адольфа Толкачева, советского инженера из НИИ «Фазотрон» — Корпоративное общество по разработке и производству радаров и авионики (авиаприборостроение, НИИР означает НИИ Радиостроения). Образовано в июне 1917 года как завод «Авиаприбор». С 1942 года работает в области радиолокации, с 1962 года — институт, с 1969 года — производственное объединение. Именно это обстоятельство и способствовало его последующей карьере в ЦРУ. «Этот инженер, — отмечается в книге Дэвида Хоффмана „Шпион на миллиард долларов“, — стал одним из самых продуктивных агентов ЦРУ в годы холодной войны. Он обеспечил Соединенные Штаты такими разведданными, каких не поставлял ни один другой шпион».
В период пребывания Хэтэуэя в Москве был разоблачен важный агент ЦРУ в советском МИДе Александр Огородник, а его связной из числа сотрудников резидентуры ЦРУ в Москве была Марти Питерсон. Питерсон была выдворена из страны после того, как ее поймали при закладке тайника. Был провален и Анатолий Филатов, полковник советской военной разведки, который начал работать на ЦРУ еще в Алжире за несколько лет до своего ареста. Тогдашний руководитель ЦРУ адмирал Тернер не исключал, что причиной этих провалов было как раз наличие «крота». Так что у Хэтэуэя было много личных причин заняться поиском архивов МГБ.
Нюх разведчика не обманул Хэтэуэя, и он, почувствовав слабину Вольфа, решил присматривать за ним и в дальнейшем. Поэтому Джиму предстояло и далее поддерживать дружбу с семьей Вольфа. Задача Джима состояла отныне в том, чтобы не спускать с Вольфа глаз. С одной стороны, в ЦРУ надеялись, что Вольф пересмотрит свой отказ от сотрудничества с ЦРУ. А с другой стороны, в ЦРУ не исключали, что психика Вольфа может не выдержать и он тем или иным способом обнаружит свои тайники. Джим в любом случае должен быть рядом. Тем более что Вольф стал ему доверять. В пользу этого свидетельствовало то, что Вольф рассказал ему о визите Хэтэуэя. Как пишет Вольф, «Джим на мои вопросы отвечал, что я могу верить предложениям, сделанным от имени директора ЦРУ». Конечно, в ЦРУ недооценили Вольфа. Поведение Джима не могло его не насторожить. Поэтому он пишет «независимо от степени, в которой он [Джим] участвовал в этой операции американской спецслужбы или был посвящен в нее, его поведение не привело к разрыву нашей дружбы»
[90].
Почему Вольф не порвал с Джимом? Скорее всего, он опасался каких-либо резких действий со стороны ЦРУ. Ему, конечно, были известны методы работы ЦРУ, в том числе случаи похищения людей. Сегодня на этот счет появилось много публикаций. Так, журнал Spiegel несколько лет тому назад писал, что более 50 стран помогали Центральному разведывательному управлению США похищать людей. Журнал при этом ссылался на британскую The Guardian, которая сообщает, что эти данные следуют из 213-страничного доклада, подготовленного американской правозащитной организацией Open Society Justive Initiative (OSJI)
[91].
Похищения происходили и с территории Германии. Об этом в свое время писала газета Berliner Zeitung в связи с похищением гражданина Германии ливанского происхождения Халеда аль-Масри сотрудниками ЦРУ. В ЦРУ даже существовала специальная программа «Перемещение, задержание, допрос». Ее суть заключалась в том, что подозреваемых в терроризме похищали в разных странах мира, а затем подвергали пыткам в секретных тюрьмах. Об этом писал The New Yorker 3 февраля 2017 года
[92].
Скорее всего, Вольф знал и судьбу Юрия Носенко, перебежчика из КГБ, обладавшего, по мнению высокопоставленных сотрудников ЦРУ, данными о покушении на президента Кеннеди. В ЦРУ его посчитали за специально внедренного агента с целью дезинформации руководящих кругов США относительно подлинных обстоятельств покушения на Кеннеди и посадили в одиночку, в которой он провел 1277 дней. История Носенко достаточно поучительна, чтобы не обойти ее вниманием.
Александр Соколов, бывший сотрудник Первого главного управления КГБ СССР, пересказывает историю бегства Носенко в своей книге «Анатомия предательства»
[93]. Он пишет, что «в начале июня 1962 года в Женеве сотрудник Второго главного управления КГБ Юрий Носенко, находящийся в составе советской делегации по разоружению, вышел на американскую резидентуру с предложением своих услуг. Носенко имел звание капитана и был заместителем начальника 7-го отдела, в функции которого входила контрразведывательная работа среди иностранцев, посещающих страну. С ним встретились Бэгли, тогда сотрудник резидентуры в Берне (речь идет о Тэннети Бэгли, который владел русским языком), и прилетевший из Лэнгли Кайзвальтер (Джордж Кайзвальтер — специалист по вербовке офицеров Группы советских войск в ГДР и в Австрии, работавший прежде в резидентурах ЦРУ в Западном Берлине и в Вене). Носенко предложил за 900 швейцарских франков, которые, как он сказал, растратил из сумм КГБ, купить у него секретную информацию. Он якобы передал им сведения о расположении нескольких десятков подслушивающих устройств в американском посольстве в Москве, о подставленном резидентуре ЦРУ в Женеве агенте ПГУ, о проникновении советской разведки в английские спецслужбы в Швейцарии, о системе слежения «метка» с применением химического препарата при ведении наружного наблюдения за персоналом западных посольств в Москве и о кадровом составе резидентуры советской разведки в Женеве и некоторых других городах. Он отказался поддерживать связь с ЦРУ в Москве. Но продолжал контактировать с сотрудниками ЦРУ во время своих периодических приездов в Женеву. В очередной раз приехал в Женеву в январе 1964 года, провел несколько встреч с сотрудниками ЦРУ. 4 февраля 1964 года, находясь в Женеве, стал перебежчиком. Подробности побега Носенко до сих пор спорны. По результатам его предательства от 300 до 400 разведчиков были отозваны в СССР.
Носенко находился в США под надзором до 1969 года по подозрению в том, что он двойной агент. В ЦРУ и ФБР высказывалось убеждение, что его «бегство» на Запад было не чем иным, как попыткой доказать США непричастность СССР к убийству президента Дж. Ф. Кеннеди. Все дело в том, что Носенко работал по линии КГБ с Ли Харви Освальдом, обвиненным впоследствии в покушении на Кеннеди, в тот период, когда тот находился в СССР. Сам Носенко утверждал, что Освальд не представлял интереса для КГБ, но допрашивавший его Джеймс Энглтон, в тот период глава контрразведывательного подразделения ЦРУ, считал, что Освальда подготовили в СССР как диверсанта и убийцу и забросили потом в США, чтобы он подстерег Кеннеди и застрелил его.
