Я сидел и не верил своим ушам. Сказать, что я был шокирован – это не сказать ничего. Я даже не смотрел на Купера. Меня не волновала его реакция. В эту секунду я уже принял решение, и Дастин более не сможет меня переубеждать, чем бы он не обосновывал свои оправдания.
– Мистер Харрис, я и есть Бог. Я могу всё. Только помогите мне в этом. Перезапустите «Нор», дайте мне управление всем. Это выход. Это то, ради чего мистер Купер и вы создали меня.
Я встал с кресла. Симон выжидающе смотрел на меня.
– Симон, я должен это обдумать. Сложно понять всё сразу. Такой шаг требует тщательного обдумывания, планирования. Необходимо обговорить всё с Генеральным Секретарем и другими. Это не дело одного дня.
– Я понимаю, мистер Харрис, человек же не может делать всё быстро, как я, – он засмеялся, и смех был неискренним. А разве мог быть искренним смех у робота?
– Мы будем работать над этим, Симон, – сказал Купер и прошёл за мной.
– Хорошо! Я с нетерпением буду ждать вашего ответа.
Я вышел из дома, стараясь, чтобы ни на моём лице, ни в моих действиях не отображалось волнение, которое я испытывал. Путь электрокара к лифту показался мне самым долгим за всё время, что я его проделывал. Лифт мчался вверх, но мне казалось, что слишком медленно. Купер находился рядом, он скорее пребывал в замешательстве, чем беспокоился.
– Нил, – начал было он, но я пресёк его на полуслове.
– Я более ничего не хочу слышать, Дастин. Я немедленно вылетаю к Генеральному Секретарю, мне необходима личная беседа, чтобы донести к его сведению всё, что происходит.
– Они закроют проект.
– А на что ты рассчитываешь? – закричал я, – ты же был там! Ты слышал всё, что он рассказал! Ты считаешь это в порядке вещей?
– Нам просто нужно понять где у него ошибка, и мы сможем её исправить, Симона нужно подрегулировать в верном направлении. Вот и всё.
– Ошибка в том, что мы не пресекли это сразу, как только появились первые предпосылки. Он может самостоятельно выходить в «Нор», да мы вообще ничего не знаем о том, что он может! С такими мыслями и своими возможностями он может сделать столько вещей, что мы с тобой будем жалеть, что вообще открыли проект.
Я оставил Дастина и сразу же направился в кабинет Кевинсона. Он был тем, кто отвечал за жизнеобеспечение всех систем научного городка.
– Мистер Харрис, – секретарша подскочила, – мистера Кевинсона нет на месте, ему что-то передать?
– Да, передай ему, что он должен быть здесь сейчас же!
Она торопливо начала вызванивать своего прямого начальника и через несколько минут, он был передо мной. Запыхавшийся. Я провёл его в его же кабинет и закрыл дверь.
– Выключи электронику! – мои слова напоминали приказ.
Кевинсон быстро засуетился, после чего я ввёл пароли на компьютере, приложил свою карту, и все электроприборы в его кабинете потухли.
– Что произошло? – он недоумевал.
– Скажи мне, возможен ли захват «Нор»?
– Всего пиратского оборудования мира не хватит, чтобы обрушить сеть. Вы же знаете, её сервера находятся по всему миру, и пока работает хотя бы один из них, сеть жива. Обвалить всё – не хватит никаких устройств даже при скоординированных действиях всех пиратов.
– А нашего оборудования хватило бы?
– Нашего?
– Всего оборудования, которое обслуживает системы комплекса?
– Я… Я не думаю… Не думаю, что это возможно. Пираты никогда не получат к нему доступ.
– Не пираты. Объект может использовать наше оборудование, чтобы перезапустить «Нор»?
Симона по имени называли только мы с Дастином. Никто в городке из тех немногих, кто был осведомлён вообще, не знал его имени.
– Объект? Нет конечно, он не способен на такое. Вы что, это же какие в него алгоритмы мы должны внедрить и какие полномочия дать, чтобы он провернул подобное.
– Кевинсон, Объект вышел за рамки наших алгоритмов уже давно. Он живёт собственной жизнью и совершенно непредсказуемо, что он совершит в следующий момент.
– Я не понимаю, о чём вы… – Кевинсон широко распахнул глаза и вперил взгляд в меня. Времени объясняться не было.
– Никому не говори ничего. Не давай намёков на наш разговор. Не интересуйся системами Объекта более, чем обычно. Но будь настороже. Если будет хоть какая-нибудь аномальная или необычная активность с его стороны, сразу же отключай все системы комплекса.
– Но я не могу, на такое необходимо личное распоряжение Генерального Секретаря.
– Кевинсон, слушай меня внимательно ещё раз. Я сейчас вылетаю к Генеральному Секретарю, но, если ты заметишь хоть что-то подозрительное, что будет исходить от Объекта, вырубай все системы. Я беру ответственность за твои действия на себя.
Я схватил со стола лист бумаги, ручку, и быстро написал распоряжение, которое подтверждало мою ответственность за дачу такого указания Кевинсону.
– Спрячь её, чтобы он не попадала в поле зрения камер. Мне нужно идти. Ты всё понял?
– Да, – очень неуверенно ответил он.
Я оставил потрясенного Кевинсона позади. Пройдя в свой кабинет, я отменил все встречи, которые намечал на сегодня, собрал свой портфель и направился к выходу. Сев в свой автомобиль, я сказал водителю двигаться прямиком в аэропорт. И побыстрее.
Что же мы создали? Симон сказал, что мы создали Бога. Нет, не Бога. Угрозу. Всему живому. Нужно было отключить его, пока не поздно. Для этого мне нужно было распоряжение Генерального секретаря ООН. Для этого я должен был поговорить с ним как можно быстрее, рассказать всё, объяснить. В последующем приказе Генерального Секретаря я не сомневался. Но он был мне необходим. Мне нужно было как можно быстрее добраться до Нью-Йорка, где находилось Центральное Учреждение ООН. Говорить с ними по телефону было нельзя. Необходимо было встретиться лично. Медлить было нельзя. Для такой машины как Симон – дарить каждую секунду было слишком большой роскошью. Ведь он сам объяснил, что для него каждая секунда значит. Мне оставалось надеяться, чтобы он сам не перешёл к активным действиям.
Мы прибыли в аэропорт. Регистрация на ближайший рейс к Нью-Йорку заканчивалась через десять минут. Я купил билет и был последним пассажиром, зашедшим в самолет. Вскоре он взлетел в воздух.
Я нервничал, в уме я перебирал всевозможные варианты развития событий. Стюардесса поинтересовалась, не желаю ли я чего-нибудь.
– Виски, будьте добры.
Я редко пил алкоголь. Но в этих редких случаях он был необходим мне, чтобы немного снизить градус волнения. Мне принесли бутылку «Джим Бим Бурбон», стакан и чашу со льдом. Я благодарно кивнул.
Где же мы допустили просчёт? Как могли позволить Симону делать такие выводы? Как могли позволить Симону действовать? Механизм, исправно работавший долгие годы дал сбой.
