– Здравствуйте, дорогие слушатели! Сегодня у нас, в утреннем выпуске новостей в гостях Боб Лорен, глава общества «Мы против роботов». Приветствую тебя, Боб!
– Привет, Мэтт.
– Расскажи, пожалуйста, нашим слушателям о своих взглядах. За что борется ваша организация?
– Вся нынешняя модель правосудия – это вымысел. Фикция. Реальная суть происходящего – мега корпорация Justice-Tech получает десятки миллиардов долларов ежегодно на государственных заказах, а огромное количество политиков довольны своими откатами за продвижение интересов роботов. Вспомните, введение программы роботов сопровождалось невероятными по размаху манипуляциями общественного сознания. Была создана искусственная конструкция. Но она не могла существовать вечно. То, что мы видим сегодня – это её крах. Я не вижу ни одной причины, по которой роботы должны остаться в будущем.
– Ну так давай же, приведи нам свои аргументы, – сказал я вслух радиоприёмнику, следуя на своей машине в суд.
– Рад видеть вас в хорошем расположении духа, – заметил TRIAL-KU, когда мы сидели за столом перед началом заседания.
– А ты подмечаешь, да? Тебя таким чувственным Justice-Tech сделал или тюрьма?
– В любом случае к этому были причастны люди.
– Ко всему в мире причастны люди, кроме дела Тима Кенвуда и его адвоката.
Шёл третий день слушаний.
– Где черта между ложью и умалчиванием? Где черта между умалчиванием и молчаливым согласием? Когда мы умалчиваем, что наша система несовершенна, не лжём ли мы сами себе? С молчаливого согласия всех нас она продолжит иметь изъяны, вследствие чего всё наше общество будет страдать и далее, – я говорил выразительно, в нужных местах делая паузы, а в нужных – ускоряя свою речь, где-то завышал голос, где-то понижал его, – и я вновь говорю с абсолютным убеждением: данный случай показал лишний раз насколько наша система устарела, и насколько она требует срочных мер и реформ. В чем суть нашего спора? В том, что робот-адвокат взял на себя обязанности обвинителя. Но почему он это сделал? Ибо видел, что обвинитель не справляется. Обвинитель был не способен доказать вину, а мы все убедились, что вина Кенвуда на самом деле была великой и безоговорочной. Но обвинитель не справился. Из-за этой ошибки обвинителя, убийца продолжил бы цепочки убийств по всей стране. Но это было бы не только на ответственности обвинителя. Поговорим о полиции. Наша доблестная полиция, расследуя это дело, не смогла найти достаточное количество улик, чтобы доказать факт покушения Кенвуда на студентку в ночном клубе. Она их не нашла потому что их не было? Как их могло не быть, если это было не просто покушение, а очередное систематическое убийство, которое должно было стать двадцать вторым! И полиция будет утверждать, что не было достаточных улик? Или они их упустили? Так же, как упускали все четыре года? Я имею наглость утверждать, что полиция была недостаточно хороша. Сколько есть ещё таких дел, которые они не могут раскрыть? И за каждым может стоять очередной Тим Кенвуд. Некоторые дела раскрываются, некоторые нет. Отчего это зависит? От профессионализма полиции. Есть лучшие детективы, но их немного. Есть обычные детективы, а есть откровенно слабые. А теперь давайте на секунду представим – все полицейские были бы лучшими.
Я сделал паузу, и прошёлся через весь зал, остановившись перед присяжными, и продолжил:
– Обвинение утверждает, что действия робота – ошибка. Нет. Я не согласен. TRIAL-KU идеален. Он настоящий профессионал своего дела, лучший, чем любой из людей. Это в нас говорит наша не идеальность, когда мы утверждаем, что он был не прав. Потому что мы бы так не смогли – взять на себе ответственность и спасти невинные жизни. А берёт ли на себя ответственность полиция за всё двадцать одно убийство Кенвуда? Нет. Но это ответственность только полиции и больше никого! Непрофессионализм полиции и обвинения поставил TRIAL-KU в ситуацию, когда он должен был разгребать чужие ошибки, допущенные людьми. Или вы хотите сказать, что если бы Кенвуд, убийца двадцати одной девушки, вышел бы на свободу – это не было бы ошибкой? Именно наши ошибки поставили TRIAL-KU в ситуацию, когда он должен был решать – следовать дословно требованиям закона, который создан, чтобы защищать людей, или напрямую защитить людей своими действиями. Он выбрал второе. Так чья же это вина? Его вина? Не его. Это наша с вами вина. Наша вина, что мы, люди, не смогли максимально эффективно выполнить свою работу, свои обязанности. Из-за нашего непрофессионализма TRIAL-KU – подсудимый.
Я окинул взглядом зал. Мистер Шерман, Глава Ассоциации, внимательно смотрел на меня, гадая – конец ли это речи, или будет продолжение. Я пошёл далее:
– Давайте подумаем с вами, как такую ошибку можно было не допустить. Люди полицейские не справились. Это факт. Человек обвинитель не справился. Это второй факт. Человеческий мозг не способен хранить в себе одновременно большие объемы информации и прорабатывать все возможные варианты развития событий. А для раскрытия сложных дел – это необходимо. А теперь представим, что было бы, если на месте полицейских, которые четыре года безрезультатно расследовали серийные убийства Кенвуда, оказались роботы.
Мне удалось сбить всех в зале с толку. Люди были удивлены.
– Если бы эти роботы обладали совершенными познаниями в физике, химии, криминалистике, баллистике, трасологии, криминологии и в прочих других науках. Если бы они имели встроенные анализаторы спектров зрения – инфракрасные, тепловые, ультрафиолетовые. Если бы они на месте могли проводить с максимальной точностью все виды экспертиз. Если бы у них был мгновенный доступ ко всем камерам в окрестностях места происшествия. Если бы они не теряли ни секунды на все эти действия, и делали их в одиночку, когда у людей требуется целая команда, чтобы провести хотя бы половину. Представьте, сколько преступлений можно было бы избежать, и как быстро бы преступники оказывались за решёткой. Если бы это были роботы-полицейские.
Я замолчал, давая время людям осознать сказанное мною, и продолжил:
– Роботам не нужен отдых, они реагируют мгновенно и могут работать сутки напролёт. В таком случае, Тим Кенвуд был бы пойман сразу после первого убийства. А может и на стадии лишь только покушения. И все его жертвы были бы живы. А в суде не возникало бы ситуаций, при которых вина человека существует, но непрофессионалы не способны её доказать. И это не означает лишение человека права на защиту. Госпожа Кларисса говорит абсолютно верно. Право на защиту и беспристрастное отношение к себе должен иметь каждый вне зависимости от тяжести своего поступка. Но если человек виновен, он не должен избегать наказания. Виновному всё равно предоставляется защита, его адвокат должен бороться за строгость наказания, за его срок, отстаивать наиболее приемлемые условия для подзащитного. Но! Виновный бы не выходил на свободу и не совершал новых преступлений, чувствуя абсолютную безнаказанность и молчаливое согласие всех. В чём смысл правосудия? В неотвратимости наказания. Именно это и только это должно сдерживать многих потенциальных преступников от совершения ужасных вещей. Но если они будут знать, что совершат преступление, а затем робот-адвокат оправдает их, потому что люди, расследующие преступления, не способны найти достаточно доказательств, то что будет сдерживать таких людей? Неотвратимость правосудия? Совсем нет.
