– По итогам дела Justice-Tech осталась в абсолютном выигрыше.
– Я считаю, что выиграло в первую очередь общество.
– Роботы-судьи и роботы-адвокаты остались в системе правосудия, а в будущем планируется внедрение программы роботов-полицейских. Justice-Tech оказалась в ситуации более выигрышной, чем была до этого, – повторил я.
– Спорить не буду.
– Не только не потеряла свое влияние, но и теперь значительно расширит его с помощью программы роботов-полицейских. Сколько на это понадобится лет?
– С учётом наработок, которые у нас уже есть? Три года на разработку и год на тестирование. Но я надеюсь, что нам удастся сделать это быстрее.
– На идею о роботах-полицейских меня натолкнул Триал. Он хотел, чтобы эта идея появилась у меня. С её помощью можно было сделать перевес в процессе на свою сторону, а после его окончания, Justice-Tech начал бы производить их. Значит, эта идея была у него заранее.
– Возможно, вы правы.
– Но если эта идея была у него… Он мне когда-то сказал, что созидать в уме что-то новое – это сугубо человеческое качество. Значит, Триал не мог придумать концепцию роботов-полицейских сам. Она была заложена в него изначально и не им самим.
– Я вижу, Триал не ошибся, высоко оценив ваши мыслительные способности.
Меня вдруг осенило. Мысль прошибла меня, повергнув в лёгкий озноб. Я начинал понимать.
– Триал должен был делать лишь то, что в него заложено, – сказал я.
– Так устроены все роботы, мистер Томпсон.
– Как же он тогда смог нарушить закон и отказаться от защиты Тима Кенвуда? Диагностика не нашла в нём никакой ошибки.
– Значит, ошибки не было.
– Тогда Триал выполнял запрограммированные в него задачи. Он и не должен был защищать Кенвуда. Его задачей было обвинить того.
– Интересный вариант, – задумчиво проговорил Директор Стиннер.
– Но почему отказ от защиты был запрограммирован именно в то время, когда клиентом стал Кенвуд? Серийный убийца, самый кровавый за последние годы. Отказ защищать его не выглядел однозначно, что должно было привлечь внимание всего общества к этой проблеме и в дальнейшем оправдать Триала. Сдай он кого-то другого, не столь опасного преступника, и процесс против Триала привёл бы к закрытию программы. Значит, Триала заранее запрограммировали изобличить именно Кенвуда. Но Тим впервые признался, что он и есть серийный убийца лишь перед роботом. Перед этим он заметал все свои следы, и никто не мог его поймать, даже заподозрить.
– Вот видите, это пробел, который ставит под сомнение вашу теорию.
– Нет, – ответил я. От осознания мои глаза расширились, – то, что Кенвуд – убийца было известно заранее. У него был сообщник.
– Это версия полиции? – спросил Директор Стиннер.
– Сообщник Кенвуда был настоящим профессионалом, лучшим. Он помогал Кенвуду совершать убийства на протяжении четырёх лет, а потом заметал следы, уничтожал все доказательства, чтобы никто не вышел на Кенвуда преждевременно. На последнее дело Кенвуд отправился в одиночку. Впервые. Но он был слишком глуп, чтобы проворачивать всё самостоятельно. Тогда, в ночном клубе, ему не удалось не то, что убить жертву, даже напасть удалось с горем-пополам. Его сообщник подставил его. И тогда Кенвуда взяла полиция. По его делу шёл суд, и суд этот не касался всех его предыдущих преступлений, о которых попросту никто не знал. И тогда в дело вступил Триал. Ему было известно обо всех преступлениях Кенвуда. Известно от его сообщника, которого словно и не существовало. Это был ваш человек, который на протяжении четырёх лет убийствами закладывал фундамент для этого громкого дела. И когда Кенвуд оказался в комнате перед судом с Триалом, это было частью задумки. Триалу оставалось только заставить Тима признаться в преступлениях, чтобы сделать аудио-доказательство, а учитывая его познания в психологии – это сделать было нетрудно. Когда же возникла угроза, что Тим Кенвуд расскажет о своём сообщнике – вы убили его.
– Мистер Томпсон, вы сумели закрыть пробел, это похвально.
– Вы четыре года вели подготовку. Вам нужно было самое резонансное дело в новейшей истории, чтобы привлечь к нему внимание всего общества. А могла ли быть лучшей ситуация, чем та что сложилась? Которая наглядно показала бы робота, как живое существо, которое думает и заботится обо всех людях намного больше, чем это делают они же сами. Результат – абсолютное доверие к роботам. Теперь люди сами требуют, чтобы роботы-полицейские были внедрены, хотя раньше такая идея вызвала бы всеобщее негодование и страх.
– Склонить людей в нашу сторону нам помогли вы, мистер Томпсон, и мы вам очень признательны.
– Это была очень тонко и грамотно просчитанная комбинация. Всё это было лишь с одной целью – чтобы внедрить в общество роботов-полицейских. Да ещё, чтобы люди сами просили Justice-Tech сделать это.
– Мистер Томпсон, раз речь зашла о комбинациях, давайте поговорим о вашей личной.
– О чём вы?
– О том, результатом чего вы лежите в больнице со сквозным пулевым ранением. Вы тоже разыграли свою схему, которая, как и наша, увенчалась стопроцентным успехом.
Я промолчал, собираясь с мыслями, как отбить его обвинения.
– Не думайте лгать, мистер Томпсон. Я же с вами честен. Тем более мне всё известно о вашем плане в мельчайших деталях. У нас везде есть свои люди. Во всех сферах.
– Мне непонятно одно, Директор Стиннер. Вы ставили на кон слишком многое. Могли ли вы быть абсолютно уверены в результате? Ведь в случае моего провала – программу роботов свернули бы.
– Это был нежелательный исход. Тогда нам пришлось бы потратить несколько лишних лет для того, чтобы вернуть её на место. Нам бы это удалось, но мы не хотели такого развития событий. Мы поставили на вас. И выиграли. В большинстве своём мы доверились Триалу, и тому, как он должен был навести вас на мысли и аргументы, необходимые для победы. Но ваша финальная импровизация нам пришлась весьма по вкусу. Вы достойный союзник.
– Мы союзники?
– Конечно же, ведь мы сражались за один и тот же результат, пускай и разными способами, но пришли мы к нему вместе. Роботов-полицейских вскоре начнут внедрять в систему правопорядка. Но остался один маленький нюанс.
Он замолчал и смотрел на меня. Я смотрел в ответ ему в глаза. Прошло какое-то время, и я отвёл взгляд. Я всё-таки был ещё слаб после ранения.
– Если когда-нибудь, кто-нибудь узнает о вашем жульничестве, о покушении, которое вы подстроили, люди усомнятся в решении суда присяжных, потому что выстрел в вас также немного повлиял на него, хотя я не думаю, что принципиально сильно. Но общественное мнение тогда возмутиться. Было несколько человек, которые способны были открыть эту тайну. Сам стрелявший – Артуро. Случился неприятный инцидент в тюрьме, во время какого-то беспорядка, Артуро зарезали. Потом ваш друг, шеф полиции Джеймс Филмор.
