– Давай проясним, – непонимающе покачал головой Фрэнк, – мы едем агитировать голосовать исламистов на захваченных боевиками территориях или наших сограждан?
– В этой стране оружием владеют даже учащиеся младших классов, – ответил Капитан Дигнан.
«Неужели роботам-полицейским программируют тупой полицейский юмор для пущей реалистичности?» – подумал Фрэнк, а вслух ответил:
– Я рассчитываю, что мне не придётся отстреливаться от школьников.
– Я рассчитываю, что нам не придётся отстреливаться или принимать участия в конфликтах вообще, – сказал Аменд, устроившись в кресло, – но быть готовым ко всему – это уже половина дела, Фрэнк.
– Тем не менее, ни на одну кампанию мы не вооружались как для зоны боевых действий.
– Забудь об обычных избирательных кампаниях, Фрэнк, эта уже изначально бьёт все рекорды необычности.
Двери закрылись, и микроавтобус с бесшумным звуком выехал с места парковки и устремился вверх по улице.
Начало Шоу Джимми Флегмана зрители, находящиеся в зале, встретили бурными овациями. Когда надпись «Аплодисменты» над головами погасла, хлопать они перестали. Джимми поклонился всем и сел за свой стол перед взорами телекамер.
– Дамы и господа, сегодня мы живем в то время, когда всё то, что мы ранее использовали как ксероксы, факсы и тостеры, уже давно обрело интеллект и не только заполонило залы судов, вместе с улицами, патрулируя их на полицейских автомобилях, но и рвётся к власти. Надеюсь, за такие слова меня не оштрафует сегодня по дороге домой какой-нибудь полицейский. Робот, конечно же.
Смех в зале.
– Вопрос, которым задаётся сегодня каждый из нас – насколько морально правильными являются подобные манипуляции с нашим обществом, насколько они оправданы. Но по данное теме уже было сказано так много, что мы не будем мусолить эту проблему вновь. Тем более мои зрители избалованы и уже привыкли к тому, что у Джимми Флегмана они слышат только новые дискуссии. Я не собираюсь вас разочаровывать. Сегодня у нас в гостях известный юрист, адвокат, Глава Ассоциации Людей-Адвокатов – Томас Томпсон, приветствуйте!
В студию вошёл гость и перед тем, как сесть в кресло, обменялся рукопожатиями с ведущим.
– Джимми.
– Привет, Томас, как жизнь?
– Течёт и ускользает из пальцев, пытаюсь не отставать за ней.
– И как, получается?
– Да вроде пока успеваю, меня ведь в прямом эфире показывают?
Смех в зале.
– Томас, я пригласил тебя, чтобы ты объяснил всем нам, не имеющим юридического образования, хотя сегодня оно уже почти никому и не нужно (снова смех зрителей), насколько нам можно быть спокойными за Конституцию и законодательство в связи с выдвижением кандидатуры робота на пост сенатора? Не наплевали ли нам всем в душу, в которой у каждого отведено особое место для нашей Конституции, основы основ?
– Хорошо, давай поговорим об этом.
– Только, Томас, – Джимми сделал паузу и поднял палец вверх, – правду и только правду, мы то знаем, как ты тайно сам мечтаешь стать роботом.
– Джимми, мне кажется, этой стране достаточно сумасшедших, считающих, что людей меняют на роботов, я не хочу, чтобы на меня выделяли деньги налогоплательщиков для содержания в психбольнице, давайте направим эти деньги лучше в другое русло… На производство, скажем, новых роботов-полицейских.
Зал вновь разрядился смехом вместе с Томасом и ведущим.
– Если серьёзно, – продолжил Томас, когда зрители утихли, – формальное несоответствие выдвижения робота с Конституцией было бы видно даже невооруженным глазом, потому политики, предусмотрели этот шаг и заранее обратились в Верховный Суд, чтобы тот дал толкование положений Конституции, которые прописывают, кто же может быть сенатором.
– Да, эти политики хитры, – заметил Джимми.
– Среди них кстати много юристов, – улыбнулся Томас.
– Кто бы сомневался, когда их вытеснили из судов, они прибились к правительству. Но злой рок ступает за ними по пятам, и вот уже роботы хотят вытеснить их из Сената.
– Да, и судя по ответу Верховного Суда им вполне может удастся это сделать в ближайшем будущем. Верховный Суд дал следующее официальное толкование, – Томас достал из папки, которую держал в руках, несколько листов бумаги.
– Томас, давай ты расскажешь нам проще, чем это сделал Верховный Суд, прочесть каждый из нас может. Но ничего мы не поймём. Объясни своими словами, что они там намудрили.
– Общий смысл таков: будущее уже наступило, и структура общества стремительно изменилась за последние годы. Мы уже не можем говорить, что роботы – это нововведение, это такая же обыденная реальность, как и бесконечные промо-акции в Макдональдзе, или твоё телешоу. За время, минувшее после введения первого робота-судьи, роботы ускоренно прошли весь путь от зарождения, как феномена, до полной и абсолютной социализации и становления полноправными членами общества. Когда мы смотрим на робота-полицейского мы уже давно не видим его в роли робота, мы воспринимаем его в первую очередь как служителя закона и стража правопорядка, мы видим должностное лицо, а человек это или робот – уже второстепенно. Для нас главное – что он справляется и безукоризненно выполняет свою роль в общей машине государства, в которой оказалось достаточно места как для людей, так и для роботов. Ранее закон не позволял роботу быть судьей и адвокатом, но, как показала практика, закон динамичен, потому что в первую очередь он создан, чтобы удовлетворять требованиям взаимоотношений между людьми в обществе. А они не стоят на месте. Взаимоотношения меняются, но закон изменить не так-то просто, зато его можно интерпретировать. Толковать по-разному в разные эпохи, чтобы он всегда был современен и не затормаживал своими рамками движение человечества вперёд. Так произошло и в этот раз. Верховный Суд постановил, что робот Аменд может подойти под определение Гражданина Государства – ведь он был создан, то бишь рождён в нашей стране. Он пользуется всеми правами и обязанностями Гражданина, которые способен воплотить в силу своего происхождения и физических возможностей. Justice-Tech также уже давно снабжает каждого созданного робота Американским робо-паспортом. Его сознание после ряда тестов продемонстрировало нам, что он находится на интеллектуальном уровне развития намного выше, чем тот, до которого может дойти человек к тридцати годам, поэтому формально его можно считать старше тридцати лет. Семь последних лет он должен проживать на территории штата – по документации, его корпус был создан больше, чем семь лет назад, а производство находится в штате – потому формально он даже не покидал никогда его границ. Верховный Суд нашёл аргументы для толкования положений Конституции, при котором бы не пострадал наш Основной Закон и в то же время робот смог баллотироваться. Но найти формальные причины всегда можно в юридической науке, а вот логическое обоснование сложнее. Но Суд чётко обосновал – в связи с изменившейся структурой общества и социализацией роботов – это возможно. Но Суд ведь не назначил его сенатором самолично. Всё равно в итоге решать избирателям – голосовать за него или нет. А поскольку Конституция – это в первую очередь выражение принципов и постулатов, к которым пришли наши граждане, а выборы – это высшее волеизъявление граждан, посредством которого мы все принимаем прямое и непосредственное участие в управлении страной, делегируя эти полномочия своему выборному представителю, нельзя лишать народ права выбирать робота, если народ будет уверен, что это лучшая кандидатура для выполнения этой работы, и именно ему люди будут готовы доверить эту должность. Грубо говоря: если народ хочет избирать робота, нельзя это запрещать. В любом случае решать предстоит нам: правильно ли роботу быть сенатором или нет.
