— Ты не слышал?! Я никуда с тобой не поеду! Выпусти! Немедленно! Я буду кричать! — но крикнуть не получается, только жалко заскулить, когда мужчина молча сам дотягивается до ремня безопасности и ловким движением пристегивает меня.
Это что еще на хрен за забота такая?
— Что ты делаешь!? Мне этого не надо! Я не поеду никуда! — порываюсь отстегнуться, но мужские грубые ладони перехватывают мои, а жуткий взгляд значительно усмиряет меня, насылая парализующий страх на все тело.
— Либо вы едите спокойно, мисс Джеймс, либо я вкалываю вам снотворное, и всю дорогу домой вы спите. Что выбираете? — крайне учтиво проговаривает преследователь, поражая меня секундным шоком до самых костей.
— Мисс Джеймс? Вы серьезно? И домой? К кому домой ты собрался меня везти?
— К вам домой, конечно, к кому же еще? — сухо отвечает он, трогаясь с места.
— Ко мне? — переспрашиваю я, ни черта не понимая. Я уверена: он нагло врет и везет меня сейчас к самому дьяволу.
— Да.
— Ты лжешь.
— Нет.
— Еще как лжешь!
— Нет, мисс Джеймс, ложь — это ваша стихия, — парирует он, в первый миг сражая меня наповал.
Ну, конечно, это же именно он околачивается вокруг меня круглосуточно и каким-то образом в курсе не только всех моих действий, но, как оказалось, и разговоров тоже, о которых незамедлительно рассказывает Адаму.
— Зачем? — решаю проигнорировать его острый комментарий, чтобы по скорее узнать причину его «помощи».
— Выполняю свои обязанности.
— Обязанности? Так ты что, теперь еще и водителем у Харта подрабатываешь? — умудряюсь съязвить я, даже несмотря на боязливые содрогания всех конечностей.
— Нет.
— Тогда как это сейчас объяснить?
— Я обеспечиваю Вашу безопасность.
— Мою безопасность?
— Да.
— Просто да?
— А что еще?
— Не знаю, пояснения какие-нибудь были бы очень даже кстати?
— Я не могу позволить вам ночью одной возвращаться домой. Достаточно? — сообщает человек Харта так буднично, будто все это время являлся вовсе не моим преследователем, а телохранителем.
— Недостаточно! И я не верю ни одному твоему слову. Не знаю, что приказал тебе Харт, да и меня это совершенно не волнует! Просто выпусти меня из машины! Я, как всегда, на метро доберусь или пешком по ночным улицам пойду, если потребуется, но никуда не поеду с наемником Адама, — мой голос продолжает предательски дрожать, что не ускользает от внимания мужчины.
— Вы — моя работа, а не заказная цель, поэтому меня вам точно бояться не надо, — и вновь ноль эмоций на лице у долбанного терминатора, отчего вместо успокоения его слова омывают меня новой волной страха.
— А я все равно боюсь, поэтому выпусти меня! Я хочу выйти!
— Нет!
— Сейчас же!
— Только возле дома.
— Это похищение!
— Скорее ваше личное такси.
— Не нужно мне такси! Мне нужно, чтобы и ты и Харт от меня отстали! Останови машину и выпусти меня.
— Нет, не выпущу, и еще раз повторяю: либо вы успокаиваетесь сами, либо я вам помогу, — впервые слышу раздражение в его угрожающем тоне, который мигом заставляет меня сдаться и полностью откинуться на спинку сидения, недовольно скрестив руки на груди.
— Это полный бред! — но отменять возмущенное роптание себе под нос я не собираюсь. — Не понимаю! С каких это пор мистеру Харту есть дело до моей безопасности?
— Всегда.
— Чего? — бросаю косой взгляд на непроницаемый профиль шпиона.
— Всегда было дело, — поясняет он, неотрывно глядя вперед на дорогу.
— Бред! — гневно повторяю я. — Он хочет выбросить меня из дома на самые опасные улицы города, а час назад по его же приказу одна девка чуть голову мне не пробила, а теперь ты говоришь, что его заботит моя безопасность по пути до Энглвуда? Смешно просто, — правда смеяться мне ни капли не хочется, а только бить, крушить и кричать, потому что лживые слова шпиона злят меня, мать его, до алых бликов под веками.
— Я не обсуждаю приказы босса, а выполняю их, — без энтузиазма сообщает мужчина, всем своим видом показывая, что продолжать разговор не намерен. Я же отворачиваюсь к окну, прикрываю усталые веки и весь путь до дома варюсь в своей злости и размышлениях.
Вот этого Адам от всех и желает? Беспрекословного и четкого выполнения его приказов? Молчаливого принятия каждого его решения? Отсутствия пререканий и возражений? Именно это он и требует от своих подчиненных, работников, партнеров и женщин? От всех и везде без исключений?
Если это так, то что это за жизнь такая черствая и как будто запрограммированная, в которой люди, словно машины, должны существовать исключительно по его правилам? Подобная схема, возможно, и имеет место быть на работе для достижения успехов в бизнесе, но она ни в коем случае не может работать в постели, и уж тем более в жизни.
Нельзя только требовать, приказывать и ждать преклонения, при этом не отдавая взамен ничего, кроме щедрого чека с жирненькой суммой денег. И пусть большинству и этого более чем достаточно, чтобы играть по правилам Харта, но, черт возьми, мне непонятно, как ему самому этого может быть достаточно — знать, что женщины готовы пойти ради тебя на все не потому, что искренне любят за все твои сильные черты характера и вопреки целому террариуму, кишащему в твоих мозгах, а всего лишь из-за денег и мистической силы доставлять им сверхъестественное удовольствие?
Только и всего. Ничего больше. Сплошная взаимовыгода, никаких реальных чувств и эмоций.
И если Адаму действительно этого хватает, чтобы быть по-настоящему счастливым, то мне в самом деле становится жаль его. Мысль о такой пустой, ни к чему не ведущей жизни вызывает во мне щемящее сочувствие и одновременно подливает керосина в мою и так бурную ненависть к нему за то, что он так отчаянно желает затянуть меня на несколько месяцев в свою жизнь-пустышку, которая претит каждой клеточке моего существования.
А ведь Адам мог запросто получить меня совсем другим путем — я в самом деле была готова отдать ему всю себя и сделать все, чего он только пожелает, если бы он не предложил мне свой идиотский контракт и сказал, что вся влюбленность, которую я ощущала между нами, — правда, а не простой эффект его «очарования».
Но он этого не сделал, потому что я ему нахрен сдалась со своими капризами, истериками, драками, чувствами и желаниями. Я ничего не выдумываю, лишь дословно цитирую его слова, за которые постоянно цепляюсь, чтобы отгонять от себя прочь это агонизирующее, глупое и навсегда потерявшие свою актуальность откровение.
Минут через сорок убаюкивающей езды в комфортабельном салоне автомобиля я уже практически пребываю в полудреме, но стоило только роботу остановить машину рядом с моим подъездом, я тут же пробуждаюсь и совершаю новую попытку выбраться наружу, вновь нарываясь на облом.
