Не знаю, с каким окружением росла и взаимодействовала ведьма раньше.
И уж точно не представляю, какой уровень недоверия ко всем вокруг нужно иметь, чтобы делать вот такие вот выводы.
Но уж точно понимаю, что не сделал ровным счетом ничего, чтобы терпеть подобное! И пусть мне невыносимо хочется касаться, говорить, смотреть и трогать маленькую блондинку – черта с два я позволю ей разбрасываться такими словами!
Я действительно жду извинений.
И в то же время, как только вижу ее на горизонте, невероятно бешусь от осознания того, насколько слаб перед нею.
Не могу устоять, чтоб хоть ненароком не бросать в сторону девушки взгляды. И чтоб через других, незаметно ловить фразы о ее самочувствии, делах, событиях в жизни… Это полный провал в плане моего хваленого пофигизма, и жутчайший тревожащий фактор в общей спокойной жизни.
И вот как помириться двум людям, если один из них злиться и не может простить без искренних и забивающих на гордость извинений, а другая настолько высокого о себе мнения, что ни в жизнь не извиниться так, как бы это устроило другого?!
Какой-то затхлый круговорот обиды, и пока я не нахожу в себе сил быть умнее, и отпустить ситуацию. Но и силы держаться в стороне от ведьмы уже кончаются…
Пробегав до позднего вечера, я с приятной усталостью возвращаюсь в свою спальню, чтобы удивиться незапертой двери. Вхожу, втягивая носом воздух – и еще до того, как вижу гостя, понимаю, кто здесь.
– Митр, ты не вовремя, – бросаю разлегшемуся на кровати брату, и прикрываю за собой дверь, – если ты за поболтать, то давай уже завтра. А если это что-то важное – я сейчас вообще не настроен решать проблемы.
Я прохожу к шкафу, доставая чистую майку, а брат меж тем усаживается на кровати, внимательно наблюдая за моими действиями.
– От родителей пришло письмо. Они перенесли наказание на каникулы – после сдачи первых зачетов будет неделя отдыха. Так тебе не придется прерывать учебу, чтоб…
– Хорошо. – На выдохе прерываю я брата, и резко поворачиваюсь к нему лицом, – то-то еще?
Димитр чуть прищуривается, разглядывая мое лицо, и в его глазах мелькает понимание.
– Что, очередной неудачный разговор с ведьмой?
– Откуда ты…
– Знал, что из ее извинений не выйдет ничего толкового. И еще подозревал, что ты непременно «убежишь» развеяться. Хм, два и двух однако…
– Так это ты подослал ее ко мне извиняться?! – рявкаю, делая шаг навстречу, и запускаю пальцы в волосы, – черт, она что, даже не сама додумалась…
– Ну, погодь, Вик. То, что Санти решилась извиниться – уже просто гигантский шаг, если брать во внимание ее характер. Да, согласен, попытка не удачна. Но ведь это первый раз, нужна практика.
Я в изнеможении сажусь за стол, откидывая голову, и снова пытаясь утихомирить воющего внутри зверя. Ему не нравится, что мы от ведьмы далеко. А после нашего «разговора» на поле стало только хуже…
– Что это вообще за извинения такие? – стону я, не пытаясь спрятать свои эмоции перед братом, – больше было похоже, что ко мне подошли сделать одолжение, а когда я его не принял, приплясывая от радости, еще и полили сверху тем же соусом, мол, кушай, не обляпайся! Клянусь, Митр, гонору в девчонке побольше, чем в некоторых вожаках кланов…
– Кстати говоря…
– А еще говорят, что это оборотням тяжело признавать свою вину! Твою мать, пусть еще хоть где-нибудь мне подобное скажут – я буду предоставлять им ведьм в противовес всей этой лживой теории! И, чтоб ты понимал, для баланса хватит одной конкретной ведьмы!
– Да я собственно об этом и хотел поговорить…
Слова Митра прерывает неожиданный, резкий стук в дверь, от которого мы оба замолкаем, и резко поворачиваем головы. Брат только-только пытается принюхаться – а я уже вскакиваю, и распахиваю дверь.
Что за…
– Сантарра?
Девушка стоит, как-то странно сжавшись, и сцепив руки на животе. Неловко переступает с ноги на ногу, выражая смущение, но в глазах я вижу решимость – а еще какой-то незнакомый, почти панический страх – отчего сам сразу же пугаюсь, и отодвигаюсь, предлагая войти.
– Спасибо.
Она протискивается в комнату, замечает не менее удивленного Димитра – и сразу же разворачивается, собираясь уйти.
– Я не вовремя…
– Все нормально. Что случилось?
Моя злость на нее, разногласия, обиды – все эту еще минуту назад беспокоило и не давало допустить и мысли о том, что мы снова будем вот так запросто общаться с ведьмой. Но лишь одна следующая фраза – и я забываю обо всем, понимая, то это не так уж и важно.
– Со мной что-то не так, Виктор…
Она слабо улыбается, будто пытается самой себе казаться сильной, но одно вот это уже пугает меня самого в вечно непримиримо сильной ведьме. Я подхожу ближе, аккуратно расцепляя ее ладони от живота – и придирчиво оглядываю ведьму на предмет целостности шкурки.
На первый взгляд все в норме. Но тогда что…
– Садись, – киваю на стул, с которого совсем недавно соскочил сам, – рассказывай.
Она послушно (черт, кажется, действительно случилось что-то страшное!) усаживается, и подцепляет колени к груди, с ногами забираясь на стул. Снова обхватывает себя руками – и беспомощно замирает под нашими внимательными взглядами.
И молчит.
Ну твою ж мать!
– Санти, – очень стараясь говорить спокойно, зову ее я, и девушка переводит на меня голубые глаза, – расскажи, будь добра, что случилось.
– Я странно себя чувствую.
– Это мы поняли. В чем конкретно? У тебя что-то болит, или беспокоит?
Девушка отрицательно мотает головой, и снова задумчиво молчит, будто пытаясь подобрать нужные слова. Я перевожу взгляд на брата – но тот лишь следит за лицом Санти, так, словно ждет чего-то…
Чего-то, о чем имеет намного больше представления, чем я.
– Я сегодня очень сильно захотела пойти в лес, – наконец, произносит девушка, и это вот совсем не то, что я хоть на секунду ожидал услышать, – после того, как мы поссорились там, на поле. Я вернулась в академию, и ужасно захотела обратно. Просто не представляешь, как…
– Вообще-то, представляю. Но… Проклятье, Санти, всем нас время от времени хочется на свежий воздух, погулять. Ты пришла из-за этого?!
Может, это вот такой способ у ведьмы – помириться без извинений? Хотя по виду совсем не похоже…
– Не совсем, – отмахивается Сантарра, и на удивление даже не обижается от моих резкий слов, – я очень сильно… Хотела увидеть тебя.
На этот раз я тоже замолкаю, пытаясь переварить последнюю фразу.
Увидеть меня?
Хм, звучит очень и очень… Вкусно. Настолько, что волк в груди перестает в панике метаться, и удовлетворенно мурчит, явно смакуя эту фразу.
