– Нет, – буркаю, и потираю ладони, не зная, что вообще обо всем этом думать, – Анге говорит, что еще может быть рано – у всех силы просыпаются по-разному. Возможно, я просто очень слабая ведьма…
– …Или до черта сильный оборотень, – заканчивает Митр, чему-то очень сильно радуясь, и хлопает в ладони, – в любом случае, стоит проверить. Это бы многое объяснило, и упростило…
– Объяснило? Упростило?! А ничего, что это все звучит, как полоумный бред?! – наконец. вскакиваю с места я, и тыкаю в Виктора пальцем, – как ты можешь вообще в такое верить?
– Я ни во что не верю, только фактам, дорогая, – пресекает мои попытки истерить Съер, и тут же сбавляет тон, – а в чем проблема? Нам нужно узнать, кто ты. И тебе это нужно в первую очередь!
– Я – ведьма, дорогой! – шиплю я, подражая его фразе, – и, чтоб ты знал, уж точно не собираюсь становиться одной из вас!
– Боюсь, это не тебе решать, Санти, – качает головой Митр, и встает с постели, потягиваясь в полный рост, – понимаю твое состояние… Но, согласись, все это выглядит ужасно странно. Ты можешь запросить о себе какие-то данные с приюта? А лучше бы связаться с кем-то, кто еще помнит тебя…
– Меня забрали почти в младенчестве, – качаю головой, понимая, что вкрадчивый, спокойный голос Митра действует на меня успокаивающе, – вряд ли кто-то вспомнит.
– Попробовать стоит, – убеждает Митр, и они с братом выжидающе смотрят на меня, словно это им больше надо, чем мне.
Я обессиленно скрещиваю руки, размышляя над случившемся. Что ж, надо признать, доля разума в словах Димитра есть. Если, конечно, рассматривать все беспристрастно, а не с диким нежеланием принимать в себе хоть на секунду возможность быть двуличным оборотнем. Да-да, я не люблю их стаи, кланы, странные обычаи и вечное превосходство над другими.
Но абсолютно точно я еще кое-что понимаю – мне теперь не уснуть спокойно, не знаю наверняка правды. И это странное, тянущее чувство в груди…
– Ладно! – для самой себя восклицаю, чтобы прекратить спор в собственной голове, – через две недели у нас каникулы, я все равно собиралась домой. Приют в моем городе – зайду и поспрашиваю, может, действительно, кто-то найдется. Или остались какие-либо документы…
Тут я лукавлю – я не собиралась уезжать домой, точнее, не на все каникулы. В моих планах было приехать, навестить родных, а следом вернуться в академию, и тренироваться с Анге – хоть какое-то зелье я ведь должна научиться варить!
Или теперь это не очень актуально?
– Прекрасно, – говорит Вик, и я с радостью использую возможность посмотреть на него еще раз, – я поеду с тобой.
– Стоп, что? – удивленно переспрашиваю я, а Митр перебивает:
– Не поедешь.
– Поеду.
Братья сцепляются взглядами, и я вижу как будто безмолвный диалог между ними. Что бы не происходило, но, кажется, эти двое чем-то не сходятся – и меня не собираются посвящать в свои проблемы.
– Делай, что хочешь! – рявкает, наконец, Митр, и быстрым шагом идет к двери, – отвечать сам за все будешь, ты знаешь.
– Скажешь родителям, что я приеду позже, – Вик красноречиво смотрит на брата, и бросает осторожный взгляд в мою сторону, – думаю, пару семейных ужинов переживут и без меня.
Димитр закатывает глаза, и покидает комнату, плотно прикрывая за собой дверь. А я удивленно замираю – и лишь сейчас доходит, что мы остались тут одни.
В Съеровской, черт возьми, спальне!
Глава 27
Виктор
После ухода Митра я еще некоторое время стою, обдумывая свое решение.
Братец прав – не явиться к наказанию совсем не лучшая идея, и не то чтобы я особо этого не понимал. Просто как представлю себе Санти, которая пытается хоть что-то выяснить в одиночку – и тут же на ум приходит куча способов, как она влипает в неприятности.
Ну не могу я спокойно вернуться домой, когда она будет бродить там со своим несносным языком и характером, пытаясь еще при этом узнать, не родилась ли случайно оборотнем!
Оборотнем с моей, мать его, Меткой!
– А почему нельзя просто проверить это, обратившись? – раздается совсем рядом чистый, тонкий голосок, и я вздрагиваю, потому что совсем ушел в свои мысли, – тогда не нужно будет ждать каникул, и мы будем точно уверены…
Резко оборачиваюсь, понимая, что Санти не ушла, а почему-то осталась в моей комнате, и теперь неловко переминается с ноги на ногу, явно испытывая неловкость. Мне и самому не сосем привычно – слишком много новостей для одного вечера.
Я скольжу взглядом по открытому вороту ее свитера, где виднеется голая шея. Место, куда я когда-то укусил, не видно, и не понятно, остался ли там еще отпечаток.
Я бы очень хотел посмотреть.
И в то же время боюсь узнать, что Метка все еще там, а это значит…
Что? Что это значит, если выяснится, что укушенная ведьма – и не ведьма вовсе?!
Димитр прав – с одной стороны это многое упростит.
А с другой – запутает еще больше.
Я тру лицо руками, пытаясь пока не думать об этом. Кажется, ведьма (пока еще да!) задала вопрос… Вот на этом и стоит сосредоточиться.
– Не думаю, что у тебя получится, – качаю головой, и Санти тут же обиженно скрещивает руки на груди, – погоди дуться. Это не потому, что ты чего-то не умеешь. Просто первое твое обращение – если это оно – было вызвано угрозой жизни, риском, который просто не оставил твоей сущности выбора. Если бы у тебя не хватило сил на оборот, ты бы погибла.
– Но ведь вы с Митром сейчас запросто меняете ипостась…
– Мы – другое дело. Нас с детства готовили к этому, мы видели и знали, что так будет рано или поздно. А ты даже не веришь в то, что способна на это. У тебя просто не получится – потому что уверенность и сила идут тут на первом месте.
– Ладно. – Санти прикусывает губу, что совершенно не добавляет спокойствия моему воображению, – а если повторить то, что было в лесу? Я имею в виду, угрозу жизни – ведь это, вроде как, сработало…
– Ты совсем того, нет? – вздрагиваю, и тут же отрицательно качаю головой, прогоняя из памяти ее бесчувственный образ в той яме, – рисковать жизнью ради того, что мы итак выясним через пару недель?! Я, конечно, знал, что у тебя с головой проблемы, но…
