Он что-то знает.
Явно больше, чем я. Может, с ним поделился сам Виктор, или просто Митр о чем-то догадывается, но в любом случае, мне он об этом говорить не хочет.
– Как я спрошу, если он вон что вытворяет! – зло машу в сторону сбежавшего волка, и снова наступаю на Димитра, – ты можешь хоть что-то мне объяснить?
– Прости, Санти, – виновато произносит Митр, и прежде чем я успеваю сделать хоть что-то, отпрыгивает назад и перекидывается в волка.
– Да чтоб вас! – топаю ногой, понимая, что братья, похоже, нашли лучший способ завершать разговор со мной, – ты ведь понимаешь, что это не отменяет разговор?!
Синие глаза смотрят с выражением а-ля «не отменяет, но откладывает», а затем волк совсем по-человечьи кивает в сторону наших вещей. Бурча себе под нос о невоспитанности оборотней, я закрепляю с помощью веревок рюкзаки на спине Димитра, попутно укладывая в них скинутые футболки.
Ну вот чего я им, нанималась, что ли?!
Когда все готово, возвращается Виктор, который спокойно подходит и ложится передо мной на лапы. Я снова неосознанно любуюсь шерстью и невероятным видом волка – вид огромного, послушно замершего в ожидании зверя завораживает, и, усевшись сверху, я снова провожу ладонью по крепкой шее.
Раздается тихое, но отчетливое рычание, которое больше похоже на одобрительный гул внутри волка. Я усмехаюсь – похоже, не мне одной в радость такие «трогалки».
– И почему ты в человечьем образе не можешь быть таким милым? – притворно вздыхаю, слегка оглаживая горячие, мягкие уши, и волк резко поднимается, заставляя меня ухватиться покрепче.
Он делает пару шагов, нарочно потрясывая телом, чтоб я получше уселась, и поняла, как удобнее держаться. Затем, когда наши тела очень быстро привыкают друг к другу, они с братом переглядываются – и друг за другом выбегают со двора на улицу.
Когда мы приближаемся к лесу, оба волка разгоняются, и плавно несутся среди деревьев. Почти бесшумно и поразительно ловко, хоть и с ношей на спинах, они бегут вперед, а я лишь покрепче прижимаюсь к спине подо мной, на которой волнами двигаются тугие мышцы – и даже прикрывая глаза от ветра, запаха и леса и горячей шерсти подо мной.
Не знаю, сколько времени мы добираемся, но солнце уже высоко в небе, когда братья замедляются, и поднимаю шею, расправляя затекшие мышцы. Мы явно покинули черту моего города – вокруг уже нет ни дорог, ни леса, одни каменистые тропинки, которые теряются среди ущелий и высоких каменных глыб. Я удивленно озираюсь по сторонам – никогда раньше такого не видела.
Словно кто-то резным тесаком разрубил скалы, и теперь на их месте остались отдельно стоящие «столбы» со скудной растительностью, но невероятной отделкой и хаотично расставленными выступами.
Не хотела бы я оказаться на вершине подобного сооружения. Потому что с моей везучестью…
Волк подо мной окончательно останавливается, и присаживается на землю, чтоб я могла слезть. Кряхтя как старушка, я почти скатываюсь с такой привычной шерсти – все-таки путь был не близкий, хоть и весьма удобный за счет широкой спины оборотня.
Я наскоро помогаю разгрузить Митра, и оставляю братьям лишь один рюкзак с одеждой. Они скрываются за ближайшей скалой, оставляя меня одну – и появляется время чуть подробней осмотреться.
Красиво.
Я осторожно трогаю шершавую, с острыми краями поверхность, и глубоко вдыхаю здешний воздух. Это тут меня нашла Анге много лет назад, и забрала, чтобы отнести в приют, тем самым определив дальнейшую судьбу. Но как я сюда попала?
– Кто ты? – раздается резкий возглас откуда-то сверху, и я от неожиданности дергаю ладонью, рассекая кожу об один из выступов.
Сцепляю зубы, зашипев от боли, но старательно оглядываю все вокруг – и никого не вижу.
Что за…
– Санти! – рядом со мной уже Виктор, который хватает мою руку с капающей кровью, и едва ли сам не шипит от негодования, – ты поранилась? Ни на минуту нельзя оставить…
– В рюкзаке есть аптечка, – тут же расстегивает молнию Димитр, подходя к нам, – знал, что с нашей катастрофой пригодится.
– Я не… – пытаюсь сказать хоть слово, но Виктор уже начинает вытирать кровь, и не дает продолжить.
– Вот как ты умудрилось-то, а? Как будто нарочно пытаешься вечно найти неприятности…
– Вот, перевяжи этим.
– Да тише вы! – кричу на братьев, и снова оглядываюсь вокруг, – здесь кто-то есть…
Парни замирают, и тут же принюхиваются. Виктор продолжает заматывать мне руку, пока Митр очень серьезно оглядывает все вокруг – но, как и я, безрезультатно.
– Странно. Никого не чувствую…
– Голос шел сверху, – упрямо доказываю, убираю полностью забинтованную руку, и зачем-то уточняю, – женский.
– Хм.
Вик с Димитром задирают головы, и последний задумчиво произносит:
– Наверху потоки воздуха другие. Возможно, потому мы и не учуяли посторонних. И, скорее всего, кто-то этим пользуется.
– Ты имеешь в виду, кто-то, кто знает, что нужно маскировать свой запах? – тяжело переспрашивает Вик, и зачем-то становится передо мной спиной, как бы загораживая собой и скалой позади.
Димитр кивает, и затем выходит чуть вперед, прокашливаясь и поднимая правую ладонь вверх.
– Меня зовут Димитр Съер, сын вожака клана Серых волков. Мы пришли без вражды и дурных намерений, у нас нет при себе оружия, и мы не хотим неприятностей. Кто вы – покажитесь, это будет справедливо!
Уж не знаю, все ли правильно сказал Митр, но после его слов тишина становится как будто напряженной вокруг – и я чувствую, что что-то происходит.
Вот черт, из-за Съеровской спины мне совсем ничего не видно!
– Девушка не из вашего клана! – раздается снова откуда-то сверху, и мы все задираем головы, – кто она?!
Я буквально вижу, как мышцы Виктора напрягаются, и он теснее притискивает меня назад. Даже пошевелиться не дает – не то что выглянуть и посмотреть…
– Честно говоря, мы и сами не знаем, – вздыхает Митр, все еще стоя с поднятой ладонью, – надеялись, что здесь нам помогут найти ответ на этот вопрос.
