Ниссы почувствовали, как неразрешимый клубок ненависти и страха, обиды и предательства извивается между ними, словно комок высыхающих червей. И огромная мрачная птица сейчас брезгливо растопчет его когтистой лапой. Обе женщины, в ДНК которых были изначально прописаны одиночество и обречённость, вдруг ощутили невероятную, пронзительную благодарность Чернушке и этому незнакомому человеку. Жалость, что они никак не смогут выразить эту благодарность ему.
Но почему-то, наоборот, это встрёпанный человек в бесформенном свитере благодарно улыбнулся:
— Спасибо, что вырастили и воспитали нашу Чернушку. Мы с ней пережили столько приключений, — голос человека дрогнул, в глазах блеснуло. — В душе этой птицы хранится много света и тьмы! Возвращаю её вам.
Он опять развёл руками, теперь уже завершая свою речь.
— Дорогие Ниссы, мне очень жаль, что я вас никогда не обниму. Что мы не будем сидеть вчетвером с Чернушкой на планете Старфея, пить горячий глинтвейн и смотреть на звездопад. Но вы втроём будете. Потому что всю жизнь каждая из вас по-отдельности пыталась открыть кружку, которую вы купили, разрисовали и запечатали вместе. Вам пора перестать страдать по-отдельности и начать быть счастливыми вместе.
Человек вдруг ухмыльнулся и поднял палец.
— Чёрт, а ведь я не скажу вам пароль от кружки! Ну, знаете, парадокс причинности и всё прочее. Мы не хотим вызвать коллапс вселенной, верно? Придётся вам самим додуматься и открыть этот чёртов сейф. Теперь-то вы сможете? Ведь вы больше не обречены на одиночество.
*
Одиссей рассматривал содержимое кружки. Кроме удивительного фрактала, который не переставал своё вечное движение во времени назад-вперёд, назад-вперёд, в недрах Магса виднелся маленький листок. Записка! Детектив развернул её, прочитал и на мгновение закрыл глаза.
— Не бойся, Чернушка, — сказал Фокс, захлопывая кружку и пряча записку в карман свитера. — Просто никогда больше не телепортируйся рядом с этим артефактом, поняла? Никогда, пока я не скажу.
Он убрал Магса в контейнер, подошёл к птице и погладил её.
— Отдыхай, Чернушка. Дело раскрыто! Мы раскрыли его вместе, ты и я.
— Кха-кха, — раздалось от панели управления. Похоже, продвинутый искусственный интеллект корпорации «DarkStar» постепенно совершенствовал свои качества. Например, чувство юмора.
— Ты, я и Гамма, — поправился Одиссей.
Именно этот момент выбрали пунктуальные шелкопрядки, чтобы явиться. Их бесконтурный корабль тихо возник в пространстве без всяких эффектов, примерно в ста километрах от «Мусорога», и быстро сблизился для швартовки. Хотя размеры у кораблей были очень разные, но общая архитектура и дизайн выдавали в обоих произведение одной культуры. Ведь мусоровоз Одиссея раньше принадлежал именно милым, дотошным и пунктуальным паукам.
— Уважаемый Одиссей Фокс, мы приносим глубочайшие извинения за задержку! — радушно воскликнул по быстрой связи льняной восьминогий техномансер Шин-шо. — Вы не поверите, но мы были атакованы незнакомой расой разумных губок, впрочем, от них удалось откупиться цистерной высокооктанового топлива.
— Вот как.
— Мы рады предложить вам скидку в 20 % за ожидание.
— Это хорошее предложение, Шин-Шо, но я вынужден отказаться.
— Что случилось? Неужели своим опозданием мы нанесли вашей культуре или вере непоправимый ущерб?!
— Нет, нет. Просто те деньги, которые я планировал выделить на апгрейд «Мусорога», теперь необходимо потратить на кое-что другое. Надеюсь, в другой раз…
В течение следующих дней Одиссей Фокс был страшно занят.
Сначала он связался с Дарвиновским фондом и предоставил им визиограмму и описание существа, найденного в единственном роде: космическую птицу-странника, происхождение которой пока не установлено. Преодолев череду формальностей, он получил награду, на которую можно купить пару свитеров.
Затем он посетил консорциум «Тысячелетний сокол», фирму космического кораблестроения, которая вела долгосрочное обслуживание капсул глубокой гибернации и кораблей, летящих в длительные полёты на субсветовой скорости. Компания работала с кораблями и рейсами, которые длились, ну, не до тысячи, но до вполне солидных трёхсот лет. Но, конечно, у неё были и другие подразделения. Одному из них Одиссей заказал и оплатил заказ на будущее, всего-то на тридцать лет вперёд. Заказ предписывал доставить в указанное время по указанным координатам новейший на ту дату стелс-рейсер, снабжённый максимальным набором опций скрытности и ухода от погони.
Покинув «Тысячелетний сокол» вдвое беднее, чем был, но всё ещё материально независимым человеком, Одиссей направился на планету Харрод. Прибыв туда, он шесть дней подряд посещал многочисленные музеи, наслаждаясь культурой тысячи планет. Особое удовольствие Фоксу доставило то, что он открыто носил с собой «реплику» уникального артефакта харроидный метафран, существующего в единственном экземпляре — в том числе, зашёл и на выставку с этим артефактом.
О судьбе двух Нисс детектив не беспокоился. В конце концов, у него в запасе было ещё тридцать два года. Можно и не торопиться! К тому же, он уже всё сделал. Ну, кроме одного. Осталось только дождаться, когда планета Харрод превратится в кучу обломков, слетать туда снова и выпустить в космос Магса, чтобы он летал там, пока кто-то из линералов его не найдёт и не притащит в колонию, где рано или поздно, после множества попыток открыть бронированный кружбан, его отдадут одинокой мечтательной девчонке.
Вернувшись после шести дней блуждания по музеям к себе на «Мусорог», детектив врубил невесомость, завалился в магнитный гамак и издал самый протяжный вопль облегчения в истории человечества.
— Ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооо-ооох, как же болит шея и устали ноги! Гамма, какого чёрта ты не предупредил меня, чтобы я держался подальше от выставки культуры тысячи планет?!
— Вы не давали таких инструкций.
Фокс погрозил распоясавшемуся искусственному интеллекту кулаком и пообещал:
— Я тобой ещё займусь!
А затем его взгляд упал на стену рубки, где в старомодной рамочке висела записка. Каждое слово в записке было написано одной рукой, а затем обведено другой:
«Привет, незнакомец. Я родилась обречённой на одиночество. Я стала врагом самой себе. Но ты дал мне друга. Спасибо тебе. Нисса. Нисса.»
Второе дно айсберга
«Хорошая проза подобна айсбергу, семь восьмых которого скрыто под водой»
Эрнест Хемингуэй
— Пятница! — воскликнул Одиссей Фокс и радостно вскинул руки. Он собирался подпрыгнуть от избытка чувств по поводу окончания трудовой недели, но не подпрыгнул, а схватился за пояс, согнулся и заскрипел зубами от боли. — Да что б её!
