Глаза Эллеоноры округлились, рот открылся в новом крике, но внезапно она застыла в трансе: руки опустились, лицо разгладилось, пустые глаза смотрели в никуда.
— Фрр, — фыркнула белая пушистая прелесть, а в голове у всех присутствующих раздался мягкий голос, причём, у каждого на родном языке:
Ой, простите, моя Эллеонорочка немного невоспитанная. Но я стараюсь без крайней нужды её не отключать. У малышки после ментального блока болит головка.
— Что ты с ней делаешь? — строго спросил Одиссей.
З-забочусь о ней… слегка испуганно подумала няша. И параллельно исследую для научной работы «Бихевиоризм в поведенческих паттернах людей». У меня есть разрешение, честно!
Законно это или нет, сейчас Одиссею было абсолютно плевать.
— Ничего себе! — до старого гепардиса наконец дошло. — Она не питомец, а наоборот!
— Подозззрительно, — зашипел змей-муж.
Нет-нет, я простая ментальная ния, студентка Планетариума… Я так же испугана, как и вы! С большим трудом сдерживаюсь, чтобы не заскулить. Пожалуйста, поверьте… Я вам откроюсь.
Одиссей внезапно стал няшей: слабой, опасливой, пушистенькой, беленькой, красивой, любознательной и совсем не злой. Ведь жизнь — это чудесное приключение, которое так радостно разделять с другими. Пусть их разумы несовершенны и не способны к единению, я помогу! Но сейчас мне так страшно, неужели сегодня моё приключение оборвётся? Неужели чья-то злая и равнодушная воля перечеркнёт мои замыслы и мечты?
На секунду каждый из присутствующих выпал из своей шкуры и побывал в шкурке Жанночки.
— Надо же, — пробормотал пожилой луур, бездумно, но чётко поправляя воротничок. Было видно, что он впечатлён.
— Страх ничего не доказывает, — возразил Одиссей, — Преступник тоже боится смерти.
Н-но это не я, ч-честно! Я открою воспоминания, и вы убедитесь…
— Телепат может сфабриковать воспоминания, которых не было.
Но это не так легко сделать, искренне удивилась няша. А если бы я была такой сильной, как х’сарны, то просто взяла бы вас под контроль.
Одиссей понятия не имел, о ком она говорит, видимо, какая-то раса с мощной телепатией. Но по сути няша была права.
— Скорее всего, план террориста был поставить бомбу и улететь, — Фокс торопливо размышлял вслух, — Однако, защитные системы космаркета оказались слишком старые и глючные. Их сбой и нелогичная системная реакция включили локдаун, которого преступник не ожидал. И теперь он пойман в ловушку вместе с нами.
— Значит, если Жанночка террористка, то левикресло должно быть приспособлено для полёта в космосе, — догадался луур. — Иначе как ей отсюда убраться.
— Именно.
Ой, скорее проверьте кресло и убедитесь, что оно обыкновенное! Защитного поля в нём нет, моя человечиха не такая богатая, как хочет казаться. Она мелкая мошенница и ест в основном консервированные бобы…
— Корзинка! Ваша система безопасности может изучить левикресло? Понять, пригодно оно к полётам в космосе или нет.
— Да хоть на болтики его разобрать, — поклялась корзинка. — Ща всё будет.
— А пока магазин проверяет Эллеонору и Жанночку, я расскажу про остальных.
— Зззачем? — подозрительно бросил крулианец-муж. — Пошему я должжен вассслушать?
— Потому ваша жена задумала вас убить.
— Шшшшто?!! — зашипел змей, ошарашенно переводя взгляд то на человека, то на супругу.
Змеюка сделала большие глаза, в которых не было ни капельки отрицания озвученных обвинений, а только любопытство: как догадался этот двуногий?
— В вашей корзинке новая полирующая губка, — пояснил Одиссей, бесцеремонно вынув штуку в блестящей упаковке.
— Молекулярная, последней модели, с проникающим виброполем! — хвастливо отозвался змей.
— Я как раз проезжал мимо, когда ты купил её и бросил в корзинку. И заметил, как твоя жена украдкой сунула бутылочку для растворения сброшенной змеиной кожи.
— Дорогая, зачем? — не понял крулианец. — Тебе же ещё год до прирождения…
— Что будет, если вместо полироли залить в твою губку растворитель? — помог ему Одиссей.
Выражение ужаса, проступившее на змеиной морде, вызывало искреннее сочувствие. Каждый живо представил, как идеальная чешуя бедняги коробится, лопается и опадает, и как истерзанный, не готовый к смене кожи, он умирает в мучениях.
— Ахх ты бессердечная сссука! — возопил муж. — Как ты могла?!
— Фсё просто: ты меня достал! — не смущаясь, шикнула супруга. — Самовлюблённый нарцисс, скушшный зззануда. Но раз меня раскрыли, сссогласна дать тебе ещё один шшшанс.
— Тебе будет не лишним узнать, — несмотря на напряжённость обстановки, Одиссей улыбнулся, — что муж тоже задумал от тебя избавиться.
— Шшшто?!
— Ты всё время жуешь жвачку для улучшения яда, верно?
— Порядочная змея должна быть максимально ядовитой!
— Я заметил, что ты взяла целую упаковку, — Фокс указал на лежащую в корзине строгую стильную шкатулку, а затем показал на матовую сферу с маркировкой «Опасно».
— Шшто это? — подозрительно спросила жена.
— Сссстроительная масса, для ремонта, — муж отмахнулся кончиком хвоста.
— Да ты ничего в жжизни не ссделал ссвоим хвостом, бездельник! — воскликнула крулианка.
— Х-х-хотел усстроить сюрприз.
— Это вздувающися флюк, он реагирует на жидкость, — отрезал Фокс. — Я недавно заделывал им пробоины в своей мусорной барже. Крошечный кусочек, капля воды, и он моментально распухает на пару кубических метров.
Змея в шоке выронила жвачку, представив, как ей подсунули кусочек флюка, тот моментально раздулся прямо в пасти и разнёс несчастную в клочья.
— Хотел меня прикончить?! — практически завизжала крулианка, её голосовые связки были не приспособлены для визга, но она сумела. — Как ты сссмеешь, гад ползучий?!
Змей пялился в потолок и невинно выравнивал чешуйки кончиком хвоста. В глазах змеиной красавицы появились крупные сверкающие слёзы.
— Но пошему, любимый, пошему?
— Досстала ссвоими придирками, — воскликнул крулианец, который наконец мог высказаться открыто и откровенно. — То не то, это не это, пилишшшь и пилишшшь, разве это жжизнь?!
— Ах так, ссволочь? Я тебя укокошу вот этим шштопором! — крикнула змеюка. Её хвост обвил изящный витой инструмент для вскрытия топливных баков, и благоверная набросилась на суженного.
— А я утоплю тебя в сычуанском соусе! — шикнул муж.
Шипя изо всех сил, змеи заметались по корзинке так, что она вся тряслась, укатывая в пёструю магазинную даль.
