Он инсектоид, у него разум не такой, как у млекопитающих, паникуя, затараторила няша. Он такой чуждый, колючий, непохожий…
— Жаниэль-Нин, ты сможешь! — воскликнул Одиссей.
К-как ты узнал моё имя?!
— Когда ты открылась, мы все на секунду стали тобой. Мы знаем, что ты сумеешь.
Как часто бывает с молодыми девушками, она была гораздо сильнее и важнее, чем думает. Луур и гепардис энергично кивали, глядя на белую пушистую няшу, которая запросто подчиняла разумы людей, но по какой-то глупой установке продолжала считать себя недостаточно сильной.
— Три минуты! — выкрикнула корзинка.
Ну держись, Йуда Зальери, я иду к тебе в мозг.
Одиссей развернулся к лууру.
— Давай! — и указал на бронированную оконную плиту, пробитую в нескольких местах.
Четырёхрукий подошёл к ней, вынул из двух карманов гранаты и аккуратно просунул запихал дыры, чтобы рвануло наружу, а не внутрь.
— Они импактного действия, а не широкого, — виновато и скромно пояснил дядечка, почесав залысину и поправив воротничок. — Чтобы никого не задеть.
— А что в остальных карманах? Ненастоящее?
— Ну да, — луур вздохнул и вытащил из-под плаща игрушечный детский плазмаган, световую гранату и взрыволенту из хлопушек-петард.
— Ты собирался умереть так же расчётливо и аккуратно, как жил, — покачал головой Одиссей, — Достал немного настоящего оружия, чтобы создать нужный уровень угрозы, но позаботился, чтобы всё было максимально безопасно, потому что не хотел никому причинить вреда. Никому, кроме себя.
— А почему кто-то должен страдать из-за того, что я не сумел построить жизнь? — тихо спросил лысеющий луур, выкладывая игрушки на пол ровным рядком, от большой к маленькой.
— Две минуты до столкновения с лайнером!
Г-готово! К-кажется, я смогла! Глядя на время, его разум будет обманывать сам себя и видеть на минуту больше, чем на самом деле.
— Отлично. Включай левикресло и готовься лететь с Эллеонорой прямо в окно. Как только окажешься снаружи, пошли ментальный импульс горе-поэту, разбуди его. А потом держись за мной. Поняла?
Х-хорошо…
— Корзина! Как только плита подорвётся, отключай гравитацию и включай турбо-продув атмосферы. Поток воздуха должен вести к большой барже, которая пришвартована вон там, ясно?
— Я тебе не малолетняя дурочка, мне всегда всё ясно, — сварливо ответила тележка.
— А если брешь получится слишком маленькая, чтобы мы пролезли? — слабо спросил гепардис, усевшись Эллеоноре на колени и вцепляясь когтями в подлокотники кресла. Облезлый старик выглядел ужасно несуразно, но надеялся дожить до момента, когда сможет потратить полученные богатства.
— Тогда мы кончимся вместе с астероидом, — выдохнул Фокс. — Взрыв бомбы не отменить.
— Полторы минуты!
— Бухгалтер, жги.
Луур повернул старенький браслет-планер на запястье, и две импактные гранаты яростно рявкнули там, за бронёй. Искорёженная старая плита треснула и развалилась на две части, одна осталась в окне, только просела, а вторая с грохотом вывалилась на пол магазина, дымясь.
— ВРУБАЙ! — заорал Одиссей, начиная разгонять тележку и метя носом в окно.
Гравитация улетучилась, и всё вокруг стало подниматься в воздух — товары взлетали с полок и витрин. Левикресло устремилось вперёд, где-то мелькнула корзина с шипящими змейками, которые продолжали выносить друг другу мозг. Одиссей промедлил одну секунду, будто поправляя тележку, и дождался, когда бухгалтер вздохнул и закрыл глаза. Луур не собирался бежать с остальными.
Но Фокс рывком схватил щуплую обезьянку поперёк туловища, не церемонясь, закинул луура в корзинку для продуктов и закрыл её сверху. Тот в шоке уставился из сетчатой клетки, но Одиссей уже заскочил в тележку и погнал вперёд, к дымящемуся выходу.
— Зачем? — негромко спросил бухгалтер, но его голос утонул в нарастающем вое турбо-продува. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч пакетов, коробочек, пачек, баночек, бутылок, упаковок, блистеров, бустеров, палетт и многое, многое другое — устремились в открывшуюся дыру, увлекая левикресло и корзинки вместе с ними.
Они вылетели в псевдо-атмосферу астероида, и Одиссей с огромным облегчением увидел здоровенный бок «Мусорога». Гамма не обманул ожиданий и не отстал от внезапно снявшегося с орбиты космаркета с хозяином внутри.
— Жаниэль! — крикнул Фокс, напоминая няше. И обернулся, чтобы увидеть, как инсектоид рывком просыпается, дико вскакивает, суча руками и ногами, озираясь, затем выхватывает из сумки нуль-портальную сферу, активирует её и исчезает в заранее настроенное место. Куда он не мог сорваться раньше срока, и потому был вынужден тянуть время, изображая грабителя.
Всё вокруг содрогалось, товары сталкивались и разлетались, вихрились и кружились в мощных потоках воздуха. Вакуумные упаковки звонко выстреливали, дутые пакетики лопались, осыпая пространство ворохами снэков, которые хрустели, как молодой снег вперемешку с попкорном. Газировки облегчённо взрывались, выпуская напряжение, которое держали столько лет. Охапки свежей зелени и трав слетали с поддонов и смешивались с овощами и фруктами, создавая причудливые салаты. Рыбы и морские гады выпрыгивали из контейнеров и ёмкостей, словно пытались убежать, и плыли в воздухе, аки в воде, виляя хвостами и возмущённо разевая рты. Шампанское торжественно бухало, а ларнийские устрицы гипнотически переливались. И даже бронированные геранские яйца, тяжёлые, как пушечные ядра, с грохотом сталкивались в воздухе, отскакивая друг от друга и сшибая всё на своём пути.
Повсюду искрился фееричный фейерверк инопланетных продуктов. Товары всех размеров, цветов и форм кувыркались, слагаясь в туманности и галактические спирали на фоне космоса, который становился всё ближе и ближе. А ещё, где-то сбоку и впереди от астероида неумолимо вырастала громада мега-лайнера размером с мегаполис. «Колоссаль» сверкал тысячами огней, и гордо, вольно плыл в торжественной тишине, не обращая внимания на мелкую суету. В сравнении с таким гигантом даже крупное тело «Мусорога» было как мяч, летящий в борт элитной яхты.
Эллеонора очнулась и пронзительно завизжала:
— О, вечные звёзды!!! Мы сейчас вылетим в космос и умрём!!! Великие предтечи, заберите других, но спасите меня!!! Я… — мохнатенький лурианский кокос залетел ей в рот, и дама умолкла.
У Фокса, в груди которого последние пятнадцать минут стоял нервный ком, внезапно навернулись слёзы. В происходящем было какое-то космическое великолепие, неизбежная предопределённость. Покинув космаркет, они уже никак не могли повлиять ни на свою траекторию, ни на точку, в которую прилетят. Вращение начало отклонять их в разные стороны…
Одиссей… Нас сносит… донёсся слабый крик няши.
Но тележка Фокса, кувыркаясь, летела в другую сторону. Ещё пара секунд, и они станут космическим мусором.
