От короны веяла тысячелетняя мощь, она вместила в себя эпохи, пережила планету, на которой появилась, и по-прежнему блистала, гордая и спокойная, неподвластная людской суете. При взгляде на реликвию у некоторых людей кружилась голова и подкашивались ноги, такой значимой она была. Других, впрочем, подобные вещи не трогали.
— Дети вопиют, — сощурился мощный Рюрик, — Дети требуют мести.
Князь явно скучал по ратным забавам и был рад поводу встряхнуться. Вполне понятное желание для воителя и генерала, ведь боевые действия — это весело, когда умирать приходится солдатам.
— Война? Война народу не нужна! — экзальтированный старик Пушкин вскочил, тряся пышными седыми кудрями и бакенбардами, всё такой же живчик, как в двадцать лет. — Этот конфликт неизбывен, войной его не разрешить. Как ни старайся одни подмять других, Прозаевы и Поэтичи будут всегда, они часть нашего культурного кода.
— Неправда ваша, — фыркнула дородная Шувалова, — мы и без них неплохо жили.
— Да пущай они сгинут, — рявкнул Грозный, стукнув жезлом по полу. — Раздор от них, да и только.
— Мы невиновны, — отрезала Прозаева. — И у нас есть доказательства. Мы наняли лучшего сыщика сектора…
— Нет! — прервал её Поэтич, — лучшего наняли мы.
Двенадцать голов повернулись туда, куда указывали палец зайчихи и лапа медведя: в одно и то же место, где стоял Одиссей Фокс.
— Убийца держит вас всех за идиотов, — сказал детектив в наступившей тишине. — Пока вы заняты мишурой, он движется к намеченной цели.
Шувалова и Долгоруков нахмурились, Невский и Ломоносова усмехнулись. Последний из князей, молчаливо сидящий в углу, глянул на Фокса с интересом. Никто из них не спешил негодовать, ведь настоящих аристократов не могут задеть слова черни.
— С чего вы взяли, что это убийство? М, молодой человек? — въедливо спросил Пушкин.
Шувалова согласно кивнула и всезнающим голосом разложила всё от и до:
— Позвольте-позвольте, разве Роман и Юлия не сами навлекли беду на свои головы? А? Бегство и заговор, тайная свадьба, бог знает, что там ещё. Темнейшая история. Горе конечно горькое, но что тут поделать? Коли отроки сами вызвали бой, в котором сгинули? Не серчайте за правду, братья и сёстры, но вина на самих беглецах. Хотя свыше всех, бог видит, виновен тот, кто помог им сбежать.
Ни один из князей не посмотрел на Романову, но все понимали, что она помогла наследникам. Кажется, кроме Прозаевых и Поэтичей, готовых терзать друг друга, остальные обвиняли в случившемся светлейшую княжну.
— Я признаю свою вину, — мрачно кивнула Романова. — В том, что помогла наследникам скрыться от враждующих родных и объединила их священными узами брака. Но вина моя — в желании лучшего для Руси. А в смерти детей виноват убийца. Узнайте подробности, посмотрите отчёт.
Одиссей сто раз убеждался, что даже когда у людей в голове нейр с моментальным доступом к любой информации, даже когда есть личный ИИ, который обработает информацию и выделит самое важное — даже тогда люди частенько не утруждают себя тем, чтобы как следует использовать это богатство. Так и сегодня: половина князей узнали лишь общую канву событий и не потрудились посмотреть, как всё было. Поэтому сейчас с разных сторон Янтарной комнаты донеслись охи и вздохи, а некоторые лица стали бледнее, чем были секунду назад.
— Как видите, дети погибли не в перекрёстном огне и не от рук боевых машин, — сказал Фокс. — А от программы молекулярного обмена, заложенной в каждого из них. Как бомба замедленного действия, программа сработала только когда Рома и Юля смогли коснуться друг друга. Это не может быть случайным стечением факторов, это убийство.
— Кто же их погубил? На кого обрушится наш общий гнев? — с нажимом спросил Рюрик, у которого руки чесались кого-нибудь победить и наказать.
— И какова цель убийцы? — уточнила Ломоносова. — Вы сказали, он на шаг ближе к цели.
— Ещё не знаю, — сказал Одиссей, глядя на Великую императорскую корону.
— То есть, ваше расследование далеко от завершения? — разочарованно спросил Долгоруков.
— Наоборот, я почти у цели. Я знаю, кто убийца, — сказал Одиссей, и в янтарной комнате повисла тишина. — Но чтобы сказать это вслух, нужны доказательства, а физических доказательств не будет. План убийцы был очень хорош, и все вещественные улики уничтожены боем.
— Как же поймать виновного? — горько спросила Романова.
— Мы нарисуем картину происходящего, — ответил Фокс. — Когда она предстанет у всех перед глазами, сомнений не останется. События не происходят случайно, у всего есть причины и следствия, и вы увидите, что к чему привело. А дальше дело за вами.
— Вы, батенька, ещё и художник? — с улыбкой уточнила Шувалова.
— Если сиятельное собрание мне поможет, через пять минут мы раскроем убийцу.
— Чего медлить, приступай! — воскликнул Грозный. — Пусть челядь готовит плаху, а мы наточим топоры.
Картина в голове Фокса была уже в рамке, с хорошо прорисованным фоном, на ней присутствовал ряд ярких действующих лиц, там были конфликт и жертвы, любящие и злодеи. Остались лишь два белых пятна, которые нужно воссоздать. Главное пятно зияло в самом центре картины: это был мотив.
— Главный вопрос: для чего убили Романа и Юлю, какова цель? — произнёс Одиссей. — Очевидные версии: стравить два рода и начать войну; убрать с дороги лишних наследников, чтобы унаследовали другие… Эти версии не подходят: и то, и другое можно было сделать, убив только одного из детей. Убить Юлю и сфабриковать доказательства вины Поэтичей, или наоборот. Однако, убийца пошёл на сложный и изощрённый план, чтобы получить доступ к двоим наследникам сразу. Значит, и цель у него другая, более сложная.
— Мы же не сможем просто угадать его цель, перебирая всякие версии, — усмехнулся Пушкин.
— Расскажите мне о короне.
Романова с непониманием уставилась на него, князья переглядывались.
— Какое отношение?.. — начал было Невский.
— Корона Романовых была эвакуирована со старой Земли за день до её гибели, — сказал молчаливый князь, сидящий в углу. — И стала одной из семи неутраченных реликвий человечества. Её подлинная стоимость неизвестна, потому что она не продаётся и не покупается. После возрождения династии Романовых, ей были коронованы все императоры новой Руси. Последний император отрекся от власти и передал управление народу. Триста лет назад, во времена Рестарации, когда был передел звездных империй и королевств. Тогда Русь утратила имперское величие и стала сателлитом Олимпиаров, которым является до сих пор. С тех пор корона хранится во дворце Романовых и является символом старой монархии, а высокие роды обладают рядом привилегий, но не являются аристократией в старом смысле слова. Я ответил на твой вопрос, сыщик?
— Благодарю. Ответил, но не полностью, — задумчиво покачал головой Фокс. — Путешествуя по мирам, я слышал легенду о Сокровище Романовых. Сокровище, владельцы которого не владеют им.
