— О величественные пульсары, — промямлил Шакрюк, распухший от счастья. — Моя злейшая соперница, вся такая правильная и идеальная, оказалась лицемерной гнусью… Я же вам говорил! Теперь у меня нет соперников, меня переизберут!!!
— Я не одна из них, — забилась птица. — Я не сумасшедшая!
— Просто деловой расчёт, — с пониманием кивнул человек. — Их ненависть. Ваша выгода.
Он посмотрел на израненную принцессу, затем на гобура.
— Но продолжайте снимать, Эфрана. Делайте свою работу. Запечатлейте исполнение Плана и казнь.
Человек в мятом свитере двинулся к Машине.
— Ещё один отчаявшийся, — гепардис фыркнула кровью. — Иди навстречу своей смерти. Порадуй Госпожу!
Человек перепрыгнул клубящийся разлом, приземлился на платформу, кряхтя пролез внутрь безумных механических сплетений. Машина не шевельнулась, не шелохнулась, не издала ни звука.
— Что?! — прохрипела гепардис. — Что?!
Все смотрели на происходящее, затаив дыхание. Поэтому гобур, который хорошо притворился ослабевшим, резко вырвался и обезьяньими скачками помчался к адскому механизму.
Он запрыгнул туда вслед за человеком, пытаясь широкой лапой схватить за свитер и скинуть в дыру. Но наконечник шестиметрового железного копья пробил гобуру ладонь. Молот врезался в ногу и сокрушил кости, цепи обмотали туловище и потянули внутрь. Тут же застряли, потому что винтовые серпы пытались разрезать фарейца напополам, а пружинные капканы рвались откусить ему ноги. На несколько секунд скрежещущий шар механизмов застыл в равновесии, и тогда человек обернулся. На его мрачном лице читались брезгливость и сожаление.
— Тебе надо было начать с себя и своей планеты.
— Что? — просипел гобур.
— Попытаться сделать счастливее свой неблагополучный дом. А не врываться в чужие, жители которых достигли большего, и не пытаться разрушить то, что они создали.
— Я не понимаю, — прошептал фареец, содрогаясь и плача от боли, держась из последних сил. — Ты же чистый… Ты один из нас…
— Ты вообще ничего в этой жизни не понял. Лучше бы ты остался мусорщиком на планете Пыль.
— Что?.. — глаза гобура вылезли из орбит.
— Передавай привет своей госпоже.
Человек пинком выбил серп, застрявший в цепи, Машина сладко завизжала сталью и жадно зарокотала валами и шестернями. Цепи с фарейцем поехали внутрь.
— Нет, госпожа Смерть, нет! — наконец прохрипевшись, прекрасным чувственным баритоном воскликнул гобур, не в силах поверить в происходящее и отчаянно пытаясь вырваться из цепей и блоков. Но адская машина уже затянула фарейца внутрь. И шестерёнки судьбы за секунду разжевали его в фарш.
Человек без единого апгрейда добрался до центра Машины и нажал на красную кнопку. Пару долгих, томительных секунд спустя повсюду вспыхнуло освещение. Ещё удар сердца, и принцессу окружило красное мигающее поле. Оно тут же стало желтым и расширилось, включая в себя двоих целителей — защитная система сообразила, что происходит.
— Открыто! Открыто!
Двери в зал распахнулись, и многие из целителей бросились прочь из этого пугающего места.
Одиссей вылез из адской машины и отряхнул руки. Принцесса лежала в воздухе, укутанная полем, и смотрела на него со слабой надеждой.
— Это всё? — прошептала она. — Мы победили?
Фокс обратился к толпе и крикнул:
— Объявите общую эвакуацию! Уходите с планеты. Уводите всех, это вопрос жизни и смерти!
— И чего стоим? — изумился Шакрюк, гуськом поспешив к распахнутым дверям. — Жизнь-то одна-единственная. Проваливаем отсюда!
Гомонящие целители поспешили к выходу, утащив с собой помятых гепардис и оригами. В опустевшей зале осталось лишь двое человек и белая капсула высшей биозащиты. Тогда Одиссей повернулся к Ане и ответил:
— Нет.
Девчонка закрыла глаза.
— Фарейцы не могли провернуть теракт без помощи. Ваши защитные системы никогда бы их не пропустили. Представить, что адская машина из цепей и шестеренок размером с коттедж пролезла через разведку техно-богов? Ну уж нет. А диссонирующее излучение? Владея таким устройством, каждый идиот может явиться на любую процветающую планету, отключить там ноды, одним махом обрушить экономику, а в некоторых случаях даже остановить цивилизацию. Представь, что это излучение сделает с густо летящим космическим флотом во время войны?
Детектив развёл руками.
— Технология такой силы не может быть доступна кучке озлобленных маньяков. Те, кто ей владеет, вершат судьбы империй. Они просто хотели, чтобы твоя смерть выглядела, как религиозный теракт. Значит фарейцам помог кто-то, по силе равный богам.
— Это могут быть враги нашей империи.
— Нет, не могут. Помнишь фанатика-оригами? Пока вы зашли в зал совета, он вернулся к твоей колеснице и взломал её. Скорее всего, это был запасной план — если тебе удастся вырваться из зала, и ты попытаешься сбежать на колеснице, она наведётся на нейтронную звезду или выкинет тебя в объятия чёрной дыры. Но не важно, какой у них был план, важно, что дикарский хакер сумел взломать ваши системы защиты. Из этого кристально-ясно, что ему помог кто-то из олимпиаров.
Лицо принцессы болезненно сморщилось. Фоксу хотелось облегчить эту боль, но сейчас он мог её только усилить.
— Кто-то из твоей семьи.
В этом было столько жизненной иронии: глупцы, ненавидящие олимпиаров больше всего на свете, стали игрушкой в руках одного из них. Тупым орудием убийства, и даже эту роль выполнить не смогли.
Но Ане было совсем не до иронии. Услышав последнюю фразу, она стала похожа на маленькую девочку, на которую обрушилось большое горе.
— Убийца хотел, чтобы ты исчезла, но пытался устранить тебя чужими руками. Зачем ему прятаться? Есть только одна причина: он боится гнева твоего отца. Значит, твой убийца не Зевс, и круг подозреваемых становится невероятно узок. Но больше того, это значит, что убийца на грани обнаружения. Его план рухнул, его личность вот-вот станет ясна. И чтобы мы не открыли твоему отцу и всему миру, кто он — убийца будет вынужден явиться сюда и завершить дело сам.
— Когда? — только и спросила принцесса.
— Как только восстановится внешняя связь, и сигнал о ситуации дойдёт до убийцы, он придёт сюда. С минуты на минуту.
— Но кто, — прошептала Ана. — Арес меня любит, всегда любил. Всегда заботился. Афродита добрая. Отец просто возьмёт и уничтожит, он никогда не унизится до интриг. Мама… мама больше не может… и это же мама!
Девушка заплакала. Она устала мучаться и ждать смерти.
— Артемида… Аполлон…
Она закрыла ладонями лицо.
— Ты уже знаешь ответ. Твой разум знает больше, чем тебе сообщил.
