Только Лиза примерилась присесть на крышку одного из сундуков и хорошенько подумать, как вдруг крышка сама по себе приподнялась. Лиза тихо взвизгнула и отпрыгнула, как на пружинах, полная уверенности, что сейчас-то она увидит тролля или гоблина, причем на близком расстоянии и в натуральную величину. Из темной щели сундука показалась грязная рука, а за ней — перепачканная мальчишеская физиономия, увенчанная копной взлохмаченных светлых волос.
— Ты зачем на мой сундук садишься? — тонким скрипучим голосом спросила физиономия и скорчила на редкость противную гримасу. — А дышать я, по-твоему, как буду?
— Ой, извини, пожалуйста, — ответила оторопелая Лиза. — Я не знала, что ты там сидишь.
— Сижу, — мрачно подтвердил сундучный обитатель. — А что делать?
— А зачем ты туда залез? Ты что, прячешься?
— Ах, какая догадливая! — вредным голосом пропел мальчишка.
— От кого прячешься?
— От всех!.. Вот что, ты сюда когда шла, тебя никто не видел?
— Да нет вроде… — растерянно сказала Лиза.
— А, ну тогда я вылезу… — тут чумазое личико скривилось от боли. — Да, крыло-то они мне точно загубили, ур-р-роды наземные…
Лиза в изумлении смотрела, как мальчик с перекошенным ртом и болезненным шипением выбирается из сундука. Наконец ему это удалось. Он оказался одного роста с Лизой, но раза в три тоньше, хотя сама Лиза до сего дня думала, что такое вообще вряд ли возможно — ее саму в классе дразнили не только «рыжей-конопатой», но и «фитюлькой». Легкие, серебристо-серые одежки мальчика, по цвету напоминавшие паутину, висели клочьями, а за спиной поблескивали на солнце два слюдяных бирюзово-зеленых крыла, как у стрекозы. Только одно из них бодро пошевеливалось, а второе, надломанное посередине, безжизненно повисло. Ноги у крылатого мальчишки были босые и в кровь израненные. Потоптавшись, он уселся на крышку сундука и пригласительно похлопал узкой ладошкой рядом с собой. Лиза заметила, что на руках и на ногах у него по три пальца.
— Тебе не холодно босиком? — Лиза понимала, что это не самый умный вопрос, но больше в голову ничего не пришло.
— А ты как думаешь? — огрызнулся мальчик. — Мы же по этой вашей земле и не ходим.
«Ну и воображала», — неприязненно подумала Лиза, но, бросив взгляд на сломанное крыло, устыдилась своих мыслей и спросила:
Вы — это в смысле сильфы? — и не успел он отозваться, как Лиза сообразила:
— Подожди, так это тебя подбили на рынке… из арбалета?
— Кого ж еще…
— Я слышала, сегодня там рассказывали. А как так вышло?
— Я арбуз схватил, неохотно объяснил сильф, стараясь не смотреть на Лизу. — А он тяжелый, зараза. Наши нее в разные стороны разлетелись, каждый для себя… Ну вот, в общем, арбуз меня вниз тянет, бросить жалко, я и завис над прилавком. Тут не то что подбить — тут стрелами можно было утыкать, как ежика. Мне еще повезло… Не понимаю! — ожесточенно сказал он. — Жалко им, что ли? Там этих арбузов была целая гора навалена…
— А как тебя зовут? — решив сменить тему, полюбопытствовала Лиза и тут же пожалела о своем вопросе: в ответ сильф выдал длинную переливчатую руладу, звучавшую, как десяток колокольчиков, но при этом даже отдаленно не похожую на имя:
— Диньдиллиндирлиндалиндиндиндален!
— А это что-то значит?
— Это значит «колокольчик», — гордо отвечал мальчик и тут же ехидно добавил: — Ну а теперь спроси, почему оно такое длинное! Валяй, не стесняйся. Все спрашивают.
— Все — это кто?
— Это кто не сильфы. Вам же не понять, что такое куча свободного времени! А мы сколько хотим — столько и разговариваем. Разговариваем и летаем. Летаем и разговариваем… — мечтательно протянул он.
— Времени много, поэтому имена длинные? — догадалась Лиза, хотя про себя не менее ехидно сказала: «Ага, разговариваем и фрукты на рынке таскаем. Летаем и дразнимся!»
— Точно! — кивнул сильф. — Ладно, так уж и быть. Можешь называть меня просто Далендиндиндален.
— А… — озадаченно сказала Лиза. — Большое спасибо. Язык сломаешь.
— Что, и это тоже длинно? Ну тогда я вообще не знаю, как с тобой быть! — сердито сказал он.
Где-то далеко, в конце улочки, послышались слаженные шаги и бряцание доспехов, причем приближались они с невероятной скоростью. А сильф продолжал бурчать, явно ничего не слыша. Не у всех же суперабсолютный слух…
— Дален! — весьма невежливо перебила его Лиза. — Быстро в сундук!
Сильф подобрался, молниеносно спрыгнул на землю, откинул крышку сундука и прыгнул внутрь, дернув Лизу за рукав. Лиза последовала за ним. «Тихо!» — прошипел Дален, толкнул Лизу острым локтем и захлопнул крышку.
В сундуке пахло плесенью и отсыревшим деревом. Некоторое время Лиза и сильф сидели бок о бок на корточках, напряженно прислушиваясь. «Вроде ушли», — прошептала Лиза. «Я первый полезу», — шепотом сказал сильф. «Нет, я, — возразила Лиза. — Это ведь тебя ищут, а не меня». — «Какая разница?» — сильф приподнял крышку. «Никого», — подтвердил он и помог Лизе выбраться наружу.
— Ну у тебя слух! — снисходительно похвалил он, когда оба вновь уселись на сундуке. — Как у сильфа! Здорово я тебя спрятал, да? Но только нее равно, уж извини, я тебе не Дален, а Далендиндиндален.
Вообще то не ты меня, а я тебя спрятала, — очень вежливо поправила Лиза. — Кстати, если бы я произносила твое замечательное имечко целиком, нас бы уже три раза сцапали.
Сильф надул губы и отвернулся. Оба его крыла уныло поникли. Наступило неловкое молчание. «Ну задавака, возмутилась Лиза. — Он даже не спросил, как меня зовут. И откуда я, его тоже совершенно не интересует».
— Ладно! — неожиданно сказал он. — Так уж и быть, можешь называть меня Дален. Вообще-то мои бы этого не одобрили, особенно бабушка, — Лиза попыталась представить себя летающую сильфскую бабушку и едва сдержалась, чтобы не захихикать, но тут Дален грустно нахохлился и добавил: — Хотя вообще-то понятия не имею, когда и как я теперь домой попаду… и попаду ли вообще, — он задрал голову и с такой тоской посмотрел в ярко-голубое небо, что Лизе стало его ужасно жалко. Он выглядел таким несчастным… и потом, за ним, кажется, и в самом деле охотились… и, наверно, когда у тебя крыло сломано, это ужасно больно…
— Ты обязательно доберешься домой. Я тебе помогу! — она постаралась придать своему голосу убежденность, хотя в глубине души не очень-то верила в то, что говорила.
— Это ты — мне — поможешь? — недоверчиво воскликнул он. — Интересно, как?
— Ну, если ты мне скажешь, где ты живешь…
— Наверху, — сильф пожал плечами и снова скривился от боли. — Только мне туда теперь нипочем не попасть.
— Почему? — спросила Лиза, пытаясь сообразить, что он имеет в виду под «наверху».
— Ой, какая ты все-таки дурочка! — возмутился сильф. — Ну подумай сама — летать-то я не могу! И ходить я не привык! И стража повсюду рыщет. А еще гоблины шмыгают — они нас не любят. Они, конечно, мелкота, но покусать могут еще как! Я-то думал, посижу немножко, очухаюсь, что-нибудь придумаю… Ну вот, я сижу-сижу, а крыло все больше болит… А мне же ночью никуда нельзя — мы по ночам летать вообще не можем и потом, тут ночью мышекрысы…
