– Кажется, денег твоей семьи не хватило на психотерапию…
– Ха, а ты еще сомневалась? – отозвалась я, тоже вглядываясь в фамилии.
Стас вообще был заметно разочарован непопаданием – и вовсе не потому, что в глазах девушки и Ивана Сергеевича выглядел идиотом:
– Значит, она так ничего и не выписала… просто ушла с зайцем. Возможно, наплела какую-нибудь ерунду и ушла…
Начальник цеха стал единственным, кто осмелился смеяться над Стрельцовым:
– Я больше того скажу, Станислав, мы еще и никаких зайцев не выдаем. Упущение с нашей стороны, будем над этим работать!
– Извините, извините нас, – запричитала я и потолкала Стаса к выходу.
Веста в таком же недоумении поплелась за нами, но на глазах оживала:
– Может, объясните? Как понимаю, я совершила какое-то преступление, но случайно об этом забыла. Или вы просто надо мной оба издеваетесь?
Ей теперь придется все подробно рассказать – вот только выйдем в коридор. И, похоже, этим придется заниматься мне, поскольку Стас вообще потерял к Весте интерес, продолжая строить версии:
– Ее застали на складе, после чего она ушла… Как она вообще объяснила свое присутствие и зайца в руках?
Рассуждал он так громко, что в спины нам все-таки начали посмеиваться, вынося диагнозы сразу всей троице. И вдруг в стороне раздалось:
– Вы про какого зайца? Девушка с подарком для племянника здесь шныряла и требовала заправки принтера. Я ей объяснил, что это к технарям, а не сюда…
Мы со Стасом остановились так резко, как будто врезались в стеклянную стену, Веста воткнулась в нас на ходу. После чего все втроем медленно повернули головы в сторону говорившего. Свидетель! Мы все-таки не зря позорились – нашли самого настоящего свидетеля!
Собрались устроить ему допрос с пристрастием, но уже через полторы минуты его описание дало исчерпывающий ответ. Девушки с рыжим каре – не такая уж редкость, но в нашем отделе и с дополнительными деталями список мгновенно сузился до одного человека. Сердечно поблагодарив мужчину за помощь, смысла которой он так и не понял, мы все же вышли в коридор. Я как будто надышаться не могла – так разволновалась. Стас с квадратными глазами рухнул на подоконник.
– Что происходит? – напомнила о себе Веста.
Перед ней мне было особенно стыдно, потому я собралась и бегло объяснила ей все произошедшее. И она уже в который раз подтвердила наличие у нее живого ума:
– Ничего себе… Но с другой стороны, все логично. Настя очень талантлива, однако ей повышение по карьере не светило. Так почему бы не взять что-то с конкурентов, пока предлагают?
– Но слить… свой же проект? – Стас говорил непривычно медленно. – Зачем?
– Хотя бы затем, что на нее подумают в последнюю очередь, – предположила Веста. – Вот ты ее подозревал?
– Я… я до сих пор не могу начать ее подозревать…
– В том-то и дело. Если бы не ваше совершенно дурацкое расследование, то никому бы и в голову не пришло! И она может так же преспокойно оставаться в отделе, у нее по умолчанию железобетонное алиби.
Я качала головой:
– Проиграть, чтобы алиби на будущее себе обеспечить?
Стас вскинулся, а в глазах заплескалась зарождающаяся злость:
– А в чем она проиграла? Ей, как самой пострадавшей, премию за выигранный проект не отменили. Зато… слушайте, а ведь это объясняет все остальное! Почему «Рек-про» вообще не боится суда – у них реально есть все настоящие исходники. Это у нас – подделки, специалисты увидят разницу. Не удивлюсь, если эксперты подтвердят, что на их сайт они были на самом деле залиты задолго до нашего иска! Это был не просто слив одного макета… мы стопроцентно проиграем суд и потеряем все позиции, которые пока удавалось удержать… Вот тебе, Полина, и причина их спокойствия – мы сами раздули скандал, в котором окажемся неправы.
У меня мороз по спине бежал непрекращающимися волнами.
– Но как можно было на сто процентов предвидеть, что именно ее проект победит? Да, Настя – отличный графический дизайнер, но был риск!
– Какой риск? – Стас делал усилия, чтобы не скрипеть зубами. – Клиент выбирал победителя! И Настя вряд ли работала одна. Никто из вас по умолчанию не стал бы конкурентом целой команде, которая могла работать не неделю, как вы, а намного дольше! То есть ее победа и со стороны начальства была прикрыта реальной крутизной. Теперь вспомните, как заказчик разорался и как легко ушел от договора с нами, не слушая никаких доводов. Его заказ как раз и был заранее обдуман, чтобы все началось. «Рек-про» не придется нас закапывать, мы сами с этим справимся.
Мы с Вестой переглядывались, а Стас вскочил на ноги и рванул по коридору. Замер через несколько шагов и побежал в другую сторону. Как раз там я его и перехватила:
– Ты куда такой взвинченный?
– Отцу надо сообщить! Пусть срочно отзовет иск! Или сначала Настю убить? Девочки, а давайте разделимся: я к отцу, вы – волосы драть шпионке? Я позже к вам присоединюсь.
Веста вскинула руку и осекла довольно холодно:
– Успокойся. Сначала к Борису Игнатьевичу, ему все подробно объяснить. А Насте пока ничего не сообщать – она не в курсе, что ее раскрыли, и это точно можно как-нибудь использовать. Полина, он всегда такой холеричный?
Я восхищенно уставилась на нее – Веста каким-то неведомым образом приняла на себя роль самого адекватного человека в нашей троице. Мы с ней пошагали за Стасом – вдруг у директора возникнут вопросы и к нам? Я сочла себя обязанной еще раз извиниться:
– Прости за подозрения. Но новенькую в отделе подозревать проще, чем людей, которых хорошо знаешь. Особенно когда думаешь, что их хорошо знаешь. – Я вспомнила о предательнице и скривилась. – Кстати, а почему ты сказала, что Насте повышение не светило?
Веста долго думала, стоит ли мне отвечать, но наконец-то соблаговолила:
– Евгений Михайлович всерьез думает о пенсии – это ни для кого не секрет. Но его отдел всегда работал безупречно, он не передал бы руководство тому, в ком не уверен. Настя больше исполнитель, чем организатор. У тебя слишком маленький стаж работы для такого повышения. Сама понимаешь, нужен не только талантливый специалист, но в первую очередь управленец – человек дотошный, скрупулезный, объективный и принципиальный. Он может быть не самым талантливым дизайнером, важнее его умение согласовать работу отдела. Забыть о себе ради дела, если потребуется, уметь указывать на ошибки и никогда не отступать от общей стратегии.
– Так это же я! – выдохнула я, ничуть не тушуясь от обилия комплиментов – Веста досконально описала мой характер. Как и характер моей мамы заодно.
Она усмехнулась:
– Ну, может, он к тебе и приглядывался, несмотря на твой стаж. А потом что-то испортилось – Евгений Михайлович перестал видеть в тебе тактичного организатора, способного задвинуть эмоции на второй план. Тогда он настоял на моем переводе – вовлекусь в процесс, а все остальное уже в наличии.
