– За тридцатку только! Плюс коммуналка! Даже две тысячи не удалось скинуть, буржуины проклятые…
Я была рада, что она больше не впаривает мне легенду о бабушке, а расстроена как раз потому, что не смогла нажиться. Тем временем она продолжала:
– Но надо брать, Марта, причем мгновенно. Квартира реально хорошая для такой цены. Верь мне, такие сюрпризы на рынке местной недвижимости появляются крайне редко.
– Это я уже поняла. Настюш, ну тогда снова твой выход.
– Стоп-стоп, Марта Мироновна, сначала обсудим мою выгоду. Итак, я оформляю договор на себя, прописываем пункт, что владельцы будут устраивать проверки только по предварительному звонку – в такие моменты мы с тобой утаскиваем куда-то Юру, а я встречаю господ. Если он там сам дебоширить не начнет, то схема должна сработать. И всё равно это риск! Колоссальный! Раскроют нас – и по шапке прилетит мне.
– Почему именно тебе? – я удивилась. – Можем оформить договор на меня. Попробует мне потом кто-нибудь по шапке дать.
– А, то есть я организую выгодное дельце и отхожу в сторону, позволяя другим получать плюшки? – она вскинула бровки на лоб. – Ни за что. Да и посмотри на меня и на себя. Кто из нас произведет больше лапши про бедную бабулю, которая настолько слабоумная, чтобы сдавать квартиру за копейки?
В этом она была права. Мне со своим бы объемом лапши справиться.
– Тогда чего ты хочешь?
– Я оформляю один договор, потом от имени несуществующей бабули – второй, уже с Юрой. Все время, пока он там живет, участвую в прикрытии схемы, чтобы он сам ни о чем не догадался. Но… колоссальный риск, Марта!
– Я неправильно вопрос сформулировала – сколько?
– Двадцать тысяч за каждый месяц проживания, и все дополнительные расходы на тебе!
Теперь на лоб полезли и мои глаза.
– Пять! – я выкрикнула почти тем же тоном, что и она.
– Десять! – она наступала, заглядывая мне в глаза снизу.
– Пять! И ни копейкой больше! – я не отходила, а сдавать позиции не могла, памятуя теперь о своих финансовых ограничителях.
– Пять, – вдруг мирно сказала Настя и протянула руку для закрепления сделки. – Марта Акимова научилась торговаться?
– С кем поведешься, – ответила я, руку все же пожимая. – С тобой и не такому научусь.
– Тоже дело, – Насте было легче смириться с поражением при искреннем признании ее заслуг.
Вечером, едва я только получила сигнал от Насти, перезвонила Юре:
– Привет, это Марта! – я говорила бегло. – Слушай, нашлась для тебя квартира. Семнадцать тысяч в месяц. Такую сумму сможешь потянуть и не отказываться от своей мечты?
– Э-э… Сколько, прости? – его голос звучал уморительно заторможенным.
– Семнадцать! – уверенно повторила я. – Не шикарно, конечно, но тебе ведь не роскошь требовалась?
– Семнадцать? Но здесь нет таких цен, Марта.
– Вот такая я волшебница, – меня начало немного раздражать, что еще и уговаривать приходится. После всех-то выкрутасов. Лично мне пришлось несколько раз через голову перепрыгнуть, чтобы такую цифру назвать, и если он сейчас скажет, что и это слишком много… Однако Настя настаивала, чтобы ниже уж точно не опускала, – такую легенду уже ничем прикрыть не получится.
Юра тихо рассмеялся:
– Нет, волшебница – это если бы за тридцать. За семнадцать – это уже супервумен с даром тотального внушения. Ты вообще серьезно?
– Серьезней некуда. Записывай адрес – встретимся на остановке.
Мне пришлось припарковаться за квартал до нужного места. Юра уже был на месте, но с кем-то говорил по телефону. Я замедлила шаг, чтобы услышать как можно больше.
– Да я же ему объяснил… Слушай, я не могу вечно сидеть на шее твоей мамы, я и так ей бесконечно благодарен… Да, – он делал паузы, чтобы давать возможность для ответов. – Ты хотя бы в этом не участвуй, Ульяна. Разве не ты убеждала меня в правильности решения? Прилечу, как смогу, пока неизвестно. И лучше поводи Германа к психологу – у него явно с крышей беда… Уже водишь? Умница. Да не волнуйтесь вы так, здесь у меня тоже появились друзья, готовые помочь…
На этой фразе он обернулся и увидел меня. Разговор с собеседницей свернул. А я так и стояла, замерев в двух метрах. Видела его улыбку, как машет мне приветливо, и понимала разницу: он выглядел совсем иначе, когда говорил с ней, светился изнутри, словно теплой солнечной кляксой вокруг растекался. Со мной – да и со всеми остальными – он приветлив, но никому из нас он так не улыбался…
От осознания внутри похолодело, но я все же спросила:
– Девушка твоя?
– Нет, – он убрал телефон в карман. – В смысле, бывшая, если можно так выразиться. Далеко идти?
– Вон тот дом, – я уже успела сориентироваться по наводкам Насти. – Идем.
И по ходу решилась выспрашивать еще – на самом деле, с ответов на эти вопросы и надо было начинать знакомство:
– Бывшая, значит? А какая она?
Показалось, что Юра отвечал с удовольствием, у него даже глаза вновь тем же светом засияли:
– Скромная, но боевая. Она прорывается сама – и я точно уверен, что прорвется дальше, чем все мы вместе взятые. Умная, смелая, честная, искренняя. Не тушуется перед статусами. Если имеет свое мнение, то выскажет его, кто бы перед ней ни стоял. Притом без капли высокомерия. Да откуда бы ему взяться? Простая девчонка из почти такого же московского дворика, – он кивнул вперед, – которая решила взять судьбу в свои руки. Не уверен, что я сам бы отважился, если бы не вдохновился ее примером.
Он же меня описал! Ну, практически. Вот только настроение рухнуло под этот разбитый асфальт:
– Звучит так, будто ты все еще ее любишь.
– Не люблю, но уважаю, – успокоил он. – А это в моем случае значит куда больше.
Настя нас встретила еще в обшарпанном подъезде с воплем, как у заправской тамады:
– Здрасьте, гости дорогие! Проходите, проходите! Бабуленька приехать не смогла, потому я заключу договор от ее имени. Деньги принес, Юра? Да, мы же уже встречались в институте! Как мир тесен, как тесен мир…
Вопреки моим ожиданиям, халупа оказалась не настолько уж убогой. По крайней мере не такой, как показывают в ужастиках о российских реалиях. Вполне приличная и большая комната, комод, поразивший мое воображение, – уверена, что его можно толкнуть в антикварный магазин за огромные деньги. Нам дизайнер дома специально в гостиной мебель старил какими-то новейшими технологиями – и то так натурально не вышло. Удивлялся и Юра, бесконечно благодаря нас обеих. Но осекся и подцепил пальцем пристегнутые к изголовью кровати розовые меховые наручники.
– Я смотрю, бабуленька твоя знает толк в развлечениях, – он с иронией обратился к Насте.
Та виновато мне шепнула: «Не заметила», а Юре погромче брякнула: «Прости, забыла, это мое».
