– Не стоит так беспокоиться, синьор Грассо. Я забыл вас предупредить, что синьора сегодня занята, а мы с дочерью вполне можем перекусить и в ресторане.
Я поспешила скрыться с поля боя, чтобы не слышать дальнейшие заверения: мои издевательства над Грассовской персоной не были заранее спланированной операцией, а случайным пробелом в воспитании.
Папе отказать не могли – быстро зарезервировали столик в элитном ресторане. Я даже была рада такому повороту. Мы и так стали мало общаться, поговорить по душам всегда полезно, особенно когда нужно свою тему постепенно продавливать. Да и выбраться в привычное место не помешает – а то я скоро и забуду, каково это.
Как же здесь было хорошо и уютно – тихо, приглушенно, бежево. Официанты – все как на подбор – высокие, вытянутые, даже лицами между собой похожие, словно их специально по одному типажу отбирали. Сергей Сергеевич подобного себе позволить не мог, у него и официантки ухмыляться способны так, как здесь не сумеют. И на эти панели у Сергея Сергеевича средств нет, да и выглядели бы они там бельмом на глазу – воплощенное изящество, под которое весь остальной интерьер переделывать бы пришлось.
Я пока не подходила к главному – рассказывала об учебе, о том, что симпатия с Юрой у нас вполне взаимная, о речной прогулке. Папа тоже пока не настаивал, копил более конкретные расспросы, когда мы оба окончательно расслабимся от горячих блюд. У меня же в уме выстраивались фразы, как ненавязчиво подвести хотя бы к летней стажировке в его офисе…
И тут блуждающий взгляд наткнулся на столик, расположенный чуть ниже ярусом. Я даже приподнялась немного от удивления, но снова рухнула на стул. Снизу нас не было так же видно, как их сверху, и у меня сомнений не оставалось. Он же должен быть на смене! Но нет, сидит здесь, с Германом. А мне-то казалось, что друг его давно улетел из Москвы. Или снова прилетел? Надо же, и одеты оба как приличные люди! Я Армани от ширпотреба с километра отличу. Не играют свои роли, не притворяются перед слепой дурочкой. То, что у Юры с Германом достаточно средств на столик в этом месте, не удивляло. Но как они удивятся, увидев здесь меня!
Я отодвинула стул от перил и переместила салфетницу, чтобы моего лица с той позиции не было видно.
– Что с тобой, дочка? – папа заметил мое волнение.
– Там… внизу Юра, – я не видела смысла скрывать.
Папа даже немного перевалился через ограждение, чтобы лучше разглядеть. И заявил с таким же изумлением:
– Точно. Мне его фотографии приносили. Очень милый молодой человек с виду. А кто с ним? Керн? – папа опомнился и перевел взгляд на меня, моментально принимая виноватое выражение. – Марта, доченька, кажется, настало время тебе кое о чем сообщить. Видишь ли, твои подруги нам с мамой сообщили, что ты не вполне в курсе ситуации. А на самом деле…
– Знаю я, – перебила чуть нервно. – Знаю про отели его семьи.
– Знаешь? – отец явно испытал облегчение.
Я смотрела на него, не соглашаясь с тем, что вина на этом исчерпана:
– С недавних пор. И не благодаря вам с мамой. Практически чужой человек помог разобраться!
– Мы не знали, стоит ли сразу тебя посвящать. Юра наверняка не просто так пыль в глаза пускает – скорее всего, хочет искреннего к себе отношения. Тебе ли не знать, как люди меняются, когда узнают о благосостоянии. Здесь для него новый город, все незнакомые. Наверное, он хотел обзавестись настоящими друзьями, а не прихвостнями. Имели ли мы право рушить эту легенду, если парень сам так решил? И ведь нате – понравился тебе, не будучи наследником огромного состояния.
Я поморщилась. В принципе, мотивы Юры примерно такими и были в моих мыслях, но сейчас уже важнее было другое:
– Пап, – я подалась к нему и невольно начала улыбаться, предвкушая его реакцию. – Ты тоже не вполне в курсе ситуации. Юра избегает состоятельных особ, где-то в прошлом они успели его чем-то разочаровать. Ему нужна девушка простая, без семейных капиталов и семейного высокомерия.
Отец сообразил довольно быстро:
– Тогда что он в тебе нашел?
Я смотрела на него победоносно, добивая:
– И тогда я изобразила такую девушку. Мы живем в многоэтажке на Алтуфьево, а зарплата в кафе – необходимый источник моего существования. Представляешь, как твой лимит пришелся кстати?
– Что?! – папа гаркнул слишком громко, потому я бросила беглый взгляд вниз – нет, меня не должно быть видно. – Так ты поэтому как деревенщина рядиться начала? А я-то решил, ты так против ограничения финансов бунтуешь, а ты вон что – цирк для одного зрителя устроила! Да как тебе такая ахинея в голову пришла?
– Ему пришла, мне пришла. Юра меня не раскусил только потому, что сам из той же среды. Но он мне нравится – я не хотела бы расстаться с ним на этом этапе. Потом, когда мне эта игра надоест. Но если он меня увидит здесь, то «потом» наступит куда быстрее, чем я планирую.
Отец выглядел растерянным.
– Почему же надоест? Ведь нет ни одной причины вам разбегаться! Или ты хочешь, чтобы он окончательно влюбился, а не убежал без оглядки, раз у него такое предубеждение?
– Примерно так, – я не стала больше ничего добавлять.
Папа пододвинул себе бефстроганов и нахмурился. Несколько минут молча соображал и потом сделал вывод:
– Идиотская молодежь пошла. Вот просто слов нет. В актеры всех выслать, а не в приличное общество пускать. Моя дочь… скрывает, что она моя дочь! Дожил!
– То есть Юре такое же поведение простительно? – я взялась и за собственную тарелку.
– Так я всю молодежь и характеризую! Умом эти пляски не понять. Стыд-то какой – когда тебя родное дитя стыдится! Мотька, как я понимаю, часть твоего этого… – его брови окончательно слились в галочку, после чего папа выругался: – нового образа?
– Нет, Мотька просто классный, – не поняла я намека.
До конца ужина отец бурчал и критиковал мое странное поведение. И что меня к доктору надо сводить – проверить на кретинизм. Потом и Юру. И что если два любящих сердца встретили друг друга, то объединение капиталов – только плюс, о котором надо во всю глотку заявлять, а не скрывать. Я отмалчивалась, понимая, что сейчас вопрос о стажировке повиснет в воздухе незамеченным.
На десерте я осторожно выглянула – Германа с Юрой внизу уже не было. Я выдохнула – не попалась. А папа еще несколько дней ругаться будет, похлеще синьора Грассо.
Машина с водителем ждала нас на парковке. И мы почти дошли, когда ситуация снова развернулась на сто восемьдесят градусов:
– Марта?
Пришлось остановиться. Выйдет намного глупее, если прямо сейчас я начну убегать. Развернулась на каблуках, изобразила удивление:
– Юра? Что ты здесь делаешь? Я думала, ты на работе! – человечество все еще не изобрело лучшего способа защиты, чем нападение.
– Да вот… Герман неожиданно нагрянул, – упомянутый друг на этой фразе приветливо махнул рукой. – Я у Сергеича отпросился на вечерок, завтра отработаю.
