Глаза в глаза. Они смотрели друг на друга, но не видели. И Лара поняла, что проиграл.
Все. Это конец. Пустота. В сердце и душе.
Они вместе шли через джунгли. Плыли по реке. Лазили по тайному ходу. Падали в подземную реку. Удирали от змеи в магической сфере. Страстно целовались…
Но так и не поговорили по душам.
— Арка перехода настроена на ваш город, — лишенным эмоций голосом сообщил таг. — Конкретное место выберет одна из вас, для этого нужно всего лишь ярко его представить.
— Мы перенесемся в центральный парк, так будет удобнее обеим, — вклинилась в объяснения Арина. Она уже держала свою сумку и нетерпеливо пританцовывала, косясь на мерцающую арку. — Спасибо за гостеприимство! Но дома лучше.
И она нахально вцепилась в локоть соотечественницы.
Стражник поспешил передать рыжеволосой избранной ее вещи и подарки.
Внешне оставаясь невозмутимой, Лара чувствовала, что к глазам подступают слезы. И послушно пошла за Ариной к порталу.
Прощание с Эрегнеем, с Кимом вышло коротким и скомканным.
Нет, не так.
Прощания вообще не было. Такое ощущение, что от ненужных уже чужачек спешили избавиться. И их выставили, придав ускорение пинком.
Стиснув зубы и крепко сжав сумки и шубку, Лара шагнула в сиреневое сияние. И зажмурилась.
Ее закружило, затрясло, но в этот раз почти без дискомфорта. Вот только душевная боль никуда не делась. Хотелось свернуться калачиком на любимой кровати, скрыться ото всей Вселенной за толстым одеялом…
Световой всполох сменила кромешная темнота.
Лара упала на что-то мягкое.
— Ай! Я лбом о что-то ударилась, — рядом заныла Арина. — Что это? Это разве парк? Где мы?!
Осененная догадкой, Лара пошарила руками вокруг. Нащупала стену, а на ней — выключатель. Вспыхнуло настенное бра в форме тюльпана.
— Мы у меня дома.
ГЛАВА XI
— Что?.. А чего это мы у тебя дома? — сердито воскликнула Арина. — Если договаривались перенестись в парк!
Совсем не чувствуя за собой вины, Лара развела руками.
— Извини, я случайно подумала о своей постели.
Хотелось поскорее остаться одной, обозленная блондинка ужасно раздражала. Но та считала иначе — расселась на чужой кровати с удобством, будто собиралась остаться надолго.
— И где твой дом? Какой район?
Хозяйка дома назвала.
— Вот гадство, на такси придется ехать! — возмущенно констатировала Арина и потребовала: — Вызови мне его.
По привычке Лара полезла за мобильным в сумочку, валявшуюся тут же на постели. И лишь достав его, вспомнила, что он наверняка не работает: даже если их вернули в тот же вечер, в который похитили, за время пребывания на Эрегнее аппарат разрядился. Правда, он мог вообще погибнуть в джунглях, в условиях высокой влажности, или когда они перевернулись на лодке.
Пока Лара вызывала такси по стационарному телефону, несдержанная Арина, радостно повизгивая, рассматривала свои подарки: платья, которые ей пошили во дворце тага, и драгоценности.
— Ладно, я довольна приключением, — взвешивая в руке мешочек с бриллиантами, милостиво сообщила она. — Если бы ты осталась, я бы с ума сошла от зависти. А так, ты вернулась и в таком же положении, как и я — богатая, но одинокая.
Одинокая… Из-за гордости своей одинокая.
Нет, гордыни…
Лара отдернула тяжелую штору и вгляделась в улицу, освещенную желтым светом фонаря и окон соседских домов. Мягко падал серебристый снег. Люди возвращались с работы в круг семьи, из стужи и мрака — в тепло. Туда, где их ждали и любили.
Нечаянная гостья что-то бубнила — Лара не слушала, смотрела, как кружатся крупные снежинки за холодным стеклом. Смотрела внимательно, как будто ничего более важного в жизни не существовало. Она не без оснований боялась, что, если сосредоточится на своих переживаниях, то позорно расплачется.
Но вернуться к реальности пришлось, когда блондинка снисходительно припечатала:
— Дура ты, Ларка, что не осталась там.
Арина сказала правду. Дура она… Но согласиться с этим вслух? Лара стояла на краю бездны, полной горя и тоски, однако остатки гордости не позволяли демонстрировать слабость.
— Остаться с мужчиной, который тебя не любит, пускай он и правитель целого мира? А потом всю жизнь наблюдать, как в его кровати сменяются фаворитки?
Блондинка злорадно расхохоталась:
— Не любит? Да между вами искрило! И чтобы ты знала, таги после женитьбы не смотрят на других женщин — не могут из-за обряда, и поэтому верны до конца жизни. Представляешь, какое счастье тебе привалило? А ты его упустила? Мужчина, который не предаст и никогда не обидит! Ты — идиотка.
Лара, отходя от окна, возразила с показным равнодушием:
— Не тебе судить. И, кстати, тебе пора — к воротам подъехало такси.
Подтверждая ее слова, зазвонил телефон. Диспетчер предложил заказчице выйти на улицу, и Арина торопливо, не складывая, запихнула свое добро в сумку.
— Раз ты меня на задворки перенесла, дай денег на такси, — беззастенчиво потребовала она.
Лара, готовая отдать что угодно, лишь бы остаться в одиночестве, достала кошелек из пережившей путешествие по джунглям сумочки.
— Держи. Можешь не возвращать.
— Не хочешь со мной больше встречаться? Не поверишь, но я тоже! — рассмеялась догадливая товарка по приключениям. — Бывай!
Захлопнув за ней дверь, Лара мрачно усмехнулась: Арина забыла, что на улице зима, и не сообразила попросить или нагло стребовать что-то из теплых вещей. И жаль ее не было ни капельки — все равно не заболеет, в машине тепло.
Лара без сил опустилась на диван в гостиной.
Боль. Тупая. Ноющая в области сердца.
И душно в доме… Воздуха не хватало… Или же ее душит горе?
Как же так получилось? Почему он отпустил ее, не попытавшись уговорить? Что это? Ответное высокомерие? Или слабохарактерность? Неужели во всем виновата одна она? Недоверчивость и гордыня лишили ее счастья?
Или здесь есть вина и Кима? Если бы не его недомолвки, они бы поговорили откровенно и выяснили бы, что между ними происходит.
А, может, зря она обвиняет себя? А что, если она ему попросту не нужна? И он рад ее уходу? Поэтому и не удерживал. Нет, Ким не слабохарактерный, он — гад!..
Лара вытерла слезы тыльной стороной ладони.
Она отлично жила без тага Эрегнея, он ей не нужен.
Осталось только выкинуть его из головы. Стереть из памяти чувство защищенности, которое возникало, когда находилась рядом с ним. Забыть его объятия и поцелуй. Вытравить из сердца тоску, а из души — его золотые глаза…
