— Ой, не смеши! Я вам не мать родная, чтобы любить, а вы все, тоже не сладкие персики! Работу свою сделала, и точка. То же мне, конфетки-шоколадки, любить их ещё! Все недолюбленные, вон, звоните девочкам или мальчикам по вызову, там и долюбят за отдельно взятую плату!.. Ну, это так, лирическое отступление, теперь коротко и по существу. Чего надо? — самоотверженная трудяга сурово и угрожающе уставилась на девушку. Ну чисто баба Яга! Убьёт, расчленит и на косточках спляшет! Майя нервно поёжилась.
— Мне… снится один молодой человек. Ну и не только снится, он как бы призрак… — залепетала Майя. Но, видя, что терпение избранницы высших сил трещит по швам, бойко выдала: — Во-первых, я хочу узнать кто он такой. Как его зовут? Во-вторых, почему ему нужна именно моя помощь? В-третьих, как я могу ему помочь? И, наконец, что я должна вспомнить?
— Ты смотри! Прямо список на целый блокнот! — Авдотья Генриховна с отвращением сплюнула в пепельницу, слегка закапав слюнями обширный бюст.
— Ну, вы же сами сказали, приезжать с вопросами… — промямлила Майя.
— А ты и рада стараться! Вот все вы такие, только палец покажи, как уже пол руки оттяпать готовы! — обиженно фыркнула знахарка. И вдруг рявкнула: — Цыц! Я ответы смотрю…
Авдотья толи впала в транс, толи выпала в астрал, закрыв глаза и апатично пожёвывая очередную папиросу-вонючку. Через пару минут она неожиданно и громко хлобыстнула по столешнице ладонью, заставив все предметы на столе, и Майю, на стуле, подпрыгнуть. Челюсти девушки больно стукнулись друг о друга, угрожая оставить её без зубов и лишить языка.
— Деньги вперёд! Вот туда, в коробочку положи. Я не банк, в кредит не работаю! — знахарка указала на небольшую коробку с весёленькими голубыми розочками, стоящую у края стола.
Майя послушно сделала, что велено, и, едва дыша, впилась глазами в знахарку. Аж рот приоткрыла в ожидании откровений, проливающих свет на всю эту тёмную историю.
— Имя его я тебе сказать не могу, ты сама должна вспомнить. И имя, и кто он, и что вас связывает. А уже вспомнив, решишь, как ему помочь, и хочешь ли ты это сделать. Это будет только твой выбор! — торжественно произнесла мадам Загульная.
На последней фразе она несколько раз потыкала в сторону девушки зажатой в руке папиросой и уверенно кивнула, наверное, чтобы придать вес своим словам. А Майя продолжала сидеть, ожидая какой-то конкретики, если не чуда. Но либо у чудес был не приёмный день, либо девушка где-то с ними разминулась…
— Ну? Чего расселась? Утепляйся, и топай до дому! Я всё сказала! — отрезала Избранная.
— Что значит всё? — девушка аж задохнулась от возмущения. — Вы же ничего не сказали вообще! Мои фразы только переиначили! Где ответы на вопросы? — она потянулась, чтобы забрать деньги, но дочь потомственных монахинь оказалась проворнее. Грациозным движением руки выхватила деньги из цветастой коробочки, и надёжно перепрятала их в абсолютно недосягаемое место. Себе в лифчик.
Майя поняла, что теперь она бы обратно их взяла только после стирки в кипятке, и проглаженные утюгом с двух сторон! Успешно прекратив вероломные попытки неблагодарной клиентки оставить служительницу народную без гонорара, Авдотья Генриховна бросила девушке пуховик и сумку, и указала на дверь. Майя вскочила, как ошпаренная!
— Вы, лгунья и аферистка! И воровка! Вы ничем не помогли, только без денег меня оставили! — выкрикнула она. Схватила со стола пепельницу и запустила ею в знахарку.
С меткостью Майя не особо дружила, скорее даже была в контрах. Она с метра фантиком в мусорку попасть не могла, поэтому всегда подходила и выбрасывала мусор строго над урной. Этот раз не стал исключением. Пепельница нагло проигнорировала намеченную цель, и врезалась в стену, аккурат над головой мадам Загульной, щедро посыпав последнюю своим отвратительным содержимым. Мизантропия носительницы необыкновенного дара готова была вот-вот вырваться наружу…
Майя почувствовала, что сейчас её проклянут и сглазят самой страшной порчей! Схватив вещи, она пулей вылетела из дома знахарки, оставив Авдотью Генриховну отплёвывать пепел с намалёванных губ, и смахивать окурки с головы и дебелого бюста.
Убегая, девушка обернулась, погрозила знахарке кулачком и зло пообещала:
— Я вам такую рекламную кампанию в интернете проведу, ни один клиент больше близко у вашего дома не покажется! Сидите без денег и ненавидьте всех вокруг в своё удовольствие!
Дорога домой показалась Майе сущим адом. Расстроенная, промёрзшая и усталая, девушка нахохлилась, как маленькая синичка, и пыталась отогнать от себя дурное настроение и обиду. И ладно бы просто деньги потеряла, не велика проблема, но ведь не узнала ровным счётом ничего! Господи, ну как же ей что-то там вспомнить? Ведь человек мучается в этом проклятом зеркале, она так хочет помочь, и не знает как! А больше ему помощи ждать неоткуда… Хоть бы какую-то подсказку получить! Мысли хороводом ходили по кругу, а стук колёс электрички навевал дремоту.
Постепенно Майя немного успокоилась и уснула, во сне она оказалась в каком-то тёмном тумане, дымка медленно таяла, а перед глазами вспыхнули пламенем цифры 1857. “И что это значит? — растерянно подумала девушка, — мне это должно о чём-то сказать? Или что я должна с этими цифрами сделать?” Но дымка исчезла и вокруг стало твориться что-то немыслимое! Майя оказалась будто бы внутри какого-то костюмного фильма, причём в главной роли!
Богатый особняк промышленника Горлова был ярко освещён и заставлен цветами. В воздухе витала атмосфера праздника. Слуги суетились, стараясь изо всех сил, лишь бы ничем не расстроить добрых хозяев. Это был особенный день. Хозяйской дочери, Дарье Ильиничне, исполнилось шестнадцать лет. По этому случаю родители именинницы давали небольшой бал. Для девушки это был первый взрослый выход в свет, и они с матерью очень волновались. Отец семейства, вернувшись из конторы, заперся в библиотеке, чтобы не попадаться на глаза взвинченным женщинам.
Но вот-вот должны были начать прибывать гости, и Илье Михайловичу пришлось покинуть своё тихое укрытие. Принарядившись, семья с улыбками встречала гостей. Именинница, в модном платье “в две юбки”
[1], тюлевом на бледно голубом атласе, была чудо, как хороша. Светло рыжие волосы девушки были уложены в аккуратную прическу с прямым пробором, украшенную шёлковыми белыми цветочками. Дарья Ильинична лучилась радостью, добротой и предвкушением чего-то неизведанного. Её ярко-голубые глаза сияли, как драгоценные сапфиры, а щёчки горели нежным румянцем от смущения.
Гости всё прибывали и прибывали… Прежде девушка не встречала большинство этих людей, и никого особо не выделяла. Лица сливались в радостно улыбающуюся массу… Но всё изменилось, едва она встретилась взглядом с высоким, стройным, светловолосым юношей. Когда отец представил его, девушка вспыхнула и стала совсем пунцовой. Андрей Тимофеевич Кириллов… она так и не смогла запомнить ещё кого-то на своём первом балу, но это имя врезалось в память, а образ молодого человека поселился в её сердце и мыслях. Любовь с первого взгляда обрушилась на девушку нежданно-негаданно.
