— Отдай ему мыша, Федь. Не мотай нервы животному. Тебе-то хоть бы что, а мне потом его к ветеринару вести. У него, итак, сплошные стрессы.
— Так пусть отнимет! — ухмыльнулся задира. — Привык к сытой жизни, размяк… хотя, орёт он, и правда, как душевнобольной, точно, стрессы!
— Фёдор, верни мыша! — строго сказала Майя, терять авторитет в глазах питомца не хотелось.
Полтергейст тяжело вздохнул, и подвесил мышку на какой-то гвоздик в стене над комодом.
— Пусть достанет, раз она ему так нужна.
— Ага! Я полезу доставать, ты же это понимаешь, да? — раздражённо проворчала девушка.
— А ты не лезь! Ему надо, пусть сам снимет! Там делов-то на два прыжка, а ему полезно, кишки лучше работать будут! — назидательно порекомендовал дух.
— Вот именно этого я и боюсь! Улучшенную работу его кишок потом не тебе убирать… — махнула рукой девушка.
— Я так рад, что ты всё уладила с кровью!
Переход к новой теме был неожиданным. Майя не была готова говорить о скором расставании с Андреем, к которому сама не знала, как относится.
— Майя, ты уж прости старого греховодника, досталось тебе от меня. Не хочу уходить, память дурную по себе оставив, — Фёдор был серьёзен, видно многие десятилетия скитаний в виде духа кое-чему его научили, хотя он и старался не показывать этого.
— Да ладно, тебе спасибо, что не дал зеркало разбить, — Майя примирительно пожала плечами. — Как он там? Не появляется совсем… Злится?
Девушка смущённо отвела глаза, делая вид, что изучает узоры на спинке дивана. Неловко было спрашивать о парне, но и неизвестность сводила с ума.
— Не злится, но досадует. Не хочется ему от тебя уходить, оно и понятно. Любовь… — задумчиво протянул Фёдор, а Майя подумала, что романтически настроенный полтергейст, это что-то новое в мире эзотерики, и усмехнулась.
— Позови его? — робко попросила она, и обиженно добавила: — ко мне он не приходит.
— Придёт, не боись. Куда ему деваться-то, смирится! Время на исходе, ну не дурак же он, просто так на обиды его тратить!
— Ты же со мной согласен? Тянуть опасно… — в глубине души Майя надеялась, что духи скажут, что можно не торопиться, хотя ответ был очевиден.
— Согласен! И ты у него на поводу не иди! На равноденствие всё закончится. А пока вот у вас время есть, так пусть рядом будет, а не хоронится! Даром, что барин образованный, а, как есть, баран упёртый! — в сердцах заявил полтергейст и исчез.
— Прокопий… — тихо позвала девушка, и домовой тут же материализовался. — А вы со мной останетесь, после того как Андрей и Фёдор уйдут? Вы и Мариус?
— Я-то останусь, а вот сможем ли общаться, не знаю. Мы же грань эту на пару с Фёдором пробили, поддерживать пробоину трудно. Если сил хватит, буду появляться, ну а нет, так знай, я всё равно тут, с тобой. А если уехать решишь, так просто с собой позови, я и перееду.
Майя вздохнула, по щеке скатилась слезинка. “Какая я плаксивая стала, прямо барышня кисейная!” — недовольно подумала она.
— Майюшка, всё к лучшему. Ну не гоже это, чтобы живая девка и дух амуры крутили. Каждому место в своём мире, а дальше, как судьба распорядится. Оно-то тяжко, конечно, и тебе, и ему, сердешному. Страдальцы оба, да что ж поделать, коли так всё вышло… Но хоть освободишь его, да будешь за душу его спокойна. Любовь-то, она больше даёт, чем берёт, вот и порадуйся за него, как отпустишь. Свечку поставь, в церкву сходи, не привязывай его к этому миру своими страданиями да слезами.
— А разве вы к церкви нормально относитесь, что так говорите? Я думала, у вас конфликт…
— Да какой там конфликт! Люди всё придумали, да сами и запутались. Мир духов един, ни религия, ни вера не важны. Сколько земля этих религий пережила? А мир духов как был, так и есть. Это у церковников с нами проблемы какие-то, а у нас с ними нету.
— Мариус останется?
— Мариус твой хранитель, он всю жизню эту с тобой, а будет ли тебе его видать и слыхать, того не ведаю, — Прокопий виновато развёл руками. — Но чем чаще сама будешь к нему обращаться, тем больше будет в нём силы! Ну и знаки его учись замечать, тогда точно разговор сладится, он-то тебя слышит! Хороший он у тебя парень, хотя… смотрю иногда, и думаю, что девкой был бы краше.
Прокопий смущённо опустил глаза, а Майя расхохоталась, представив как жеманный Мариус с его женоподобными манерами, выглядит в глазах привыкшего к классике старичка-домового.
— Пора мне, — вздохнул дух.
Майя уныло посмотрела на Прокопия, тот материализовался полностью, и раскинул руки:
— Ну иди ужо, обойму, пока можно.
Девушка кинулась обнимать родную нечисть, мучительно понимая, что может это и в последний раз.
Оставшись одна, девушка бесцельно побродила по комнате, слегка прибралась, до блеска натёрла свой скрипучий паркет, а потом решила выпить кефира и лечь подремать. После Маринкиного звонка спала она плохо, и теперь, чувствовала себя разбитой.
Фимка так и не достал свою мышку, толи голова была слишком умная и тяжёлая, толи пузо чрезмерно округлое, но что-то сильно понижало прыгучесть кошака. Поэтому он просто улёгся на комоде, под игрушкой, решив, что раз никто на неё не покушается, то пассивной охраны достаточно, а усталым котам и вздремнуть не грех. Представитель кошачьего семейства был от природы безмерно ленив, а оттого очень склонен к философскому восприятию жизни.
Налив кефира, девушка поняла, что он слишком холодный, и оставив стакан на столе, расположилась на диване с книжкой. В сон её унесло быстро и незаметно. А в зеркальном коридоре уже ждал Андрей.
Стоило девушке появиться, как парень поцеловал ей руку и обнял, бережно прижав к себе.
— Прости мне моё упрямство… Словами не передать, как невыносимо, сидеть в этой зеркальной клетке, связанным по рукам и ногам, когда другие твою судьбу решают! Ну не могу я смириться, что скоро опять тебя потеряю! — он виновато заглянул ей в глаза. — Хотя, может я тебя утомил, да опостылил уже со своими чувствами…
— Что ты такое говоришь? — Майя удивлённо посмотрела ему в глаза, уютно положив руки на широкую мужскую грудь. — Я не хочу, чтобы ты уходил! Разве ты не видишь? Ну как тебе доказать?
Разговор снова ходил по кругу, а девушка не знала, как вырваться из этой наезженной колеи. Она притянула парня к себе и поцеловала, вложив в поцелуй все свои чувства, надеясь, что то, чего не могут донести слова, объяснит тело.
Он ответил, у обоих сбилось дыхание, объятия сделались крепче и жарче. Они словно пытались насытиться друг другом на всю предстоящую разлуку. Губы Андрея блуждали по лицу девушки, а она, блаженно закрыв глаза, нежно играла его кудрями… И тут раздался грохот и жуткий, абсолютно потусторонний вопль.
Девушка резко дёрнулась и проснулась. Какая-то нежить продолжала орать, у хозяйки комнаты мороз пробежал по коже, а зубы свело от кошмарного звука. Оглядевшись, Майя разразилась сперва беззвучным, а потом громким, заливистым хохотом, вытирая проступившие на глазах слёзы.
