«Соединенные Штаты тратят на оборону в семь раз больше денег, чем Россия (598 миллиардов долларов против 84 миллиардов), имеют почти вдвое большую численность личного состава (1,4 миллиона человек против 766 000), почти в шесть раз больше вертолетов (примерно 6000 машин против 1200), в три раза больше истребителей (2300 против 751), а по общему количеству авиации опережают Россию в четыре раза. У нас 10 авианосцев — у России только один. И хотя правда, что у русских почти вдвое больше танков (15 000 против 8800), их последняя разработка T‐14 „Армата“ заглох во время парада в Москве 9 мая 2015 года, а американский танк M1A1 ни разу не знал поражения в бою. Никогда».
В 2018 году Соединенные Штаты тратили на оборону практически в двенадцать раз больше, чем Россия. Одна прибавка Трампа 2018 года была больше, чем весь военный бюджет России. И сравнение Перри было бы еще более впечатляющим, если бы он рассмотрел все военные расходы США, включая также разведывательные службы, национальную безопасность, пенсии ветеранам и Управление по расходованию энергоресурсов.
В конце марта 2016 года армия вознаградила утверждения об американской слабости и объявила о планах отправить в Европу еще одну бригаду американских войск. Подполковник в отставке Дэниел Дэвис осмеял такое наращивание сил. По его мнению, это лишь даст Путину повод «пустить больше денег на свою военную машину… Все очень предсказуемо. Он поднимет свою численность, и американская армия скажет: „Посмотрите, у нас недостаточно войск“. И мы начнем сначала»
[237].
Тем не менее в июне 2016 года НАТО объявило о крупной передислокации четырех дополнительных батальонов в Литву, Латвию, Эстонию и Польшу под командованием США, Великобритании, Германии и Канады. Британский министр обороны Майкл Фэллон полагал, что это «подаст очень сильный сигнал о нашей решимости защищать страны Балтии и Польшу перед лицом продолжающейся российской агрессии»
[238]. Речь шла о 4500 военнослужащих. Они были дополнением к существовавшим у США планам направить туда бронетанковую бригаду из 4000 человек и тяжелое вооружение, которые прибыли в Германию в январе 2017 года и начали ротацию по Восточной Европе. Это было крупнейшее наращивание сил НАТО с окончания холодной войны. Россия резко осудила эскалацию конфликта и развернула тысячи собственных войск вдоль своей западной границы с Европой. В октябре Соединенные Штаты дислоцировали Второй кавалерийский полк в польский аванпост НАТО, расположенный всего в 160 километрах от Калининграда. Россия также выразила недовольство размещением американских систем ПВО в Польше и Румынии.
В июне 2016 года специалист по истории России Гилберт Доктороу корректно заметил: «Риск случайной войны стремительно поднялся с той отметки, на которой находился всего 18 месяцев назад. Теперь мы переходим к реализации очень провокационного направляемого США расширения активности НАТО у границ России». Доктороу подчеркнул, что «на проходящих сейчас военных учениях под кодовым названием „Анаконда‐16“ в Польше, в которых участвует 31 000 солдат, а 17 000 из них американцы, отрабатывается захват и оккупация силами НАТО российского анклава Калининград, находящегося всего в нескольких километрах от места учений». Путин гневно отреагировал, заявив, что за любое посягательство на российскую территорию будет нанесен ответный ядерный удар не только по Европе, но и по Соединенным Штатам
[239]. Угроза такая же бестолковая и безответственная, как и те, что США постоянно произносили в адрес Советского Союза во время холодной войны, а теперь упорно делают в отношении России и других стран.
Генерал Кёртис Скапаротти. В марте 2018 года Скапаротти, возглавлявший Европейское командование ВС США и являвшийся верховным главнокомандующим союзными силами НАТО в Европе, подтвердил оценку, данную Г. Р. Макмастером в 2016 году, что американцы уступают «в дальнобойности и огневой мощи» российским силам
При Трампе напряженность продолжала усугубляться. В марте 2018 года Кёртис Скапаротти, главный американский генерал в Европе, сказал Комитету по Вооруженным силам Сената США, что «сухопутные силы Соединенных Штатов и союзников в Европе уступают российским». Скапаротти, возглавлявший Европейское командование ВС США и являвшийся верховным главнокомандующим союзными силами НАТО в Европе, звучал в духе Рональда Рейгана и подтвердил оценку, данную Г. Р. Макмастером в 2016 году, что американцы уступают «в дальнобойности и огневой мощи» российским силам. Он нарисовал тревожную картину российской агрессии в Европе и за ее пределами, а также утверждал, что «российские вооруженные силы модернизируют свои возможности, повышают навыки быть армией быстрого реагирования, способной осуществлять операции всего спектра для ведения современной войны»
[240].
Пугающее выступление Скапаротти состоялось сразу после выхода еще более тревожного доклада корпорации RAND. В нем был сделан вывод, что, если в Восточной Европе произойдет боевое столкновение, то Россия своей превосходящей огневой мощью подавит силы НАТО в странах Балтии и «будет балансировать на грани войны в попытке заморозить конфликт». Авторы доклада дают понять, что нет свидетельств о том, что Россия обдумывает такие действия, но, как и генерал Скапаротти, убеждают увеличить субсидирование, чтобы укрепить силы НАТО и повысить боеготовность. Согласно исследователям RAND, у России в этом регионе 78 000 солдат и 757 танков. НАТО имеет 32 000 личного состава и 129 танков. Стокгольмский институт исследования проблем мира сообщил, что, когда Путин стал президентом в 2000 году, Россия тратила на оборону 20,9 миллиарда долларов, что составляло 3,6 % российского ВВП. В 2016 году оборонный бюджет России вырос до 70,3 миллиарда долларов — 5,3 % ВВП страны
[241]. В 2017 году военные расходы сократились до 66,3 миллиарда долларов — 4,3 % ВВП. Россия отстала от Китая с его бюджетом 228 миллиардов долларов и даже от Саудовской Аравии, у которой 69,4 миллиарда. Российские руководители поставили целью в течение пяти лет опустить военные расходы ниже 3 % ВВП, создавая еще большую диспропорцию с Соединенными Штатами, которые не ограничивают себя в деньгах
[242].
