До-ре-ми-фа-соль… Ничего ей в голову не приходило. Вообще ничего. А потом пришло — и хотя это было очень глупо, и вообще «Ода к радости» не для скрипки написана, получилось хорошо. «Та-та, та-та, та-та-та-та, та-та-та-та та- па-пам…» На большее Лизы не хватило, и она опустила смычок. Но и этого оказалось довольно. Акустика в зале была потрясающая — ноты заплясали, перекатываясь, под стеклянным потолком, словно эхо в горах, взметнулись, как живые язычки пламени, и даже серый свет, который испускала плесень, как будто на минуту-другую стал теплым.
Спящие зашевелились.
Лиза поспешно уложила скрипку обратно в угольно-черное бархатное гнездо. Пальцы вновь назябли, пришлось на них подышать.
Первой проснулась круглая девочка, которая спала на ковре, привалившись к громадному контрабасному футляру, как детеныш к боку взрослого моржа. Она отбросила толстую, словно канат, косу за спину и сладко потянулась, а потом открыла глаза и так и застыла с растопыренными руками.
Кто-то чихнул. Кто-то из маленьких начал хныкать. Кто-то что-то забормотал спросонья.
Паулина права — они и в самом деле пришли и чем были. Наверно, одевались во сне, поняла Лиза. У кого-то из-под пальто и курток виднелась пижама. Кто пришел в свитере поверх ночной рубашки и в зимних сапогах. Кто — без пальто вообще, но в двух шарфах. У одной девочки даже ботинки были разные. У другой — варежки. И при этом все были с инструментами, хотя как обладательница косы доволокла на себе контрабас, Лиза не понимала. Наверно, по привычке.
— Эт-то ещё что такое? — басом спросила девочка с косой и тут же охлопала свой контрабас, будто верного коня по крупу. — Я сплю?
— По-моему, уже нет, — отозвался черноволосый красавец, первым делом приглаживая стянутые на затылке в хвостик кудри.
— Хочу домой, — твердо сказала сероглазая первоклашка.
— Холодно, — тонкий мрачный мальчик с кларнетом попробовал ладонью сквозняки, поворачиваясь, как флюгер. — Отовсюду дует. И от пола, и от потолка, — похоронным голосом констатировал он. — Значит, мы все простудимся. Заболеем. И умрем.
— Ты кто? — хором спросили близнецы, уставившись на Лизу.
— Лиза, — ответила Лиза, поспешно перестав дышать на пальцы и решительно не представляя, что ещё сказать. Многообещающее начало. Так они меня и будут слушать!
Дети, покряхтывая, поднимались на ноги, с трудом, по складам, как древние старички. Их пошатывало.
За спиной у Лизы послышались торжественные неспешные шаги.
— А вот и наша Лиза! — провозгласил до ужаса знакомый голос. — Здравствуй, деточка. Ну, пойдем на сцену. — Ее мягко, но решительно подтолкнули вперед.
Паулина метнулась к выходу и исчезла. Лиза резко обернулась.
— Здравствуйте, Ульяна Сергеевна, — автоматически отчеканила она.
— Ты очень вовремя, мы уже заждались! — с противоестественным радушием воскликнула Саблезубая, закидывая на плечо пышный лисий хвост воротника и что-то стряхивая с подола юбки.
Саблезубая! Что она тут делает?!
Ульяна Сергеевна между тем прошествовала на сцену:
— Рада вас приветствовать, юные коллеги. С добрым утром.
По толпе проснувшихся пронесся вялый гул: почему коллеги?
Саблезубая покивала Лизе пальцем — поди, мол, сюда — и продолжала:
— Мы собрались здесь, поскольку того требуют чрезвычайные обстоятельства. Вспомните, юные друзья, вспомните, почему вы здесь оказались… вспоминаете? — Все удивленно переглянулись. А потом все они, не отрывая глаз от Саблезубой, одновременно сделали шаг к сцене.
— Сейчас вам кажется, что это был сон… — Саблезубая вкрадчиво наклонилась вперед и понизила голос. — Сон о том, что вас позвали… даже, я бы сказала, призвали…
Шаг.
— …спасать наш любимый город, зачарованный злыми силами… И вот вы встали и пришли. Молодцы! Умницы! Не испугались!
Ещё шаг.
Лиза стиснула кулаки.
Проснувшиеся согласно кивали на каждое Саблезубино слово. Похоже, соответствующий сон действительно приснился всем поголовно. Ой… Надо же так людей заморочить! Лизе удалось не стронуться с места, хотя почему-то очень хотелось подойти к сцене и тоже покивать. Она не верила своим глазам и ушам тоже. Ничего себе Ульяна Сергеевна! Как будто пленку в неё вставили и прокручивают! И почему это, интересно, ей, Лизе, так хочется её слушаться? Или уже сразу и не хочется?
— Но нам с вами крупно повезло, дорогие ребята. Здесь, в наших рядах, есть человек, который знает, как одолеть наваждение. Это ваш коллега, ваш старший друг, знаменитый, гениальный музыкант и композитор Виктор Александрович Изморин, — со сдержанным ликованием продолжала Саблезубая. — Вам, конечно, уже известно — он прибыл в Петербург, бросив все дела, специально чтобы вручить вам награды как самым талантливым юным музыкантам.
Дети слушали, вытянув шеи, словно стайка зачарованных гусей. Теперь они все сгрудились у самой сцены и смотрели Саблезубой в рот.
— Но на нашу с вами долю выпало суровое испытание, ребята. И вы… мы должны с честью его выдержать. — Ульяна Сергеевна раскинула руки, будто решила обнять всех сразу. Лиза попятилась. — Сейчас в ваших руках, в ваших музыкальных пальчиках судьба города, судьба тысяч людей, да и ваша собственная тоже. От вас зависит, увидите ли вы своих пап и мам, бабушек и дедушек, братишек и сестренок. От вас зависит, проснется ли спящий город, загорятся ли в его окнах приветливые огоньки, побегут ли по улицам бойкие машины, зашумит ли пестрая толпа.
«Шпарит как по-писаному, — с неприязнью подумала Лиза. — И такую пошлость несет, даже зубы заболели, а никто и пикнуть не смеет. Неужели она теперь тоже приколдовывать умеет? Ой, как все скверно!»
— Виктор Александрович от всей души хочет, чтобы так и произошло, и как можно скорее. Но ему, ребята, нужна ваша помощь. Он написал некое музыкальное произведение, и ваша задача — его разучить и исполнить, — голос Саблезубой лился плавно, как сироп из бутылки. — В этом вам посодействует наша дорогая девочка, наша золотая звездочка, наша Лиза, — Саблезубая привольно взмахнула рукой снизу вверх и сверху вниз, словно демонстрировала не то манекен, не то скульптуру. — Моя лучшая ученица, — гордо добавила она.
Здрасьте, пожалуйста! Ученица! Лучшая!
Все дети одинаковым движением повернулись и уставились на Лизу, одиноко стоявшую посреди рядов пустых кресел. Неподвижными глазами с серых отупевших лиц. Лиза принялась отчаянно тереть нос. Было неловко и противно, как на медосмотре. Нет, в сто раз хуже.
— Великий музыкант во всем ей доверяет, — Ульяна Сергеевна снова поманила Лизу к себе, на сцену, но та воздержалась. Меня не загипнотизируешь, твердо решила она. На не такую напали!
— Эта девочка — его главный помощник, его маленький верный дружок. — (Лизу передернуло, будто прямо перед ней крыса пробежала). — Я вам настоятельно рекомендую её слушаться. Задача перед вами стоит не из легких — сыграть волшебную музыку нужно как можно скорее и уж во всяком случае — сегодня до заката, ибо тёмные силы не дремлют.
