– Мы что даже денька не передохнем?
Тогда я ничего не ответила, снова разозлившись на ее нытье, но сейчас я бы согласилась с ее возмущением! К сожалению, спасение человечества выходных не терпит, это работа на круглосуточную ставку.
Я обязана отдать ребятам должное. Оба наших плана были идиотскими с неизбежной необходимостью импровизировать в конце, но ведь все получилось. Пусть на соплях и еле-еле, но для ребят далеких от боевых миссий они справились очень даже неплохо, учитывая, что результат достигнут.
Я благодарна тому, что ребята стараются пресекать свое нытье и делать то, что велено, даже если им это не нравится. Кто знает, может, через пару месяцев я сделаю из них подобие боевого отряда и установлю-таки военную диктатуру в этом отеле посреди гор. Мое изнывающее тело просто молит о пощаде и напоминает о прекрасных деньках на Желяве, когда рядовые делали за меня всю работу, пока я семечки грызла. Чтобы я сама взяла лопату в руки и начала копать мерзлую землю? Чтобы я сама сделала себя наживкой для зараженного? Не в эпоху моего командирства уж точно!
Ребята – экземпляры стоящие, немного военной шлифовки и дисциплинарной муштры и станут нормальными людьми. Кроме Хайдрун, наверное, эту хиппи ничто не исправит!
Теперь, когда голова освободилась от озабоченности, связанной с восстановлением Аякса и поимкой подопытного образца, когда на горизонте пока не замаячила новая цель, я смогла погрузиться не только под горячий душ, но и во все размышления, которые меня тревожили.
В первую очередь, не выходили у меня из головы те три силуэта на крыше гипермаркета. Странные они были. Неестественные. Обычно зараженных видишь в двух вариантах: они либо несутся на тебя остервенелые и голодные, либо стоят с закрытыми глазами, пребывая в спячке. Те трое не принадлежали ни к одной из групп. Они точно не спали, они точно не гнались за нами. И честно признаться, их поведение показалось мне знакомым: восемь лет назад во время прорыва базы группа зараженных гналась по коридорам за мной и Калебом, а потом они вдруг резко замерли на одном месте, объединенные общим интеллектом, а затем и вовсе свернули в другую сторону. Спустя несколько минут я поняла, что они каким-то образом нашли более короткий путь и прибежали к нам наперерез. Если бы не взорвалась канистра с керосином, нас с Калебом растерзали бы в клочья.
Память рисовала перед глазами их застывшие посреди коридора тела, наблюдающие за тем, как мы удаляемся от них. Прямо как сегодня те трое зараженных на крыше.
Теперь я знаю, что значат эти застывшие позы, наблюдающие за бегством добычи. Они вычисляют, планируют, прогнозируют. Потрясающе, да? Разве примитивные животные, какими их считают на базе, на такое способны? Определенно нет! У зараженных четко наблюдается иерархия: они вычленяют сильных и следуют за ними. Есть зараженные, которые несутся за добычей, сломя голову. Есть те, кто продумывают целый план по ее поимке. И те, и другие смертельно опасны, как бешенный зверь и разведчик. Вот только если бешенного зверя можно пристрелить, разведчика еще надо поймать.
Я намыливала тело каким-то сладким ароматом ягод, завидуя самой себе из-за диковинного душистого мыла. Но в то же время мысли мои были с теми тремя наблюдателями. О чем они думали? Понимали ли, что мы похитили одного из них? Аяксы герметичны, запах Лилит они точно не могли почувствовать. Но способны ли они заметить пустоту в их рядах? Если они выделяют лидеров среди своих, то почему бы им не различать друг друга? Зрительно, по запаху – неважно. Но если они охотились в группе из четырех особей, то логично предположить, что пропажа товарища не останется незамеченной.
Я резко тряхнула головой, чтобы взболтать коктейль мыслей, снова вспоминая слова своего инструктора по стрельбе о том, что я слишком много думаю. Просто жми курок и хватит уже воду тратить. Я сполоснулась, закрыла кран и вышла из кабины. От воды сразу полегчало, но усталость не исчезла, мне необходим долгий и желательно коматозный сон. Постоянное воодушевление нытиков истощило силы, скоростной забег отнял мышцы на ногах. Надо поскорее здесь военный режим устраивать, а то скоро кони двину.
И в то же время я осознавала, что моя разбитость нетипична, словно увеличена искусственно, как если бы я болела простудой и все тело ломило от повышенной температуры. Я-то понимала, что физическая нагрузка последних недель так сказываться не должна, она не была сверх человеческих способностей, да и потом, где чудесные темпы регенерации, обещанные Кейном?
Я взглянула на себя в зеркало. Синие мешки под глазами, выпирающие скулы, болезненная бледность. И хотя я заметила, как шрамы на лице стали разглаживаться и морщинистые складки обожженной кожи утягивались, физически я была далека от энергичной свежести ребят. Они в деревне каждое утро просыпались посреди грязного хлама немытые и голодные, но все равно полны сил. Я же вставала с трудом.
«Потому что я болею».
Сердце остановилось, когда в мозгу родилась эта мысль, но в то же время признать его было логично.
Я не здорова. И причина не в физической нагрузке.
Память в сотый раз унесла меня в Аякс, где я сглотнула массу слюней, что мой организм выделил рефлексом при виде капли крови на платке Кейна. Я попыталась спрятаться от правды за деятельностью, но она никуда не делась, стояла возле мозга и терпеливо ждала, когда я наконец признаю ее существование.
И я признала.
Я никогда так резко не чувствовала запах крови, а я знаю, как она пахнет, я ее уже восемь лет нюхаю на миссиях. Но сейчас запах стал другим, более интенсивным, назойливым и даже вездесущим. Мне кажется, я даже сейчас чую запах тех изорванных в клочья пакетов с кровью. А ведь мы в сотнях километрах от Икеи. Что со мной происходит?
Правда уже открыла дверь в мозг и вытирала ноги о коврик с надписью «Добро пожаловать».
– Ты слишком много думаешь, – сказала я собственному отражению в зеркале над умывальником, копируя слова инструктора по стрельбе.
Я вздохнула глубокой грудью и снова произнесла:
– Выбери самую видимую цель.
Так он учил меня не путаться посреди кучи зараженных-голограмм, которые атаковали на симуляторе с разных сторон. В противостоянии с ними работало одно правило: стреляй по первому, кого видишь, не ищи самых опасных или самых крупных среди них; опасен тот, кто подберется ближе остальных.
Так я и сделала – выбрала самую видимую и самую яркую цель, которая и развеяла все сомнения.
– Плечо, – сказала я своему отражению, как если бы оно было моим инструктором. – Мне не нравится мое правое плечо.
Отражение развернулось спиной, и я увидела укус. На этот раз я изучала его пристально и детально. Вот же широкие у них пасти – до лопатки прокусил! Следы от острых зубов, похожие на полумесяцы, очерчивают ровный полукруг от шеи до плеча. Ранки до сих пор красноватые, как если бы были свежими, хотя я вижу, что они затянулись толстым слоем дермы. А в середине полукруга из отметин я увидела проступающие на поверхности кожи синие вены, словно они вылезли из глубины тела и поднялись к самой границе кожных покровов, тянув за собой всю остальную сетку кровеносных сосудов. Именно этот пятачок неприятно зудел.
