– Тебя можно понять, – сказал я осторожно, подбирая нужные слова, чтобы войти в доверие к взволнованному животному, но тот вдруг сам оживился, почувствовав поддержку.
– Я тут все продумал, – неожиданно начал он. – Сначала мне казалось, что, когда за тобой прилетят, мой разумный брат, я напрошусь к тебе на корабль, – он поморщился. – Потом я забросил эту идею, потому что ты, мой ленивый дружище, занимаясь здесь всякой ерундой, явно нескоро отправишься обратно.
Меня неприятно кольнуло его замечание. Я и правда не особо старался поскорее выполнить поставленную мне руководством задачу. «Для решительных действий пока что не представилось хорошего повода!» – оправдывал я свое безделье. Сейчас, как мне казалось, я просто выжидал удобный момент. Но нелестная оценка моих действий, вернее бездействий, даже таким ленивым существом, как Барс, намекала на то, что стоит серьезно пересмотреть свои планы.
– Устав ждать этого момента, я решил действовать самостоятельно, – продолжил он свои рассуждения. – Ты уже заметил, мой наблюдательный подельник, что каждый месяц сюда прилетает баржа? – Барс выразительно посмотрел на меня, ожидая ответа.
– Да, но она не приспособлена для транспортировки живых существ! – улавливая ход его мыслей, я попытался умерить нездоровый пыл животного.
– Это да, – продолжил он не смущаясь, – но если запастись в достаточной мере кислородом и пищей… Я детально изучил строение баржи и пришел к выводу, что можно переоборудовать…
– Я думаю, что это самоубийство! – решительно перебил я его. – Да нет же! Я просто уверен, что это чистое самоубийство! Без специального транспортного отсека ты не протянешь там и минуты. Для тебя даже скафандра не существует.
– Но… – он начал заводиться, смешно размахивая передними ламами, как герой юмористического сериала. – Я так больше не могу, мой незадачливый спутник, моя жизнь идет под откос! – Наконец окончательно расстроившись, он уселся на задние лапы и воскликнул. – Дорогой мой человек, посмотри на меня! Ты видишь, я в отчаянии!
Думаю, у каждого в жизни наступает момент переосмысления ценностей. Когда живешь себе, живешь, а потом вдруг озираешься назад и видишь, что жизнь твоя не вызывает особого удовлетворения, а деяния твои столь незначительны, что не придают ей никакого смыла. Вот и у нашего Барса подобный момент случился после достижения им трехлетнего возраста, что, кстати, по человеческим меркам сопоставимо с возрастом полового созревания и гормональных сдвигов.
– Терпение, мой друг, терпение! – призвал я его к спокойствию, стараясь выглядеть компетентным. Надо было как-то срочно успокоить ирбиса. Время моего контракта подходило к концу, но я не мог уехать отсюда проигравшим, надо было во что бы то ни стало разгадать загадку исчезающих дронов. И тогда я сообщил:
– Я чувствую, что скоро что-то произойдет, уже совсем скоро, что-то такое важное, что изменит и твою, и мою жизнь. Сейчас нам с тобой надо просто набраться терпения и не паниковать.
Выпалив это, я явственно осознал, что все мои предположения – очевидный блеф. Ну что могло случится в безжизненном космосе, где на расстоянии миллиона километров не было ни одной живой души. Просто сейчас надо было как-то вразумить неразумного. Сделать хоть что-нибудь, чтобы кот не совершил опрометчивых глупостей. И так я стоял посреди комнаты и усердно старался придумать повод поубедительнее, когда само собой произошло нечто необычное.
Вдруг Барс как-то странно дернулся и взгляд его мгновенно затуманился, затем из осмысленного превратился в совершенно дикий. После этого Ирбис замолчал, и начал ходить вокруг меня кругами, подозрительно обнюхивая.
«Надеюсь, он не собирается на меня охотиться?» – подумалось мне. Сказать по правде, такое с ним уже случалось пару раз, из-за проблемы с чипом разумности. Где—то там Ари схалтурила, и порой из разумного существа Барс превращался в совершенное животное. Но раньше Ари всегда была рядом, и у нее получалось нейтрализовать свое создание без последствий для окружающих. Сейчас же в «стерильной комнате» мы остались друг с другом наедине.
Я с тоской посмотрел в сторону двери. Между мной и спасеньем оставалось не больше четырех метров, но ровно посередине стояло мое главное препятствие – озверевший Барс. Поняв, что выскользнуть незаметно у меня не получится, я напрягся всем телом, готовясь отражать его возможную атаку, втянул шею в торс и выставил вперед руки в боксерской стойке.
Впрочем, шансы противостоять этой дикой кошке были ничтожно малы. Если навыки предков, которые без труда убивали горных кабанов и оленей в горах Гималаях, в полной мере передались по наследству Барсу, то мне было несдобровать.
Не знаю, на что я надеялся, развивая вместе с дикой кошкой этот драматический момент, но Барс, по счастливому стечению обстоятельств, в очередной раз повел себя странно.
Совершая очередной круг, он вдруг уселся на пол и стал отчаянно чесаться и вылизывать шерсть. Совершенно так по-кошачьи ирбис с увлечением начал приглаживать свою шикарную серо-пепельную шубу. Заметно было, что животное потеряло ко мне всякий интерес, и я, воспользовавшись внезапной удачей, медленно-медленно попятился к двери. Когда я был уже на пороге, Барс поднял голову, встал на ноги и зарычал. Я вздрогнул, молниеносным движением распахнул дверь, выпрыгнув наружу, с силой закрыл ее обратно. С противоположной стороны что-то громко стукнуло.
2. Обелиск-113
Когда, сбежав от спятившего Барса, я вернулся в гостиную, ее было не узнать. Мягкий рассеянный свет освещал идеальной чистоты пространство. От вчерашнего вечера здесь не осталось ни следа, а накрытый стол с аппетитным завтраком красовался посреди комнаты, приглашая начать трапезу.
Довольный от увиденного, я уселся за него, мимоходом сообщив Ари о проблеме с одичавшей кошкой. Она обещала решить ее, но в свою очередь предостерегла меня от общения с этим на ее взгляд скверным животным.
– Хозяин, мне понятно ваше желание иметь от меня тайны, но дружба с глупой кошкой не доведёт вас до добра, – поразила меня своей осведомленностью барышня. – Я слежу за вашей безопасностью, поэтому мне придется опечатать тайное убежище.
– Как знаешь, – отмахнулся я, уязвлённый ее псевдозаботой, – но тогда ты не оставишь мне выбора!
Мое предостережение звучало устрашающе, но что конкретно я вкладывал в эти слова, я и сам до конца не знал. Сейчас мне хотелось как-то задеть эту противную даму, пытающуюся поссорить меня с моим мохнатым другом, но она, как и прежде, никак не отреагировала на мою угрозу.
***
Перед тем как приступить к еде, я развернулся к стене напротив и сделал повелительный жест. Отвечая на мой невербальный призыв, электрохромная поверхность начала мутнеть, постепенно становясь прозрачной. Когда серая дымчатая завеса спала, перед моим взором открылась удивительная картина.
Снаружи был космос. Но не тот огромный и черный, который бы вы наблюдали на борту межзвездного корабля, и не тот, что наполнен светом мириады звезд различных оттенков и разноцветных пылевых газов, видимый на краю галактических туманностей. Нет. Это был очень пыльный и тесный космос. Он весь шевелился и медленно полз куда-то, как будто вы наблюдали песчаную бурю в замедленном времени. То тут, то там его освещали электро-разряды буровых установок. А фары громадных дронов, сновавших повсюду, прорезали в нем пыльные световые конусы. Я ощутил себя на дне грязного пруда, где медленно двигались частички тины и плавали глубоководные рыбы с фонариками на головах. И я в батискафе «наутилус», как подводный капитан, ищу здесь сокровища морей.
