Дикие Оборотни Темного леса не ответили на его призыв, посчитав его чужаком, не достойным их стаи, и от этого Берни был злее в два раза, и во столько ж раз сильнее. Он словно бы раздался в плечах и стал выше в холке, а шерсть его потемнела и стала черной, жесткой и жутко густой, такой, что чудовища, пробовавшие вцепиться в оборотня зубами, не могли прокусить его шкуру. А вот он раскусывал пустые головы как орешки своими острыми клыками и раскидывал лапами обломки костей и распухших в болоте тел.
Он взвыл еще раз, злобно и страшно, и теперь уже не прося помощи, но угрожая предавшим его Диким Оборотням, и те, заслышав его голос, прятались, потому что вой этот вселял страх в их сердца.
Эван молчал; он закрыл глаза и читал заклятье про себя, а его раскинутые руки сжимали призрачные цепи, которые опутывали всю содрогающуюся от ударов нежити башню. И только Роланд был со мной и с моим чайником, над которым я наскоро бормотала заклятья для того, чтоб сварить зелье, повышающее настроение...
- Какой знакомый, приятный запах, - произнес Роланд довольно настойчиво. - А мы с вами раньше не встречались? Быть может, вы держите недурное кафе где-то в долине?
- Ничего у меня нету, касатик мой, никакого кафу, - пробормотала я, краснея и ниже склоняясь над чайником. Я прижала его крышечку и сильнее встряхнула, отчего он зафыркал новогодне-карамельным запахом еще сильнее, и Роланд поймал меня за руку.
- Евангелина?! - выдохнул он изумленно, вглядываясь в мое лицо и стараясь встретиться взглядом с моими глазами. Тут еще Лора принялась подлизываться ко мне совсем уж откровенно, радуясь встрече, и у Роланда не осталось ни малейшего сомнения. - Что он с тобой сделал, этот чертов Дракон?! Да как он смел! Он заколдовал тебя хлеще, чем некромант - гнома! Дюранталь мне в бок, да я убью его!..
- Утеночек мой синеглазый, негоже выдумывать всякое, - проскрипела я, страдая. - И смертью грозиться никому не стоит. Давай, наполни мой шар своим дыханием, как сердце
- пламенной любовью, и я спасу всех вас. И себя заодно.
- Постой! - я хотела было подняться, но Роланд снова поймал меня за руку. - Ты... поэтому строила глазки Эвану? Ты хотела поцелуй любви?! - осенило его. - У вас что-то было? Он признавался тебе в любви? Он может расколдовать тебя?! Так я скажу ему сейчас же!..
Он хотел было уже бежать вниз, звать Эвана, но я удержала его.
Отчего-то мне стало ужасно грустно - и оттого, что он так истово хочет меня расколдовать, что позволил бы Эвану меня поцеловать, пусть даже под ногами у нас разверзлась земля, и чудовища сожрали всех вкруг.
.И оттого, что не додумался сделать этого сам.
- Утеночек мой синеглазый, - проскрипела я, - не надо, не трудись, ножки-то не бей, бегая туда-сюда. Я не знаю, поможет ли мне что-то. Я не знаю даже, поможет ли мне сладкий кренделек. Я хотела б в это верить, да и пожамкать такого сладкого кренделька мне, старой дуре, охота, но будет ли толк?.. Зачем тревожить его сердце? Давай, вдохни в мой шар побольше жару, столько, сколько его есть у тебя, и я полечу.
- Вернешься к нему? - в голосе Роланда прорезалась жгучая ревность. - К Черному Дракону? Зачем?
- А что делать, - ответила я. - Судьба такая. попробовать-то что-то, кроме кренделька, надо, не так ли? Ну, давай прощаться, синеглазый мой.
Но от ревнивого дракона так просто было не отделаться.
- Постой! - он снова настойчиво удержал меня. - Ну, хорошо, я согласен, он наложил на тебя заклятье, он может его и снять, и наверняка снимет. Да даже если и не снимет, я все равно пойду за тобой! Где он держит тебя?!
Я хотела ответить, но вместо этого почувствовала непреодолимое желание встать на голову. Этого еще не хватало! Чтоб Роланд снова увидел мои штопанные подштанники!
- Я Акмалево наследство там просыпала, - грустно сказала я. - Вдоль ручья.
- А-а-а! Понял! - обрадовался Роланд. - Пойдем по золотому следу! Хорошо!
- Мешки с золотом - это наследство Акмалево! - строго сказала я. А потом хитро подмигнула. - Будем считать это компенсацией от Дракона за причиненные неудобства!
Роланд обернулся в золотого дракона, чья чешуя нестерпимо сияла на солнце, и дохнул не пламенем, но жаром. Он удерживал мой катамаран лапой и надувал шар так же легко, как мы надуваем обычные воздушные шары. Когда шар надулся так, что затрещала на нем сетка, я с чайником вскарабкалась на катамаран, и Лора взобралась ко мне на колени. Роланд отпустил катамаран, и шар взмыл в небо.
Крутя педали, я облетала прозрачную магическую башню Эвана, поливая наступающих монстров из чайника и вереща от смеха, глядя, как их ноги и лапы врастают корнями в землю, а на телах распускаются листья и цветы. Один за другим они превращались в деревья, в кочки, заросшие самыми красивыми цветами, в трухлявые колоды, все сплошь
в орхидеях, в мшистые живописные пни с грибами. Сейчас Флятт точно поставил бы мне «отлично»! Жаль, он этого не видел...
Зелье в чайнике быстро кончилось, да его и не нужно было много. Берни мужественно растерзал тех, на кого отравы не хватило, Акмаль, торжествуя, расстрелял отступающих своими огненными шарами. Дым рассеялся, я увидела, как устоявшая башня Эвана сияет на солнце, как огромный кристалл. Крутя скрипучие педали, я правила обратно, к замку Черного Дракона и, шаля, проорала на весь лес:
- Мой сладкий сахарный кренделечек, я люблю-ю-у-у тебя-а-а-а!
***
Переведя дух, Эван разжал дрожащие от напряжения руки, отпуская магические цепи, и башня вмиг рухнула, исчезла. Некромант и гном зашевелились, освобожденные от магических пут, Ромео с наслаждением потянулся и цапнул еще кусок мясца.
Сверху на землю шлепнулись Роланд и Акмаль с раскаленным ружьем. Взъерошенный распаленный Берни, ворча, выплюнул кусок коры, содранной с зазеленевшего пня, в который обратился его очередной враг.
- Я удержал, удержал ее, - дрожа от напряжения и усталости, пробормотал Эван. - Я смог.
- Ты спас всех! - орал радостный Ромео. От переизбытка чувств, освобожденный от магической тяжести, он накинулся на Эвана и горячо обнял его колени.
- Мы вместе всех нас спали, - великодушно ответил Эван.
- О! - повертев головой во все стороны, сказал Акмаль. - А бабуля моя где?
- Улетела, - кратко ответил Роланд. - Вон она, над лесом. Полила всех чудовищ волшебным варевом и была такова. Золотишко вот тебе оставила, пользуйся.
- Слава магии, - передернув плечами, проворчал Эван. - В жар кидает, словно я серебряных пуль объелся, как вспомню, как она лезла ко мне целоваться. Ужас, да и только.
Роланд усмехнулся, сверкая синими глазами. Скрывая свое возбуждение, он сунул руки в карманы брюк, но тайна так и старалась вырваться наружу, так и щекотала его язык.
- Колоритная старушка, - заметил он, внимательно рассматривая Эвана так, словно впервые его видел. - Может, зря ты ее не поцеловал? Может, это принцесса заколдованная? Ведь есть же вещи, которых мы точно знать не можем. С чего б старой бабке Акмаля вести себя как влюбленная девушка?
