Нам выделили изолированную кабинку с видом на вечерний город. Несмотря на общую суету, нам было уютно. Мужчины налегали на водку, весело шутили. Мы с Аней пили самое дорогое шампанское, которое нашлось в ресторане. Так приказал господин Азуле, и нам было нисколько не жаль тех денег, которые он спустил на напиток.
Азуле шутил, будто невзначай касался моей руки, Воровский сверкал убийственным взглядом. Я же переводила шутки с французского на русский и безмятежно улыбалась. Мне нравилось злить Воровского. Нравилась его ревность.
— Я хотель пригласить даму на танец, — вконец захмелев от водки, поднялся со своего места Азуле. — Где можно заказьяль песня?
— Я закажу, — кивнул Воровский и тоже поднялся со своего места.
Я следила за тем, как он сует хрустящую купюру администратору зала, и ощущала, что мне совсем не хочется танцевать на глазах у всех.
— Для нашего французского гостя господина Азуле и его очаровательной помощницы Елизаветы звучит эта песня! — громко сообщил ведущий.
Музыканты настроили аппаратуру.
Зазвучала Лаура Паузини, «Итс нот гудбай».
Я вздрогнула. Это была именно та песня, под которую мы с Олегом танцевали свой первый танец на свадьбе. Но почему все сегодня хочет напомнить о моем проклятом прошлом?
Вдохнув поглубже, я позволила Азуле взять себя за руку и вывести на танцпол.
Мы медленно двигались в такт музыке. Француз улыбался и сыпал комплиментами на ломанном русском, а я мечтала, чтобы в ресторане вырубился свет. Чтобы строящая из себя Лауру Паузини местная певица не смогла продолжать петь.
Снова стало нечем дышать. Да, я понимала, Воровский не специально заказал именно эту песню. Просто в ассортименте музыкантов не было ничего другого.
Подняла голову, и меня, будто ударило громом. Колени подогнулись, и я едва удержалась на ногах. Во главе стола, где праздновали корпоратив, сидел мой бывший муж, Олег Данилевский. Справа от него с гордым видом улыбалась все та же брюнетка, которую я видела у торгового центра, но взгляд Олега был прикован к танцполу. Он будто оцепенел. Все смотрел на меня, кружащуюся в танце с Азуле, и не шевелился.
Мне казалось – еще чуть-чуть, и меня стошнит прямо здесь, у небольшого подиума, на котором надрывались музыканты. Его взгляд – нечеловеческий, почти животный. Ничего не изменилось. Олег так и не отказался от своего чувства собственности на меня. А сейчас, когда Азуле сжимал мою руку, в нем пробуждался зверь.
Сердце безумно колотилось. По спине расползался липкий и влажный страх. Все, чего мне хотелось – сорваться и бежать прочь из «Амарата».
Глава 22. Лиза
Песня закончилась. Извинившись перед Азуле, я почти бежала. Прочь, прочь из зала под удивленным взглядом Воровского.
Закрылась в дамской комнате, но даже здесь не чувствовала себя в безопасности. Скорее, наоборот. В тишине, где не было людей, было страшнее.
Я прислонилась спиной к прохладной стене. По спине полз липкий страх.
Из «Амарата» надо немедленно уходить. Потому что Олег… я знала этот взгляд. Он не предвещал ничего хорошего. Ему плевать, что мы развелись. Он способен на все.
Только сейчас я начала понимать, какую ошибку совершила, согласившись на развод по обоюдному согласию, без разглашения истинной причины. Я осталась без защиты. У Олега, бизнесмена с безупречной репутацией, теперь были развязаны руки.
Отдышавшись, я принялась размышлять. Бежать отсюда. Вызвать такси, и сразу же, не заезжая домой, отправляться к родителям.
Моя сумочка осталась в кабинке. Телефон и верхняя одежда тоже. Каким образом убраться отсюда?
«Надо дождаться, когда выйдет официант и попросить его принести мои вещи», — мелькнула мысль.
Ручку двери снаружи кто-то дернул. Я смутилась. Неужели так долго здесь стою? Надо освобождать помещение, иначе выстроится очередь.
Вдохнула и подошла к двери. Открыла замок и… врезалась в крепкую грудь. Знакомый запах – и язык прилип к небу. Я врезалась в Олега. Это он пытался открыть дверь дамской комнаты.
Отпрянула обратно, но было поздно. Я оказалась один на один со своим проклятым мучителем. Меня будто отшвырнуло волной в прошлое – его запах, его туалетная вода. Его крепкие мышцы, тяжелая рука, от которой не увернуться…
— Привет, Лиза. Как поживаешь?
Взгляд синих глаз – колючий, ледяной и...одновременно тоскливый.
— Потихоньку.
Пытаюсь увернуться, но он ловко вжимает меня в стену. Обеими руками упирается в прохладный камень, не давая вырваться из ненавистного плена.
— Что за престарелый поклонник?
— Это мой босс, — пожимаю плечами. — Мы празднуем корпоратив, так же, как и ты.
Сердце бешено колотится. Кажется, еще миг – и я задохнусь. Мне не хватает воздуха, когда он рядом.
— Ты устроилась на работу? Для чего? Тебе мало денег, которые я оставил?
— Устроилась, да. Это мое решение.
— Самое глупое решение в твоей жизни.
Я молчу. Пытаюсь как-то обогнуть его, но он снова возвращает меня на место.
— Красивое платье. Я помню день, когда мы с тобой его купили.
Его рука ласково касается моей щеки. Скользит ниже, поглаживая шею. Паника перекрывает горло, и я уже не могу вдохнуть. Пытаюсь, но ничего не выходит.
— Я тоскую по тебе, Лиза. Скажи, чего тебе не хватало? У тебя же все было. Все, и даже больше…
Его пальцы касаются моих губ. Его дыхание учащается. В глазах – горит желание снова обладать мной.
Колени подгибаются. Сердце колотится в горле. Я задыхаюсь. Потому что ничего не изменилось. Олег просто пустил пыль в глаза общественности. Он и не собирался меня отпускать…
Он выжидал, когда уляжется шумиха вокруг нашего развода, чтобы начать все сначала.
— Ты моя, Лиза. Была и будешь моей. Всегда. Я дам тебе еще немного времени, а потом заберу тебя домой. Слышишь?
— Лиза! Почему вы не в зале?
Голос Воровского, будто в тумане. Но этот туман приносит облегчение, потому что Олег убирает руку от моего лица.
