— Случаи бывали разные, но так я никогда не вонял! — смех забулькал в его горле, мешаясь со стонами.
— Это мы исправим, ароматный мой. — Я настроила теплый душ и предупредила. — будет больно.
— Переживу. Только отойди подальше. Закутайся в полотенце и отвернись, родная.
— Голых мужиков я уже видела.
— Твое чувство юмора не убиваемо, да?
— Ага.
— Сделай так, как прошу, Саяна, пожалуйста. Это очень сильный яд!
— Хорошо. — Я сделала, как он сказал, и предупредила, — если надо, ори и матерись, переживу.
— Договорились.
Моя рука повернула вентиль. В следующие полчаса у меня была шикарная возможность слушать ругательства на всех языках мира — исключая русский. Даже в такой ситуации Драган оставался джентльменом.
— Легче? — я посмотрела на порезы после водных процедур. Они выглядели лучше. Некоторые даже начинали потихоньку затягиваться.
— Да. Спасибо, родная. Протру эти, — он указал на самые глубокие раны на груди, — и все. — Мужчина попытался сжать изрезанными ладонями полотенце.
— Нет уж, лучше это сделать мне. И не спорь. — Я смочила ткань в воде и осторожно промокнула один из порезов.
— Нужно сильнее, родная. Раскрыть рану и чистить внутри. Только не прикасайся голыми руками!
— Тогда терпи. — Обмотав вокруг ладони другое полотенце, я развела края пореза — какой он глубокий, до ребер! — и тщательно промыла. Вот, уже затягивается.
— Умница моя. — Прошептал Горан. — Спасибо, родная.
— Еще не все.
— Весь твой. — Он улыбнулся.
— Постараюсь побыстрее.
— И это как раз тот случай, когда я согласен.
— У кого-то чувство юмора проснулось?
— Твоя любовь все способна излечить!
Качая головой, я принялась обрабатывать другие раны. Сердце обливалось кровью каждый раз, когда несмотря на все видимые старания хорвату не удавалось удержать стон. Куча окровавленных полотенец отправилась в мусорку. Но вскоре Горан смог встать. От порезов остались лишь шрамы, которые истончались и бледнели на глазах.
— Иди ко мне, любимая, — тщательно вымыв себя и джакузи, он протянул руку. — Теперь моя очередь ухаживать за тобой.
Я встала под душ. Теплая вода была такой приятной, что с губ сорвался протяжный стон.
— Родная, где болит?! — всполошился санклит. — Не молчи!
— Да хорошо все! — я прижалась к нему. — Просто такие ощущения…
— Сумасшедшая! — он крепко обнял меня. — Ты, наверное, хочешь узнать, что это было?
— Позже. — Прошептала я. — Дай прийти в себя. — Судорожный всхлип встряхнул тело — начал выходить стресс.
— Не плачь, любимая! — Горан начал покрывать меня поцелуями. — Все уже хорошо!
— У… у… тебя! — сквозь слезы уточнила я. — А м-мне… нужно…
— Что, жизнь моя? Все сделаю!
— Дай про… ре… веться бабе, ирод!
— Как пожелаешь, сокровище мое! — Драган замер и поглаживал меня по голове и телу, пока всхлипы не затихли окончательно. Потом надел на меня халат, унес в другую комнату и положил на кровать. Смутно помню нежный поцелуй и все, больше ничего.
Горан
— Доброе утро, любимая! — прошептал я, когда Саяна открыла глаза. — Как ты? — полностью одетый, сидел на кровати и смотрел на нее последние несколько часов. Это успокаивало, убаюкивало мою боль, которая терзала душу, стоило вспомнить ее рядом с этим отродьем!
— Доброе утро, любимый! — она расцвела ответной, еще соннной, и оттого еще более милой улыбкой. — Я-то хорошо, а ты?
— В норме.
— Поспал хоть немного?
— Нет. — Я покачал головой.
— Ясно. У нас опять новая охрана?
— Да.
— А предыдущие живы, надеюсь?
— Только благодаря тебе. — Пробурчал я. — Потому что знал, что ты спросишь! Будь моя воля!.. — Удавил бы каждого из этих ротозеев! Их безалаберность могла стоить моей любимой жизни! Мерзавцы! — Теперь на работу их примут, в лучшем случае, улицы подметать или утки выносить!
— Они не виноваты. — Саяна села на кровати и пожала плечами.
— Эти идиоты пропустили одну из горничных с коляской, даже не проверив, ребенок ли там!
— Она тоже жива? — насторожившись, осведомился мой ангел.
— Увы. да! Опять же — лишь из-за тебя.
— А что это на самом деле было? — тихо спросила она, вздрогнув — видимо, от ужаса при воспоминании о мальчике.
— Санклит. — Я сжал ее ледяную ладонь. — Его убили в детском возрасте, и он остался таким навсегда.
— Прямо "Интервью с вампиром".
— Там, кстати, все правда. Разум взрослеет, а тело нет. Санклит в итоге сходит с ума. Это машина для убийства — в умелых руках. Еще до моего рождения такое было запрещено. Если ребенок умирает, ему не дают вернуться — добивают кинжалом с костяной вставкой.
— Горан! — она вновь вздрогнула.
— Саяна! — во взгляде любимой плескалась боль. Если бы я мог забрать ее!
— Понятия не имею, как жить в вашем мире. — Прошептала она.
— Если хочешь уйти, отпущу. — Тихо ответил я. — Главное, чтобы ты была в безопасности.
— Уже говорили об этом. — Устало напомнила Саяна, а потом усмехнулась.
— Она ведь на то и рассчитывала. Драган. Эта тварь, Лилиана, именно такого результата и хотела добиться, когда подсылала к нам это дьявольское отродье. Это ведь была она, верно?
— Вероятно. Но доказательств, к сожалению, нет. — Да и врагов у меня столько, что авторство вчерашнего "приключения" может принадлежать кому угодно.
— Думала, я подожму хвост и убегу, скуля от страха? — мой ангел хмыкнула.
— X… ей! — красивые пальчики свернулись в кукиш.
С первой встречи чувствовал — в этой нежной красотке скрывается стальной характер, о котором она еще и сама не знает. Да, я влип по полной!
— Горан, ты мне кое-что должен.
— Все, что пожелаешь! — опрометчиво щедро заявил я.
— Или ты научишь меня обороняться, или придется приставить ко мне молодого красавчика-санклита, чтобы следовал за мной, как тень. А еще лучше, — Саяна коварно улыбнулась, — двух красавчиков! Брюнета и блондина. Чтобы уж точно, в случае необходимости…
— Понял! — прорычал я, прижав ее к себе. — Научу сам! Никаких красавчиков!
— Когда? — сразу к делу перешла!
— Начнем чуть позже. — Увильнул я и заглянул в ее глаза. — А сейчас расскажи-ка мне, о каких это голых мужиках ты говорила вчера в душе!
