Трава доходила почти до пояса, а в иных местах – вымахала и в рост человека. Впрочем, все равно следовало опасаться автоматчиков, слишком уж удобной мишенью был бегущий по полю человек.
Вот уж точно – мишень! Алекс сообразил это, когда уже добежал почти что до середины поля, и, решив не искушать судьбу, нырнул в травищу, туда, где погуще. Прыгнул, приподнялся, осторожно раздвигая руками мешавшие обзору репейники.
Увидев врагов, озадаченно застывших на самом краю поля, Сидоров невольно ухмыльнулся. Ну что, ребята, ловите! Недаром говорят: у беглецов сто дорог, а у погони – только одна. Вовремя он укрылся – наверняка не заметили. Если б заметили, так бы истуканами не стояли. Ишь, жалами водят – совещаются. А куда бы это он мог побежать? Он – в смысле, беглец, Сидоров Алексей Юрьевич.
Вытащив из кармана камуфляжной куртки бинокль, молодой человек всмотрелся внимательней. На краю поля маячили трое парней, до смешного одинаковых с виду. В странной голубоватой форме, с оружием… У одного – «АК-74», у других что-то явно нерусское, на американские штурмовые винтовки больше смахивало. Все трое – кругломордые, с квадратными плечами, крепенькие. И росту не сказать чтоб высокого. Такие обычно быстро не бегают – ноги коротковаты. Ишь, стоят, озираются. Ищите, ищите, черти! Точно – не видели они, куда Алекс сгинул, где схоронился-спрятался. Видели бы – давно б стали палить очередями. А так… что им делать-то? Поле прочесать? Ну-ну… На такое дело рота нужна, не меньше. Этих же тут… да, пожалуй, взвод, вряд ли больше.
Ага! Вот и четвертый нарисовался. Тот самый, командир-начальничек! Очки на этот раз снял – пасмурно стало, тучки-облака все небо затянули. Здоровущий, черт, рожа кирпича просит – надменная. Шрама над левой бровью не видно – далековато, да и бинокль не тот.
Та-ак… Двое – налево… Один – направо. Ну, все правильно «очкастый пижон» рассчитал, чего уж. Справа – если от оврага смотреть – рощица кленовая, ее-то можно всю обшарить. Слева же – урочища – буреломы, овраги. Там затаиться можно, но и далеко не уйти. Поле же – да, поле оставили – нереально все обыскать. Хотя… Что-то ведь еще придумал бритоголовый черт! Отправив парней, сам никуда не ушел. Только лишь обернулся, подозвал кого-то… Ой-йо! Никак, канистры несут. Ну да! Ветерок потянул – бензином повеяло. Неужто…
Да ведь и впрямь подожгли – вот ведь суки! Свежая-то трава горит плохо, а вот сухостой, всякие там чертополохи-репейники… да и эти, вон, зонтичные, трубчатые – борщевик, что ли? – за милую душу вспыхнут. Три последних дня никаких дождей не было, наоборот – солнышко да ветерок. Вот и высушило… вот теперь и вспыхнет – мало не покажется! Правда, до леса вряд ли дойдет – там травища.
Ветер как раз и дул в сторону затаившегося беглеца. Совсем скоро потянуло удушливым дымом, а уж жара сталкер дожидаться не стал – насколько мог быстро пополз к ельнику. Сначала полз, а как дым погуще стал, так и поднялся на ноги, побежал – все равно не видно! Хоть одна от пожара этого польза.
Огонь, да еще с ветром – опасный соперник. Поди побегай с ним наперегонки – не набегаешься, пятки обгорят! Вот и сейчас, как ни старался Алекс, как быстро ни бежал, а все же чувствовал: не хватает скорости, никаких сил уже не остается, нагоняет его пожар, вот-вот – и схватит жгучий огонь за куртку, опалит волосы… Да уже опалил! Черт! Ну как же так-то?!
Быстрей, Алексей Юрьевич, быстрее! Бегите, бегите… эх…
Как прибежал – Алекс не помнил. Браслет ли помог или страх, а может, и то и другое. Когда уж совсем стал сдавать, вдруг второе дыхание открылось, а за спиной словно крылья выросли. Бросился из последних сил, прыжками – оп! И вот она, травища, тут уже огню плохонько, тут вон и ручеек, и болотце!
В болотце-то беглец и упал! Прямо физиономией в самую что ни на есть трясину. Только бурые брызги по сторонам полетели. Расползлась ярко-зеленая ряска, жадно чмокнула болотная жижа, да что-то ухватило беглеца за ноги, властно потянуло вниз, на дно, в самое сердце трясины! Вот уж, как говорится, из огня да в полымя… точнее говоря, кому утонуть суждено, тот в огне не сгорит…
Что делать-то теперь? Как выбираться? Как-как… как всегда. Не паниковать, спокойно… На ноги ни в коем разе не вставать. Спокойно лежать на брюхе да грести все под себя. Все, что под руку попадется – ряску, грязь, валежник, камыши… Ага, вот и ветка попалась – и ветку… Оп… еще, еще, еще…
Выгреб-таки! Выбрался из болотины. Браслет ли помог или навык… Ах, как славно было растянуться в траве! Пусть даже и гарью тянуло нещадно.
Как же хорошо жить-то, братцы! Как хорошо жить! Вдыхать полной грудью свежий осенний воздух, любоваться небом – пусть и облачным, лесом, вот этим самым ельником и…
Оп! Кто-то наступил на руку! Прямо на запястье… Автоматом замахнулся – вот-вот сейчас прикладом – да прямо в лоб!
– Не бейте, дяденька! – Ушлый Алекс тут же «включил дурака», или еще говорят – «прикинулся шлангом». – Я вам все, что хотите, отдам.
Голос звучал жалобно, да и сам-то беглец выглядел, правду сказать, не ахти – весь из себя дрожащий, мокрый… Червяк, слизень – не человек.
– Встал! А ну, живо. Рюкзак сюда.
Бритоголовый! И как же он сюда успел-то? Видать, по пятам за огнем шел. Или краем поля пробрался. Да как бы ни было – а вот он, здесь. Стоит – пистолет иностранный в руке – «беретта», что ли? Щурится презрительно, над левой бровью – белесый шрам. Подбородок волевой, квадратный… Такими обычно в старых советских фильмах фашистов показывали. Ну, или полицаев.
– Счас, счас, дядечка, поднимусь…
Сидоров, когда надо, умел дурачком прикинуться. Прямо хоть в театре играй, в какой-нибудь там антрепризе… Кстати, слово это многие за ругательство принимают.
Подумав так, беглец улыбнулся, сделав все для того, чтобы улыбка казалась не наглой, а совсем наоборот – заискивающей, жалкой.
Покивал, кинул рюкзак к ногам бритоголового… Еще трое бугаев подошли. С автоматами, в камуфляже. Что ж…
– Теперь – оружие. Медленно! Что там у тебя – пистолет, нож…
– Наган, дядечка… Ножик тоже есть, как же в лесу без ножа-то? В кармане, ага…
Вытащил Алекс и наган, и нож, все осторожно в травку положил.
Один из верзил с разочарованным видом поковырялся в рюкзаке беглеца:
– Господин майор! Тут одна тушенка. И еще хрень какая-то…
– Черт с ним. – Лениво отмахнувшись, майор вперил взгляд в Алекса. – Еще оружие есть? Советую со мной не хитрить – чревато.
Сидоров виновато покусал губы:
– Еще кастет, дядечка. В кармане.
– Ну так вытаскивай!
Бритоголовый усмехнулся, хмыкнули и все остальные. Четверо против одного – мокрого, униженного, дрожащего. Кого им тут опасаться-то? То-то и оно. Расслабились парни… А между прочим – зря!
В кармане-то у беглеца «зуда» была! Вымокшая, но… Алекс молился сейчас, чтоб сработала. Сунул руку в карман, сжал несколько раз между пальцев.
