Ах, это кот!
Девочка отложила ключ, подбежала к двери и распахнула её.
– Заходи, я тебя слышу…
Но никакого кота у порога не было.
Серен удивилась, высунулась в коридор и оглядела его в обе стороны. Пусто. Лишь косой столб лунного света падал в окно в дальнем конце.
Странно. Она явно слышала стук.
И вдруг, чуть отступив, она заметила что-то мокрое и блестящее на полу возле ног. Девочка присела, коснулась пятна и в изумлении отдёрнула руку.
Это была лужица тающего льда.
5
Она задаёт вопросы
Где же мальчишка?
Где хозяйский сынишка?
– Какой ужас, что тебе не успели сшить новую одежду! – пробормотала миссис Вильерс, когда карета отъехала от дома. – Стыдно показывать тебя людям в этом пальто.
Серен нахмурилась.
– Вы ведь его почистили.
– А что толку? К тому же ты из него выросла. Завтра днём приедет портниха из деревни. Ты крёстная дочь капитана Джонсона и должна выглядеть прилично. – Она положила на колени сиреневые перчатки и крепко вцепилась в маленькую сумочку.
Серен пожала плечами и стала смотреть в окно на проплывающий мимо деревенский пейзаж. Хорош крёстный отец, которого крёстная дочь никогда не видела!
Но от новой одежды она бы не отказалась.
Они направлялись в церковь. Девочка уже видела на склоне холма маленькое серое здание с короткой башней, полускрытое деревьями, а позади него подёрнутые дымкой очертания гор с тучами в долинах.
Карета остановилась. Дензил открыл дверцу и опустил подножку.
– Надеюсь, я могу рассчитывать на твоё приличное поведение, Серен? – спросила миссис Вильерс.
– Я уже бывала в церкви, мэм, – ответила девочка.
Экономка взглянула на неё с неприязнью.
– Ты такая грубиянка!
«Неужели?» – думала Серен, пока они выходили из кареты и шли по дорожке между серыми покосившимися надгробиями. Она не замечала в своих словах никакой дерзости. Правда, её одолевала усталость: ночью девочка почти не спала. Дважды ей чудилось, будто она снова слышит тот осторожный стук, дважды она выскакивала из кровати, на цыпочках подходила к двери, открывала её и, замирая от страха, выглядывала в коридор.
Но там никого не было.
Что, если Томоса насильно держат на чердаке? Может, за него требуют выкуп? Или он сошёл с ума и стал буйным, а по ночам выходит из своей темницы и бродит по дому?
Серен пожалела, что её комната не запирается, а попросить у миссис Вильерс ключ у неё не хватало смелости. Экономка наверняка спросит, зачем ей это.
В маленькой церкви стоял такой же земляной запах, как в приютской часовне. Внутри было очень холодно. Деревянные скамьи уже заполнил народ. Когда миссис Вильерс шагала по проходу, держа Серен за руку, все повернулись к ним.
Поначалу Серен застеснялась и почувствовала себя маленькой, но потом высоко подняла голову и попыталась выглядеть гордой и важной. В конце концов, она теперь живёт в большом доме.
Под шарканье ног начался церковный гимн, потом молитвы, всё на валлийском языке. Серен всю службу витала в облаках: она изучила каждый угол, изгиб крыши и тусклые витражи, понаблюдала за тем, как смешно прыгает шляпка органистки, и заметила, как викарий споткнулся на ступеньке кафедры, наступив на подол своей сутаны.
С лица девочки не сходила загадочная улыбка.
Кроме прочего, в церкви находились гробницы. Со своего места Серен видела как минимум шесть из них, и все они принадлежали представителям семьи Джонсов. Одно древнее надгробие изображало лежащих мужчину и женщину в старинной одежде с гофрированными воротниками, а вокруг них на коленях стояли их многочисленные дети.
Девочка перенеслась мыслями к Томосу. Почему ей ничего о нём не рассказывают? Нужно заняться расследованием этого странного дела.
Решительно кивнув, Серен крепко сцепила пальцы. Она обязательно во всём разберётся.
– Вы знаете мой дедуктивный метод, Ватсон, – прошептала девочка, и миссис Вильерс неодобрительно покосилась на неё.
После службы викарий пожимал всем руки, а миссис Вильерс разговаривала с жителями деревни. Серен расхаживала около церковных ворот, чувствуя неловкость, поскольку женщины неприкрыто её рассматривали.
– Бедная сиротка, – сказала одна из них.
– Здравствуй, cariad
[2], – поприветствовала девочку другая.
– Здравствуйте, – пробормотала Серен в ответ.
Миссис Вильерс жаловалась викарию:
– …Такая ответственность, и, конечно, от семьи никакой помощи. Хотя в данных обстоятельствах это и не удивительно.
Священник печально кивнул:
– Разумеется, при такой загадочной…
Миссис Вильерс поспешила его перебить:
– Да… в самом деле.
– Все сплетничают про тебя, – произнёс голос позади Серен.
Она обернулась, ожидая увидеть Дензила, но столкнулась нос к носу с мальчиком чуть выше её с копной тёмных волос. Это его она видела вчера в кухне.
Теперь он был одет в воскресный костюм, вымыт и причёсан, но на ухе всё-таки засохла какая-то грязь.
– Я Гвин.
– Привет. Я Серен.
– Нет, ты – мисс Серен.
Девочка удивилась.
– Да? Это значит, что мне не положено с тобой разговаривать?
Гвин натянуто засмеялся.
– Именно. Я всего лишь конюх. Дензил надерёт мне уши, если увидит нас вместе.
Серен пожала плечами:
– А мне нравится Дензил.
– Вообще-то он не злой. А что ты думаешь про миссис В.?
Серен закатила глаза.
– Даже не знаю. Похоже, что я её постоянно раздражаю. Самим своим присутствием.
Мальчик нахмурился.
– Ты к ней привыкнешь.
Они немного помолчали, глядя на беседующих среди могил людей. Было очень холодно, и, чтобы согреться, Серен всё время прыгала с невысокого бордюра.
Гвин посмотрел в небо.
– Приближается буря. Сегодня или завтра заметёт.
– Правда? Здорово!
– Для тебя – может быть, а мне надо выводить лошадей на прогулку.
Девочка перестала прыгать.
– Гвин, можно задать тебе вопрос?
– О чём?
– Ты не знаешь, где Томос?
Мальчик вдруг с внезапной тревогой уставился на неё, потом быстро попятился.
