– Вы к совету? – поинтересовался ящер. У него был странноватый акцент – скорее всего, австралийский.
– А… ага, – промямлил он. – А почему ты так подумал?
– Потому что ты ответил, – ухмыльнулся ящер. – Я Ронни. Дракон Ронни.
– Как-то ты не похож на дракона, – с сомнением оглядела его Уинтер. Ронни возмущённо надулся, и Саймон готов был поклясться, что горло у него почернело.
– А ты на человека не похожа, – сказал он. – Я бородатый дракон. Куда лучше всяких там вымышленных. Вам номер на четверых? Анимоксам скидка.
Саймон посмотрел на Ариану; та покачала головой. У них не осталось денег на номер в подобном отеле – даже с учётом скидки.
– Не нужно, – замяла конфуз Уинтер, сверху вниз глядя на дракона. Он явно её не впечатлил. – Я внучка советника Риверы. Он меня не ожидает, но если ты сообщишь о моём прибытии…
– Ривера? – Ронни фыркнул. – У Риверы нет внуков.
Уинтер наклонилась ближе.
– Уверен? Мне доказать, насколько я ядовита?
Зрачки её зелёных глаз сузились, и она угрожающе зашипела. Ронни отскочил и свалился в фонтан.
– Т-точно, Ривера, конечно. Вот теперь вижу сходство. – Он сглотнул, выбираясь из воды. – П-прошу, следуйте за мной…
Уинтер выпрямилась.
– Спасибо, Ронни. Уверена, дедушка будет ужасно тебе благодарен.
Дракон соскочил с фонтана и подвёл их к двери слева от главного входа. Она сливалась со стеной, а когда они подошли ближе, Саймон заметил табличку «Частная территория».
– Двери нашего отеля открыты для гостей любого происхождения, разумеется, – сказал Ронни дрожащим голосом, тыкаясь носом в кнопку, скрытую за кустами. Дверь распахнулась. – Но это частное крыло совета, предназначенное для родственников и подданных нашего Царства. Вы же подданные нашего Царства, да? – Неожиданно дрожь из голоса пропала, и он внимательно оглядел Саймона, Ариану и Джема.
– Они мои друзья, – сказала Уинтер. – Думаю, этого достаточно.
Ронни заворчал, но пробежал в коридор, ничего больше не говоря. Саймон молча понадеялся, что Уинтер права; он даже не думал, что Ривера может вышвырнуть их, потому что они анимоксы из других Царств.
Внутри отель оказался поразительно роскошным. Стены частного вестибюля были увешаны картинами в шикарных золотых рамах, с потолка свисали хрустальные люстры, а через каждые несколько метров стояли мягчайшие кожаные диваны и кресла. Из колонок лилась мягкая классическая музыка, а тут и там прохаживались спокойные расслабленные люди, тихо переговариваясь и рассматривая картины. Атмосфера кардинально отличалась от нью-йоркской суеты.
Никто из гостей не обратил внимания на бородатого дракона, за которым по блестящему деревянному полу следовали Саймон с друзьями. Более того, когда Саймон оглянулся через плечо, то заметил на диване трёх перешёптывающихся игуан.
– Официальный тур придётся подождать, но вот там вы найдёте спа, музыкальную галерею и, разумеется, террасу, – сказал Ронни, проходя мимо лифтов и сворачивая в коридор, где картин оказалось даже больше, чем в вестибюле.
– Ух ты, это оригинал? – спросил Джем, останавливаясь перед картиной с изображением женщины с ребёнком на руках.
– Все картины в нашей коллекции подлинники, некоторые подверглись кропотливой реставрации, – гордо ответил Ронни. – А за этой дверью – наша библиотека, самое большое помещение в крыле.
Саймон, не удержавшись, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Рот тут же округлился. Бесконечные ряды книг, которые ему безумно хотелось исследовать, тянулись на пять этажей вверх, а из большого окна открывался вид на звёздное небо.
– Можете заглянуть и посмотреть книги, когда будет время, – окликнул его Ронни, и Саймон неохотно прикрыл дверь и поспешил за остальными. – Театр у нас тоже есть, и каждый вечер проходят представления.
Они пошли дальше по коридору. Уинтер смотрела на всё безразлично – но Саймон знал, что она притворяется. Да, они были знакомы не так давно, но он был абсолютно уверен, что она оказалась в раю. И он не понимал, зачем скрывать свой восторг, – особенно учитывая, что Ариана, с подозрением поглядывающая на Уинтер, тоже не купилась на её ложь.
Наконец, они дошли до конца коридора, где оказалась очередная дверь. Ронни кашлянул.
– Если вас не затруднит… у меня лапки короткие, сами понимаете…
Саймон распахнул двойные двери, и за ними оказалась большая комната с зеркальными стенами, из-за чего казалось, будто она бесконечно отражает саму себя. В лицо тут же ударил обжигающий жар, и Саймон откинул со лба волосы, радуясь, что снял толстовку заранее. В центре комнаты вздымался огромный трёхметровый змей из белого мрамора, у подножия которого восседала группка мраморных гадюк поменьше. Глядя в блестящие чёрные глаза статуи, Саймон шагнул было вперёд, но тут Ариана воскликнула:
– Осторожно!
Саймон опустил взгляд. Комнату окружало подобие рва, через который был перекинут короткий стеклянный мост. Но ров был сухим – вместо воды друг по другу скользили сотни змей, чьи низкие голоса сливались в единый завораживающий шёпот. Гадюки, кобры, аспиды – все, кого Саймон только знал, и ещё больше незнакомых видов.
– Они не укусят, пока не нападёшь, – предупредил Ронни, перебегая мостик. – Наше змеиное гнездо по большей части декоративное, но оно выполняет и защитную функцию. Осторожность никому не повредит, согласись, дружище?
Саймон пошёл за ним, уже чувствуя на висках капли пота. Мост оказался крепким, но Саймон заметил, с какой осторожностью ступают по нему Джем и Ариана. А вот Уинтер отнеслась к нему с нарочитым безразличием.
– Пожалуйста, подождите здесь. Я сообщу советнику Ривере о… о посетителях, – сказал Ронни и тут же умчался, оставив их одних.
– Если он анимокс, почему нельзя превратиться в человека, чтобы открыть двери? Это же легче, чем просить других? – спросил Саймон.
– Многие анимоксы предпочитают жить в облике животных, а не людей, – сказал Джем, осматривая статую. А вот Ариана тем временем как можно дальше отошла от ямы со змеями.
– Но почему? – спросил Саймон, пряча руки в карманы. Пальцы коснулись часов, которые когда-то принадлежали отцу. На ощупь они показались теплее обычного. Не удивительно, в такой-то жаре.
– Облик анимокса им нравится больше, чем человеческий, – пожав плечами, пояснила Ариана. – То, что ты предпочитаешь ходить на двух ногах, не значит, что другим это нравится.
Не успел Саймон ответить, как молния на рюкзаке раскрылась, и на плечо вскарабкался Феликс.
– В жизни не видел статуи уродливее, – сообщил он.
– Возвращайся в рюкзак, – сказал Саймон. – Здесь опасно.
– Если бы я хотел сидеть в безопасности, остался бы перед телевизором, – пропищал Феликс, и хотя он очень старался говорить уверенно, в его голосе всё равно слышались тоскливые нотки. Выпрямив усы, он оглядел мраморную статую. – Как думаешь, это чудовище понимает, насколько оно жуткое?
