– Есть и правда хочется, – заметила Уинтер.
– Видите? Накормите их и уложите спать, а потом спорьте, сколько угодно. – Крокер подмигнул Саймону и заковылял прочь, а Ронни кинулся к ним, не сводя глаз с Риверы.
– Ваше превосходительство, позвольте проводить детей наверх…
– Да, да. Ты будешь жить в семейном номере, – добавил он, обращаясь к Уинтер. – Мы не трогали комнату твоей мамы с момента её… исчезновения, и тебе там, думаю, понравится.
– Даже не сомневаюсь, – сказала Уинтер, а потом под нос себе буркнула: – Уж всяко лучше, чем в поезде.
– А вы втроём… – Ривера вновь поглядел на Саймона. – Что предпочтёте: Раннее Возрождение или постмодернизм?
Саймон с Арианой тупо переглянулись. А вот Джем радостно воскликнул:
– Всегда любил импрессионизм!
– Ах, вот такие ребята мне по душе. Да, у нас есть подходящее место. Ронни, будь добр, отведи их в номер Моне.
Оставив Риверу наедине с советом, Ронни вывел Саймона с друзьями обратно в зал со статуей. Карманные часы Саймона вновь потеплели, и только тогда он понял, что за время пребывания в зале совета они успели остыть. Но в коридоре всё тепло снова выветрилось, и когда они пошли в сторону лифтов, Саймон решил не ломать голову над температурными аномалиями.
– А что за Клювий пик? – спросил он, пока они ждали лифт. Ронни дёрнул хвостом.
– Так у нас в Царстве прозвали гору, под которой стоит отель. Когда в город прилетают Птицы, они живут там. Говорят, им нравится вид, но на самом деле им просто нравится смотреть на нас сверху вниз. – Двери лифта открылись, и Ронни провёл их внутрь. – Нажми на десятый, дружище, подсоби.
Саймон нажал на кнопку.
– А сейчас их там нет?
– Ну, Птицы-то там есть всегда, но Ориона в последнее время видно не было.
Саймон заметил, как Ариана вскинула бровь, и спрятал руки в карманы, уставившись под ноги.
Как только двери лифта открылись, навстречу шагнула пара охранников.
– Этаж закрыт для гостей, – сказал тот, что был выше.
Горло Ронни вновь потемнело.
– Розенкранц. Гильденштерн. Это Уинтер, внучка советника Риверы. Она остановится в семейном номере, а её друзья – в номере Моне. Уверяю, разрешение дал лично Ривера.
Мужчины осмотрели их с ног до головы.
– Проходите, – буркнул один из них, освобождая дорогу.
Когда они свернули в очередной роскошный коридор, Уинтер оглянулась через плечо.
– Их действительно так зовут?
– Что? Нет, конечно же, – ответил Ронни. – Но не буду же я запоминать всех охранников в отеле. Для меня они все Розенкранцы и Гильденштерны.
– Всех охранников? – переспросил Саймон, и Ронни поднял на него взгляд.
– Столько вопросов, а?
Саймон пожал плечами.
– Просто интересно.
Ронни остановился у двери в угловую комнату.
– Охрана меняется каждые шесть часов, но они всегда следят за частными номерами советников. – Он кивнул на дверь. – Номер Моне. Код 4477.
Саймон ввёл пароль от электронного замка, расположенного над дверной ручкой, и замок кликнул.
– А где номер Риверы?
– Дальше по коридору, – ответил Ронни, указывая в ту сторону хвостом. – Если что-нибудь понадобится, спросите охранников. Они проследят, чтобы вас не беспокоили. И сделайте себе одолжение: не открывайте балкон. Птицы обожают на нас гадить. Забава у них такая. Негодяи несчастные!
Номер оказался ровно таким, каким Саймон и ожидал: роскошным, богатым и увешанным картинами. Они вошли в гостиную, но оказались будто бы в музее. Джем тихо присвистнул.
– Генерал бы не одобрил такие растраты государственного бюджета, – сказал он, но всё равно тут же плюхнулся на мягкий кожаный диван.
– Скоро вам принесут ужин, – сказал Ронни. – Уинтер, сюда.
Несмотря на прежнюю безэмоциональность Уинтер, Саймон заметил проблеск страха в её глазах: она не хотела оставаться одна.
– Можешь пожить с нами, если хочешь, – предложил он.
– Но… – начал Ронни.
– Я пойду с Уинтер, – перебила Ариана. – Не хочу с вами жить. Вы когда вообще мылись в последний раз?
Оставшись одни, Саймон с Джемом тут же принюхались к кофтам.
– Чуешь что-нибудь? – спросил Саймон. Джем помотал головой. – И я тоже.
После этого Джем пошёл осматривать номер, в котором спокойно могло бы прожить целое семейство, а Саймон расстегнул рюкзак.
– Если убежишь, тебя съедят быстрее, чем я обнаружу твоё исчезновение, – предупредил он Феликса, высунувшего нос из носка.
– Пусть только попробуют, – проворчал он. Саймон покачал головой.
– Я серьёзно, Феликс. Ты сам ко мне привязался, так что слушайся.
Мышонок фыркнул.
– С каких это пор ты стал Альфой? Старый помер?
Лучше бы он врезал ему под дых; Саймон стиснул кулаки, судорожно вздыхая. Феликс, видимо, осознал ошибку и тут же вскарабкался на плечо друга.
– Эй, ты же знаешь, что я не это имел в виду. Я просто…
– Я не хочу, чтобы ты умер, вот и всё, – сглатывая ком в горле, сказал Саймон, перехватывая Феликса и сажая его на диван перед телевизором. Хвостик мышонка тут же поник. – Не хочу, чтобы что-то случилось с Малкольмом, или Ноланом, или Уинтер, или Джемом, или Арианой…
– С нами всё будет в порядке. – Джем стоял в дверях одной из спален. Он уже успел переодеться в пушистый банный халат и закинуть на плечо полотенце. – Мы с Арианой способны о себе позаботиться.
– Дядя Дэррил тоже мог. Как и мама. Сам посмотри, что с ними стало, – сказал Саймон, стиснув зубы.
– Мы справимся, – пискнул Феликс. – Мы ведь знаем, кого остерегаться.
Саймон зарылся пальцами в волосы. Проблема заключалась в том, что сейчас их пытались остановить абсолютно все, а не только те, кого нужно остерегаться.
– Ривера, наверное, уже позвонил дяде Малкольму. К утру он приедет.
– Значит, у нас… – Джем посмотрел на часы. – Часов двенадцать. Если повезёт.
– Нужно слетать на Клювий пик, – сказал Саймон. – Если Орион там…
– Тебе нельзя идти одному. Вдруг он действительно там?
– А если с ним мама? Были бы у тебя крылья, я позвал бы тебя с собой. Но у тебя их нет, а кому-то нужно остаться в номере. Вдруг Ронни вернётся.
– У меня нет крыльев, но ты можешь меня понести, – сказал Феликс, приподнимаясь на задние лапки. Саймон покачал головой.
– Нет уж, к Птицам ты не пойдёшь. Они тебя сожрут.
Джем шагнул к нему.
