– Я подумаю.
Саймон понимал, что ничего конкретнее от неё не дождётся.
– Отлично. Зия будет встречать все поезда из Чикаго всю следующую неделю, так что у вас есть время.
Неожиданно по полу с грохотом прокатился котелок, и Уинтер выпрямилась, стоя у кучи вещей, сваленных в углу сцены.
– Сумку я забираю, – сообщила она, демонстрируя подарок Ориона. – Кредитку можете оставить себе. Тратьте, сколько хотите. Хоть вообще всё.
– Уже, – усмехнулась Бонни и добавила, обращаясь к Саймону: – Спасибо.
– Не за что. Передавай привет Билли и Бутчу.
– Обязательно.
Саймон с Уинтер выбрались через тёмный коридор обратно в проулок, где их ожидало такси.
Перед тем как открыть дверь, Саймон обернулся к Уинтер.
– Когда доедем до аэропорта, нужно будет поговорить.
– О чём? – поинтересовалась та, но Саймон помотал головой и забрался на сиденье рядом с Джемом. У Уинтер хватило ума не задавать вопросов в присутствии остальных, но Саймон чувствовал, что ей до смерти любопытно.
Стоило им добраться до выхода на посадку, как он сказал:
– Я в туалет.
– Я тоже схожу, – сказала Уинтер.
Саймон поглядел на Джема, и тот несколько мгновений просто смотрел на него, а потом до него дошло.
– Ох! И я тоже!
– И мне не помешает, – заметила Ариана, и они поспешно убежали, пока Малкольм не начал задавать вопросы.
Саймон нашёл ближайшую семейную уборную, затащил в неё друзей и запер дверь.
– Мне нужно вам кое-что рассказать.
– Про… – начал было Джем, и Саймон кивнул.
– Уинтер пока не знает.
– Чего я не знаю? – хмурясь, спросила она.
Саймон поставил рюкзак на кафельный пол и расстегнул карман, откуда любопытно высунулся Феликс.
– Что такое?
– Смотрите, – сказал Саймон. Глубоко вздохнув, он превратился, сначала приняв облик орла, отчего Уинтер закатила глаза.
– Если ты не в курсе, я тоже так умею, – сказала она. Но затем его тело вновь начало меняться, и в этот раз он стал змеёй. А потом мышью. А потом черепахой, белкой, мухой и в конце концов – вновь человеком.
– А так ты умеешь? – с нервной улыбкой спросил он. Уинтер уставилась на него огромными глазами.
– Ты… ты…
– Ага. – Он замялся. – Джем с Арианой узнали вчера, но я хотел и вам рассказать. Вы же мои друзья. Я вам доверяю.
Феликс испустил вздох, полный искреннего страдания.
– Чудесно. Ещё одна причина, по которой тебя будут пытаться убить, – пробормотал он и скрылся в кармашке. Саймон порадовался, что Феликс не стал устраивать переполох. Он сомневался, что готов выслушивать очередную лекцию.
– Полагаю, ты не хочешь, чтобы об этом орали на всю школу, да? – спросила Ариана. Саймон кивнул.
– Больше я никому не говорил. Даже Малкольму с Ноланом. Если кто-то узнает…
– Не узнает, – горячо заверил Джем, поправляя сползшие очки.
Ариана согласно кивнула, но Уинтер всё так же поражённо смотрела на него.
– Поверить не могу, что ты молчал! Сколько раз мне нужно доказывать, что я на твоей стороне?
– Да знаю я, – сказал он. – Просто… я не знал, как. Прости. Теперь-то ты знаешь. Вы все знаете. И… – он замялся. – Осколок Рептилий тоже у меня.
– Хорошо. Значит, одним меньше. Осталось четыре, – сказала Ариана. – И, если собираемся их искать, нужно придумать план получше.
– Сначала нужно выяснить, куда нам идти, – сказал Джем, и Саймон вспомнил слова мамы, сказанные в Клювьем пике.
«Подводное царство перепрятало свой осколок, когда я сделала подделку – кажется, два года назад, в сентябре».
Её подсказка касалась не только осколка Рептилий. Она рассказала и про часть, принадлежащую Подводному Царству.
По пути из туалета Джем с Арианой завели спор, какое Царство им посетить следующим, а Саймон зашагал рядом с Уинтер.
– Я постараюсь, чтобы Гаррет тебя больше не трогал.
– Надеюсь, под твоим «постараюсь» не подразумевается, что ты превратишься в медведя и съешь его. – Она помолчала, а потом добавила: – Хотя я не против.
Саймон улыбнулся.
– Спасибо, что вернулась. Правда.
– Спасибо, что рассказал про… себя, – сказала она, махнув рукой в его сторону. – Получается, ты тоже отчасти Змея?
– Видимо, – сказал он. – Такое ощущение, что я одновременно принадлежу всем Царствам, но в то же время – сам по себе. Странноватое чувство.
– Но это круто. И опасно. – Она остановилась, не доходя до Малкольма, который уткнулся в газету. – Ты мой самый лучший друг, Саймон. До нашей встречи мне казалось, будто никогда не найду себе места, а теперь… – она покраснела. – Если сболтнёшь, что я это сказала, сожру твою крысу.
– Мышь! – пискнул Феликс из рюкзака. Саймон широко улыбнулся.
– Буду держать рот на замке, – сказал он, и тут из динамика раздался голос, сообщающий, что посадка на их рейс вот-вот начнётся. – Нам пора домой.
– А тебе пора расхлёбывать кашу, которую ты заварил, – сказала Уинтер. – Чувствую, Нолан в бешенстве, что ты его бросил.
Саймон скривился.
– Наверное.
Несмотря на всё пережитое, почему-то реакции Нолана он боялся больше всего. Но как бы ни злился брат, Саймон должен извиниться перед ним и всё объяснить. Оставалось только надеяться, что Нолан поймёт.
20
Большая белая ложь
Нолан не понял. Совершенно.
Как только самолёт приземлился в Нью-Йорке, в груди Саймона засел ужас, всё больше усиливающийся по мере приближения к Центральному парку. В Арсенале их ждала стая, готовая сопроводить по потайной лестнице, и, проходя по мосту, ведущему в подземную академию, он заметил в воде нескольких акул, внимательно за ними наблюдающих.
– Селеста в бегах, так что мы решили не рисковать, – сказал Малкольм, и последний огонёк надежды в Саймоне угас. Теперь дядя ни за что не выпустит его полетать. С другой стороны, Малкольм и так собирался посадить его под домашний арест за побег в Аризону. Саймону нужно придумать новый способ разминать крылья.
Малкольм проводил его в комнату, но не успел Саймон даже скинуть рюкзак, как из совместной ванной вышел Нолан.
– Где ты был? – резко поинтересовался он. – Дядя Малкольм сказал, что вы добрались до вокзала, а потом от тебя несколько дней не было ни слуху ни духу.
– Прости, – виновато потупился Саймон, ставя рюкзак на кровать и открывая молнию, чтобы выпустить Феликса. – Я узнал, что мама в Аризоне…
