Саймон не очень хорошо знал дядю, но сильно сомневался, что он вообще способен закатить истерику.
– Если ты пытаешься убедить меня, что в итоге мы все станем одной большой счастливой семьёй, то верится с трудом. – Он и не хотел быть большой и счастливой семьёй без дяди Дэррила. И без мамы тоже. – И я не могу просто сидеть и ждать, пока маму не нашли.
Пока Саймон торчал в Логове, Орион таскал его маму по всей стране в отчаянных попытках найти обломки Хищника, пятиконечного оружия, с помощью которого Звериный король воровал способности анимоксов. Но найти их непросто. Когда Царства свергли Звериного короля, они разобрали оружие на пять частей и спрятали по обломку у себя, чтобы больше никто никогда его не собрал. Однако мама Саймона, всю его жизнь ездившая по стране и изучавшая Хищника, была единственным человеком, знавшим, где спрятаны все обломки. Поэтому-то Орион её и похитил – чтобы отыскать их и собрать Хищника. И как бы сильно Саймон ни мечтал спасти её, он не знал, с чего начать.
Он открыл ящик с чистыми носками, но вдруг зарылся вглубь и нашёл карманные часы, подаренные матерью. Он провернул их в руке; в серебряной крышке не было ничего особенного, но на задней стороне был рисунок – пять животных, образующих единый символ. Герб Звериного короля.
Саймон не знал, что он значит. Но мама просила всегда носить часы с собой, и ему было неловко прятать их в ящике с носками. Правда, один раз он уже потерял часы, когда сражался с Орионом на крыше Небесной башни. Дяде Дэррилу удалось вернуть их Саймону перед самой смертью, но сколько бы Саймон их ни чистил, для него серебряная поверхность навсегда осталась запятнана кровью дяди.
Но он дал маме обещание, поэтому неохотно спрятал часы в карман. Были и другие вещи, которые напоминали о ней – другие подарки, о которых было не так больно думать. На стене над столом висела коллекция из ста двадцати четырёх открыток, которые мама прислала ему из своих путешествий. На них были изображены разные животные Северной Америки, и он уже давно наизусть запомнил слова, аккуратным почерком написанные на оборотах: всевозможные факты о животных и иногда упоминания о том, как сильно она скучает. А ещё в сентябре он нашёл её старый блокнот, в котором записано всё, что ей известно про Звериного короля. Саймон прочитал его от корки до корки, надеясь найти то, что мог упустить. И хотя он обнаружил несколько адресов и заманчивых подсказок, в единую картину они так и не сложились. Если вообще это возможно.
Несмотря на сумбурное утро, живот Саймона громко заурчал, и он быстро оделся и пошёл в атриум. Вместо того чтобы спуститься на нижний этаж по спиральной лестнице, Саймон превратился в орла и полетел в надежде, что испытает такую же свободу, как и в небе. Не испытал.
Вся столовая оказалась забита учениками, на руках у которых красовались повязки с серебряными животными, показывающими, в кого именно они превращаются. Почти все ученики возраста Саймона или постарше, поскольку анимоксы начинали пять курсов обучения, только когда случилось их первое превращение. Но если в обычной школе старшие ребята не обращали на младшеклассников никакого внимания, стоило Саймону войти, и все уставились на него. Упорно не сводя взгляда с буфета, предлагающего всевозможные завтраки, включая утренние суши для подводного царства, Саймон быстро взял еды и запетлял между столиками. Все Царства сидели с себе подобными, и даже семнадцатилетние анимоксы не смешивались, хотя давно были знакомы.
К счастью, не все студенты так себя вели. Поразительно, но Саймон умудрился найти друзей, несмотря на своё происхождение, так что поставил поднос напротив блондина в очках, на повязке которого красовался серебряный дельфин.
– Доброе утро, Джем, – сказал он, подавив зевок. Джем оторвался от книги и широко улыбнулся.
– Доброе. У тебя в волосах перья, – заметил он.
– Что? – Саймон провёл ладонью по волосам, и в них обнаружилось несколько орлиных перьев. Видимо, упали, пока он превращался. – Ой. Спасибо.
– Чего это ты так рано? – поинтересовался другой голос. Уинтер, хрупкая бледная девочка с длинными тёмными волосами, села рядом с Саймоном, поставив на стол тарелку с фруктами. – Обычно ты приходишь на завтрак за пять минут до конца. И почему от тебя пахнет скунсом?
– Да, эм…
– Он сегодня сбежал полетать в парк. – За стол села ещё одна девочка, но в отличие от Уинтер она выглядела очень яркой, начиная от только что покрашенных фиолетовых волос и заканчивая озорным взглядом. Она даже закрасила чёрную вдову у себя на повязке розовым маркером. – Альфа на него сто лет орал.
– Малкольм не орал, – сказал Саймон хмуро, пытаясь вспомнить, не могла ли Ариана увидеть его, когда он превращался в мышь. – И ты обещала, что больше не будешь за мной шпионить.
– Не было такого, – сказала та, с ухмылкой поедая бекон. Нет, пожалуй, она видела только, как он превращается в птицу. В тоннеле он бы её заметил, а если бы она знала его секрет, то уже бы о нём упомянула. Или как минимум не стала бы открыто признаваться, что следила за ним. Уж что-что, но он точно знал, что шпион из Арианы отличный.
По столовой разнёсся громкий дружный смех. На противоположном конце сидел Нолан, окружённый самыми крупными и жестокими зверями ПРИЮТа. Саймон перехватил взгляд брата и отвернулся.
Вновь уставившись в тарелку, Саймон ткнул вилкой сосиску. Видимо, Нолан всё ещё злился.
– Альфа записал меня на сегодняшнюю тренировку в яме, – сказал Джем слегка подрагивающим голосом. – Если он поставит меня против кого-то, кроме насекомых…
– В нашем Царстве не только насекомые, если что, – заметила Ариана. – Пауки – арахниды. Но мы все членистоногие.
– Если он поставит меня против кого-то больше сверчка, мне конец, – поправился Джем. – На песке мне не превратиться. Я бесполезный.
– Абсолютно, – согласилась Уинтер, убирая с лица тёмные волосы, и Саймон кинул на неё недовольный взгляд. – Что? Ты видел дельфинов в пустыне?
Саймон пропустил её слова мимо ушей.
– Ты не бесполезный, – сказал он Джему. – Ты умеешь обороняться.
– Да, против людей, – сказал тот, поправляя очки. – А если Малкольм поставит против меня зверя или рептилию…
Где-то за спиной Саймона что-то мелькнуло, и на стол приземлилось что-то мягкое и белое. Обернувшись, он успел разглядеть Гаррета, одного из парней, с которыми сидел Нолан. Тот только что вывалил на голову Уинтер ведро гусиных перьев.
– Эй! – заорал Саймон, но делать было нечего. Пушистые белоснежные перья уже налипли на волосы Уинтер и высыпались ей на колени, и она поперхнулась, поражённо раскрывая глаза.
– Решил тебе помочь, брошенка, раз ты так хочешь отрастить пёрышки, – сказал Гаррет. Остальные звери расхохотались, и Саймон стиснул руки в кулаки, заметив насмешливую ухмылку Нолана. Когда Саймон только пришёл в ПРИЮТ, он вынес немало издевательств от Гаррета и его друзей, но до сегодняшнего дня Нолан держал их под контролем. Видимо, теперь он настолько разозлился, что решил спустить поводок.
