Вредный Неттлз
У Джека сердце ушло в пятки, он понял, кто перед ним: мистер Неттлз, начальник его отца.
Это был очень низенький человек с близко посаженными злобными глазками и большой лысой головой, а нос его был весь покрыт бугорками и шишками. Нос походил на старый скользкий камень, вытащенный со дна океана, и Джек уставился на него, содрогаясь от отвращения.
– Покажи-ка свой билет! – приказал мистер Неттлз и щёлкнул пальцами в сантиметре от носа Джека.
Джек не шелохнулся.
– У тебя ведь нет билета, да? – проскрипел мистер Неттлз, и его физиономия начала стремительно краснеть от злости. – Так я и думал. Перелез через стену тайком, да? Ну, так вот, я этого не позволю! Слышишь меня?
От гнева его лоб весь покрылся морщинами, а изо рта летели капли слюны всякий раз, как он выплёвывал очередное обвинение.
– Пока я здесь главный, я не допущу такого безобразия! Только не под моей крышей!
– Здесь нет крыши, ты, неповоротливый фигляр, – прогремел голос из-за забора.
Неужели Джек не ослышался? Он повернул голову и увидел возвышающегося над ограждением Джамбо.
Губы мальчика сами собой растянулись в улыбке.
– Чего ты лыбишься? – рявкнул мистер Неттлз. – Ах, значит тебе весело, вот как? Ну, я сейчас положу конец твоему веселью и позвоню твоим родителям! Как тебя зовут?
Улыбка сбежала с лица Джека – ему не хотелось втягивать отца в неприятности.
– Я вовсе не прокрался сюда тайком, – вздохнул мальчик. – Мой папа здесь работает, и женщина в билетной кассе меня пропустила.
– Весьма правдоподобная сказочка, – проворчал мистер Неттлз. – Думаешь, я вчера родился?
– Разумеется, он не думает, что ты вчера родился! – протрубил Джамбо. – Явись ты на свет вчера, сейчас был бы ещё младенцем, ты, яйцеголовый болван!
Джек не сдержался и хихикнул.
– Над чем это ты смеёшься, мелкий поганец? – взвизгнул мистер Неттлз.
– Я предпочёл бы, чтобы вы не говорили с моим сыном в таком тоне.
Джек и мистер Неттлз синхронно обернулись и увидели, что к ним идёт мистер Брум; связка ключей у него на поясе позвякивала при каждом шаге.
Мистер Брум подошёл и спокойно встал рядом, сжимая в руках испачканную в земле лопату; сразу стало ясно, что он значительно выше мистера Неттлза.
Мистер Неттлз подбоченился и уставился прямо в глаза мистеру Бруму.
– Это ваш сын, Брум? – требовательно спросил он, раздуваясь, как боевой петух.
– Верно, – ответил мистер Брум. – И мне не нравится тон, которым вы только что разговаривали с моим сыном.
– Ну кто-то должен был сделать ему внушение! – взревел мистер Неттлз.
– И в чём же провинился мой сын? – спокойно спросил мистер Брум.
– Он проник сюда тайком! – рявкнул мистер Неттлз. – Прошёл без билета! Проникновение на территорию без билета – это преступление!
Джек поглядел на отца – тот спокойно стоял и смотрел на своего начальника.
– И у вас есть доказательства? – спросил мистер Брум.
– Доказательства? – пролаял мистер Неттлз. – Какие ещё нужны доказательства? У мальчишки нет билета!
– Наверняка этому есть объяснение, – проговорил мистер Брум. – Я очень сомневаюсь, что мой сын мог просто пролезть сюда тайком. Возможно, его впустила миссис Пог?
Мистер Брум посмотрел на Джека, и тот кивнул.
Мистер Неттлз сделал шаг вперёд, теперь он стоял почти вплотную к мистеру Бруму.
– Я вам не очень-то нравлюсь, да, Брум? – Он говорил тихо, угрожающе и неприятно улыбался. – Вам не нравится, как я всем здесь руковожу. Хм, и знаете, вы мне тоже не нравитесь. Мне не нравился ваш тесть, и вас я тоже терпеть не могу.
Джек захлопал глазами. «Тесть»? То есть дедушка Джека?
– Ну это совершено ясно, – сказал мистер Брум. – А теперь я забираю своего сына домой. Идём, Джек.
Но Джек его почти не слышал: он глубоко задумался, пытаясь понять, откуда мистер Неттлз знал его дедушку. Папа взял мальчика за руку и повёл к выходу из приюта для животных.
Другой мир
Они сели в машину и какое-то время ехали в молчании. Джек напряжённо размышлял; он понимал, что следует извиниться, но ему отчаянно требовалась минутка, чтобы подумать…
– Что ты делал в приюте, Джек? Я ведь рассказывал тебе, что за человек мистер Неттлз. Из-за сегодняшнего происшествия я запросто могу потерять работу…
– Знаю, папа, прости, – ответил Джек. Дождь моросил по стеклу, и Джек знал: нужно что-то сказать. – Я… я пообещал своей подруге сводить её в приют. Она… она совсем одна и никогда… не видела слона, – запинаясь, закончил Джек.
– Кто эта подруга? – спросил мистер Брум. – О ком ты говоришь?
– Блоссом, – сказал Джек. – Её зовут Блоссом.
– Блоссом? – переспросил папа, изумлённо глянул на Джека и тихо рассмеялся.
– Что смешного? – не понял Джек.
– Ничего, ничего. Просто так твой дедушка называл твою маму, когда она была маленькой.
Джека словно ударило электрическим током. Ему показалось, что у него в груди порхает стая бабочек… нет, целая стая огромных летучих мышей; что-то щёлкнуло у него в мозгу, словно недостающий кусочек мозаики вот-вот встанет на место.
– Папа, – тихо спросил Джек, – где работал дедушка?
– Он работал в приюте для животных, конечно же, – ответил мистер Брум. – Твой дедушка был зоологом – ты ведь это знал, правда? Он помог мне устроиться на работу в приют, когда мы сюда переехали. Сказать по правде, под конец у него немного шарики за ролики заехали; незадолго до своего исчезновения он рассказывал твоей маме, что может говорить с животными.
Джек сидел как громом поражённый.
– И когда это было? – спросил он.
– Уже шесть лет прошло, – ответил папа. – Так странно: в тот день тоже был шторм – прямо как сегодня.
Джек не мог объяснить, как именно к нему пришло это осознание, но теперь он знал наверняка. Пусть это объяснение звучит безумно, но другого просто нет.
Пропавший папа Блоссом был дедушкой Джека, а Блоссом… Блоссом – мама Джека.
Лежавшая в кармане Блоссом записка – та самая, в которой упоминалась гроза, – наверняка была написана его дедушкой и адресована его маме; получив записку, мама Джека отправилась в старый дом, но обратно уже не вернулась.
Джек понятия не имел, почему его маме теперь девять лет, но ни капли не сомневался: странная магия, из-за которой его мама лишилась его дедушки, лишила мамы его самого.
