Стыдно будет в глаза людям смотреть, вдруг подумают, что я хоть чем-то в вас пошла.
Ух, как разозлился.
Интересно на меня или на несдержанного сыночка.
Ректор открыл рот, но я не услышала от него в ответ ровным счётом ничего.
Видимо, сказать ему мне было уже нечего. Зато у меня за всю жизнь скопилось претензий.
- Моя мама вас преданно ждала! Вы только вдумайтесь, всю свою жизнь она любила такое ничтожество. Сказки мне рассказывала о том, какой вы распрекрасный. А я же верила поначалу, Дед Морозу письма писала, чтобы нашёлся папа мой. Сейчас смотрю на вас и радуюсь, что не явились. Подумать страшно, что вы бы припёрлись снова в нашу жизнь. Такого разочарования мама бы не перенесла. Видимо, слишком молода она была, наивна. Вот и влюбилась, не рассмотрев, во что.
- Уйди! - рявкнул мужчина. - Шесть часов отработки на кухне и пошла вон!
- Вот так бы сразу! - рявкнула я в ответ. - Надеюсь, я больше этот кабинет не увижу, и вас десятой дорогой обойду.
Вежливо улыбнувшись, я развернулась и вылетела в приёмную.
Но остановилась, глядя на немного ошарашенного секретаря. Женщина, замерев, как-то по-дурацки улыбалась.
- Слышали, да? - догадалась я.
Она довольно кивнула.
- Так его, - шепнув, она покосилась на дверь в кабинет.
Я рассмеялась, несмотря на то, что на душе было тяжело. Почесав лоб, заметила на своей руке кольцо. Душу снова опалил гнев. Стянув перстень с пальца, снова нагло вошла в кабинет и под разъярённым взглядом ректора буквально бросила украшение на стол. Кольцо криво скатилось на пол и пропало из виду где-то под шкафом.
- Она мне его на совершеннолетие подарила, как память о вас! - прокомментировала я свой поступок. - Мне что-то вдруг носить его противно стало! Не знаете, случайно, почему?
- Уйди, наконец, - прошипел он.
Победно оскалившись, я повторно выскочила в приёмную и нарвалась на любопытствующие взгляды появившихся в проёме братьев. И если Альтовски одобрительно кивнул, то морковка стал бледным со страху.
- Бронислав! - раздалось за моей спиной из кабинета. - Позвать его сюда.
Братик и вовсе позеленел.
- Будешь знать, как стучать, наследничек, - прошипела я змеёй и довольная собой отправилась в комнату.
Но чувство триумфа исчезло быстро. Спускаясь по лестнице, я вдруг остановилась и оперлась о стену.
Отец! Он ведь даже отпираться не стал.
Все эти годы он жил счастливо: растил сына, строил карьеру и, наверняка, жена у него красавица.
А я? А мама? Ненужный хлам для него. Постыдное прошлое, которое он прятал как скелет в шкафу.
Мои глаза наполнились слезами. Хлюпнув раскисшим носом, из последних сил сдерживала рыдания, такая обида и разочарование жгли душу, дышать трудно было.
- Сильные духом не плачут! - прошептал кто-то рядом.
Сглотнув и стерев тыльной стороной ладони влагу с глаз, обернулась, но на лестнице никого не обнаружилось. Только картины с замершими рыжеволосыми мужчинами.
- Сильные духом смеются, даже когда мучительно больно!
Повернув голову, я уставилась на картину. С огромного портрета на меня смотрела молодая рыжеволосая статная женщина в пышном платье: в одной руке она держала венок из полевых цветов, в другой - меч. Всматриваясь в её лицо, я поймала себя на том, что улыбаюсь ей сквозь слёзы словно родной.
- Вы кто? - хрипло спросила, на всякий случай склонив голову в приветственном жесте.
- Я - это ты, - раздался шёпот словно из ниоткуда, - я кровь, что бежит по твоим венам. Я та, кто дал жизнь всем из рода золотых драконов. Утри слёзы, дитя моё. Сильные не плачут, сильные смеются.
Сглотнув, я невольно выпрямилась и глубоко вздохнула. Мой взгляд снова скользнул по женщине. Да, я была на неё похожа немного - рыжие яркие локоны, зелёные светлые глаза. Она улыбалась тепло и так ласково.
Снизу послышались голоса. По картине прошлась едва заметная рябь, и изображение стало обычным: холодным, не живым.
Отмерев, я поспешила в комнату. Странно, но мне стало лучше.
Агаты на месте не оказалось. Её койка осталась разобранной, а вещи раскиданы по полу. Интересно, куда она рванула с такой поспешностью. Прибравшись, я быстро припихнула всё по местам и, схватив полотенце, пошла в душ.
Глава 27
Темнело, когда Агата соизволила появиться.
Выглядела ведьмочка довольной, даже я бы сказала, как-то по-особенному притихшей и задумчивой.
- Ну и чего сидим? - заметя моё внимание, поинтересовалась она. - Что тебе ректор сказал?
- Всего-навсего, отработка на кухне, но он пожелал лично озвучить моё наказание.
Оказать честь, так сказать, - махнув рукой, я улеглась на постель, не зная, куда себя деть, просто раскрыла учебник по истории магии и принялась читать.
- Злата, учёбу в сторону и пошли на кухню, я там уже обо всём договорилась.
Заинтересовано хмыкнув, я отложила книгу.
- Рассказывай, - приподняв бровь, потребовала пояснений.
- В общем, пошла я к домовым, - Агата уселась за письменный стол и чинно сложила руки на подоле бледно-розового платья, - ну, чтобы узнать, где работать предстоит, но там меня ожидала нереальная удача. Злата, это что-то! Узнаешь, в обморок упадёшь.
Я скептически скривилась, Агата же от переизбытка чувств на месте пританцовывала.
- Так вот, подруга, увидала меня матушка - домовиха, что по уборке главная, и как давай от счастья в ладоши хлопать. Я сразу поняла, сейчас подфартит, и точно. Ну как, хочешь новость узнать?
Растерев шею, я приготовилась снова во что-то влипнуть. Правда, пока не поняла, где же она ведьминская подстава-то.
Но чуяла! Чуяла моя пятая точка, аукнется мне Агатино привалившее счастье, что бы там ни было.
- Нам с тобой, Злата, несказанно свезло! Так повезло, ух! - она потрясла кулаком.
Так. Я резко встала и нависла над подругой.
- Говори чётко по делу, - скомандовала я и строго прищурилась, ожидая ответ.
- Хорошо, - ведьмочка, проскользнула под моей рукой и встала. Молча, виляя бёдрами, прошлась до шкафа и вытащила оттуда неприметное серое платье.
- Агата, - прорычала я в нетерпении.
- Мы с тобой, Злата, теперь дважды в неделю убираемся в ведьминских лабораториях! -торжественно объявила она и просияла что монетка.
Признаться, радости я её не разделила.
- И что в этом хорошего?
- Злата, ты что реально не понимаешь? - скинув розовое платье, ведьмочка быстро переоделась, а потом, порывшись по полкам, бросила в меня такой же серый невзрачный наряд. Платье я не поймала: оно птицей осело на ковровой дорожке у моих ног.
