Весна ранняя вся морозами обвенчалась, а потом резкое тепло пришло. Солнце яркое нагревало сквозь окно комнатку, заливало золотым светом деревянные стены, и блестели на свежих досках потолка янтарные капли проступившей смолы.
Боец сделал вдох и вскочил с кровати, закрутил плечами. Что угодно он мог думать о своей тёще, но вещи его были постираны, высушены и поглажены. Черные джинсы, темная толстовка и трусы с носками аккуратно висели на спинке стула у письменного стола.
Именно поэтому, когда Лёша вышел из комнаты в зал, подошел к суетливой хозяйке дома, что топила печь, и, чмокнув её в щеку, поздоровался:
— Доброе утро, мам.
Ему самому стало приятно, что можно вот так вот сказать важное для каждого слово. Пусть не родная для него, но для Маши семья.
— Доброе утро, сынок, — не смутившись поцелую, кивнула тёща. — Яичницу с беконом будешь?
— Буду. А Маша где?
— В сад пошла с Вовой.
— А батя?
— На работе, дети в садике. Друзья твои картошку с маринованными грибами едят.
Алексей своих волков сразу учуял. Показался из-за печки, они в почтении привстали, хотя Федя не очень-то хотел отрываться от грибов. Оба как с обложки бизнес-журнала. Санька — экономист в синем брючном деловом костюме, Фёдор — представитель исполнительной власти, тоже весь с иголочки. Молодые, красивые, глаза темные сверкают. Пододвинули к краю стола две красные коробочки с ювелирными изделиями.
— Она меня не узнала, — шептала Санька, когда альфа рассматривал подарки.
Витая цепочка из светло-желтого золота, на ней птичка с распростёртыми крыльями. Лёше даже самому приятно стало, что такая красота будет блистать на его любимой жене. И серьги с белыми камнями, небольшие, но очень симпатичные, тоже понравились.
Лёша нагнулся, вглядываясь через окно на двор дома.
— Вы мне машину пригнали, какие заботливые, — усмехнулся он.
— Это моя машина, — очень тихо буркнула Саша, уткнувшись в свою тарелку.
— Твоя голубая рядом стоит, на ней вернешься. Ключи, документы на стол положи.
Александра покорно полезла в сумочку. Альфе не откажешь. Она для себя этот мощный черный внедорожник подбирала, целую неделю угрохала, чтобы выбрать. Но Алёшка все возместит, только и трескотни за прошедшие шесть часов среди бухгалтеров и финансистов стаи, что на альфа-счет поступила какая-то заоблачная сумма из Швейцарских банков. Так что кому-кому, а Воеву джип можно спокойно отдавать.
— Грибочки класс, — одобрил Лёша, выловил в Фединой тарелку пару чёрных груздей. — За такие и высшую математику не жалко сделать.
— А я о чём, — жевал довольный Фёдор, прикрыв от удовольствия глаза.
— Сейчас вернусь, — пообещал Лёша и поспешил в сад.
Плодовые деревья были выкрашены белой известкой. На некоторых под лучами яркого солнца уже набухали почки, проклёвывались листья. Снег лежал, местами даже сугробами, а между деревьев тропкой трава прошлогодняя, мокрая и пожухлая.
Вовке с бабушкой повезло. Уже в современном подгузнике и голубом комбинезоне с ушами лежал на руках матери.
Мария в простом трикотажном платье серо-голубого цвета. Ткань проваливалась складками на тонкой талии, подчеркивая, как исхудала девушка, вытягивалась на упругой выпуклой попе и укрывала колени. Тонкие белые ножки утонули в черных резиновых сапогах, наспех одетых для прогулки. Стройная, тоненькая, с непропорционально большой грудью, налитой молоком.
Личико тоже исхудало, уже не круглое, как раньше, скулы проступили, но губы алые, сочные указывали, что здоровье на поправку пошло. Румянец от ярких лучей солнца заиграл. А глаза уже не волчьи, а как у матери с отцом, серо-голубые, теплые, добрые.
Лёша мыл её в душе, не о том думал, а волосы-то у Маняши отросли, пухом темно-русым падают ниже пояса и сверкают медными струйками в дневном свете. И эта краса вся его, вся Лёшки Воева с головы до пят, только осталось представиться и познакомиться. Так и завыл мысленно парень, представляя, сколько нужно терпения, чтобы не напугать. А еще чувство вины гложет, вертится в голове «шлюха», как он свою девочку обозвал, а теперь каялся.
Он замер. Он точно это видел. Вначале показалось, что Маша стоит в ветвях яблони, а потом ветви черные зашевелились. Одна вица убрала волосы девушке за ухо. Другая внизу в ручку младенца забралась, чтобы пальчики маленькие обхватили. «Куда тебе такая волшебница? Ты же сгубишь все её таланты лесной феи», — говорил ему Заклятский. Нова закрыта, а Маняшины таланты, о которых Лёша ни сном, ни духом, остались. Он выяснит, что она умеет, он не сгубит, разовьет. Раз волшебница, пусть колдует. Почувствовав тяжелый волчий взгляд, яблоня ветки убрала, а Маша посмотрела на Лёшу.
Как мальчишку, робость всё тело скосила. Подойти страшно, по глазам видно, не узнает.
— Привет, — выдавил он из себя, подходя ближе, опустил глаза, чтобы не спугнуть. — Ничего не помнишь?
Она отрицательно покачала головой, прикусив губу. И своим почти детским поведением совсем волка с ума свела.
— Машина встала на дороге, — тихо сказала она, — а потом здесь проснулась.
Проснулась. У груди младенец молока требует, а за спиной голый мужик храпит. И что она подумала? Испугалась. Хорошо, мама рядом была, объяснила, что после аварии (легенда прижилась) память потеряла. И самое главное для Лёши, что Заклятский тоже в небытие ушел. Как бы кощунственно это ни звучало, для Лёшки это полная победа над врагом.
Лёша аккуратно взял из её рук младенца. Хотелось подержать, сам же роды принимал, уже не мог без сына так долго обходиться. Вовчик поморщился, проворчал недовольно, запах молочной титьки удалялся, но папкин запах был знаком, и в горячих руках младенец уснул крепко.
— Он похож на тебя, — Маша с любопытством заглядывала Лёше в лицо. — У тебя такие глаза! Отродясь салатовых глаз не видала.
— У ингерманландцев часто такие глаза встречаются, —этот разговор между ними был. — И римских патрициев,— пошутил Лёша.
— Точно, римский профиль.
Она его в краску вогнала, потому что с интересом полезла изучать со всех сторон. Знала, что это муж родной, а так и незнакомый еще. Лёша так надеялся, что решится потрогать, но нет, отпрянула. У них всё будет впервые: и первый с Лёшей поцелуй, и первая брачная ночь. Волк даже облизнулся. Ничего не помнит, но тело не обманешь, оно вспомнит, как на мужа реагировать. Но только как всё это приобрести? В прошлый раз не очень получилось. Теперь задача стоит выудить из любимой согласие лаской.
— Можно вас пригласить на свидание? — расплылся Лёша в улыбке, они ни разу не были на свидании. И в кафе вместе не ходили, и кино игнорировали, работа всю любовь отняла. Теперь всё будет иначе.
— Я не одна приду, я с кузнецом приду, — засмеялась Маша, умилив мужа своей красотой окончательно. Она кивнула на спящего Вовку.
