Мой муж с задумчивым видом сощурился в полутьме. Мне показалось или он с сожалением посмотрел на стопку блинчиков?
…Он что, разглядывает блинчики, когда тут такое? И как это называется?
Я подчёркнуто кашлянула.
Лорд качнул головой, с сожалением глядя на блинчики, и перевёл взгляд на меня. И улыбнулся.
– Майя это сделала, потому что узнала от кого-то, что сегодня вы отправились в мой департамент и были там весь день, – мягко сказал он. – Она поняла, что вы не прячетесь по углам, а смело идёте вперёд. Что вы и я начали сближаться. И это разъярило её настолько, что она рискнула вызвать моё крайнее неудовольствие и растрезвонила о вашем лице по всей столице.
Я скептически хмыкнула:
– То есть она позавидовала моей смелости и необыкновенной красоте?
Лорд тихо засмеялся:
– Вполне может быть.
Его пальцы коснулись вуалетки, приподнимая её. Голубые глаза смотрели ясно и немного грустно, и мне вдруг захотелось его обнять, прижаться лбом ко лбу и погрузиться в чужое тепло.
А потом он наклонился ко мне. И поцеловал меня в губы.
Я беззвучно ахнула. Я никогда в жизни ни с кем не целовалась… и это оказалось ужасно приятно. Я сама не заметила, как закрыла глаза, оставшись в полной темноте, в которой был лишь аромат блинчиков и запах чистого, горячего, желанного тела мужчины, которого так хотелось обнять. Губы со вкусом черничного варенья, и дразнящий кончик языка, и руки у меня на шее… на плечах… проклятье, как же хорошо! Ещё хочу!
Но лорд, в последний раз коснувшись моих губ, отстранился.
– Ух, – выдохнула я.
– Понравилось?
«Да! Да! Хочу ещё! Хочу целоваться по кустам, на лестнице и вообще везде!»
Ну нет. Никакого смущения. Я подняла взгляд и мило улыбнулась.
– Варенье было вкусное, – небрежно сказала я. – Но вообще-то я вам, между прочим, не блинчик, чтобы меня так хватать.
– Буду иметь в виду.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга над стопкой остывших блинчиков.
– Спасибо, – тихо сказала я. – Этот поцелуй… это же не признание в любви, да? Это ваш способ сказать, что я не безобразна и что моя внешность неважна.
Но лорд покачал головой:
– Внешность имеет значение. Конечно. Но если бы меня изуродовало, разве вы бы относились ко мне иначе?
– Нет, – прошептала я.
– Нет. Напротив, у вас было бы меньше смущения, реши вы меня поцеловать.
Муж протянул руку и коснулся моей руки. Взял её и провёл пальцами по ладони. Ещё раз, обводя мягкие холмы, едва касаясь ногтем линий… Словно он знал, на какие точки нажимать, – тело мгновенно начало расслабляться, повинуясь древним инстинктам.
– Но я бы не восхищалась вами так сильно, – севшим голосом сказала я. – Сейчас я любуюсь вашим лицом, но если бы оно было обезображено…
Лорд Таннис посмотрел на меня, не выпуская моей руки из своих пальцев, продолжая массаж. Мягкие, расслабляющие и уверенные движения…
– Я расскажу вам секрет, – негромко сказал он. – Вы сказали, что думать о реакции других людей для вас порой тяжелее, чем сама ваша внешность. Помните?
– Да.
– Мне это знакомо. Я порой чувствую то же самое.
Я заморгала. Правда? Ему было важнее не увечье, а то, что о нём думают другие?
– Правда?
– Правда, – просто сказал лорд. – Я знаю, что это звучит неразумно. Ведь умение ходить куда важнее какого-то там одобрения общества, восхищения светских львов и прочих, не всегда умных людей. Но это одобрение тоже важно, и думать о нём естественно. Вот только…
– Что?
Вместо ответа лорд Таннис взял мою разнеженную руку и аккуратно положил её на стопку блинчиков. Почти горячих ещё блинчиков! Я машинально сложила верхний блинчик и сама не заметила, как свернула его в трубочку. А потом уверенная рука вдруг помогла мне макнуть его в черничное варенье – и я не поверила глазам, когда увидела, как неприступный лорд Таннис берёт мою руку с блинчиком, подносит к своему рту и преспокойно откусывает.
– Вот только, – спокойно закончил он, не без иронии любуясь моим возмущённым видом, – здесь, внутри, любви меньше не становится. Симпатия, сочувствие, желание общаться – они никуда не исчезают. Как и желание разделить с супругом блинчик.
Я заморгала. Он это обо мне, о себе или о нас двоих? И вообще, вот это вот про любовь… это серьёзно или очередные шуточки?
– А что вы ко мне испытываете? – в упор спросила я. – Симпатию, сочувствие, желание общаться?
Лорд поднял бровь:
– Хм. То, что это может быть любовь к близкому человеку, вам не приходит в голову?
– Нет, конечно!
– Надо же. Интересно, почему же?
Я наконец спохватилась и отобрала у него блинчик, с силой погрузив его в варенье. Расправившись с блинчиком, я незаметно для себя потянулась за следующим, пока лорд Таннис заново разливал чай.
– Вы сами сказали почему, – мстительно произнесла я, откусив от блинчика и прожевав восхитительно сладкий кусочек. – Помните, на качелях? Что не можете дать мне прекрасную счастливую жизнь, где вы день-деньской таскаете меня вверх и вниз по лестнице. Так вот, я тоже не могу дать вам счастливую жизнь с супругой, лицо которой похоже на чёрт знает что!
– То есть вы не хотите быть моей женой, чтобы меня не отверг свет, а я сомневаюсь, стоит ли мне быть вашим мужем, потому что вы не будете счастливы, – с иронией произнёс лорд. – Хорошая из нас парочка.
Он отпил чаю, внимательно глядя на меня. Я притихла, поймав взгляд голубых глаз, неожиданно ясный и твёрдый. Пламя камина освещало лорда вместе со светом лампы, и кресло его в этом освещении казалось троном.
– Лиза, я добуду вам мазь из стеблей хависсы и мы исцелим ваше лицо, – произнёс он негромко, но чеканя каждое слово. – С вами всё будет хорошо, и с моими планами тоже. Мы заключим с Аккарой торговый договор, а я получу одобрение света. Иначе невозможно.
– А потом? – тихо спросила я.
Лорд поднял бровь, с задумчивым видом отщипывая от блинчика. Я на миг залюбовалась его пальцами.
– Ну, ваше тело принадлежит мне самым бессовестным образом, – проронил он. – Грех был бы им не воспользоваться.
Я опешила. Наверное, надень он мне на голову последний блинчик, я и то остолбенела бы меньше. Но потом я вспомнила поцелуй. Его губы. И мои собственные, такие нежные и неожиданно жадные.
– А… а если я дам вам в глаз? – проговорила я куда менее уверенно.
Глаза лорда блеснули:
– И как, если вы будете возмутительно крепко привязаны к кровати?
Картина перед глазами вырисовывалась действительно возмутительная. И великолепная. К счастью, блюдо с блинчиками к этому моменту совершенно опустело. Самое время уйти от скользкой темы.
