— Тебе не нужно бояться того, что произойдёт в спальне, — тихо сказал Сокол. — Я буду нежен так, как никогда.
Облако аромата его эмоций окутало меня с ног до головы. Одна мысль, что первая ночь придёт, заставляла его кровь кипеть. Он придвинул ко мне табурет и протянул руку.
— Ты веришь мне?
Я поднялась с табурета и обошла стол. Каждый шаг давался с трудом, но я чувствовала, что всё делала правильно. Когда осторожно прикоснулась к лицу жениха, заглядывая в небесно-голубые глаза. Когда улыбнулась ему, неловко усаживаясь на колени.
— Не верю, — выдохнула я, пальцами зарываясь в волосы на затылке Сокола. — Покажешь?
Он задержал дыхание на один удар сердца, а потом обнял меня. Аромат страсти стал таким ярким, что меня затопило жаром, кружилась голова. Ладони Сокола скользили по спине. Медленно и нежно, как он обещал, но ласка только начиналась. Он провёл пальцем по моим губам, потянулся, чтобы поцеловать. Осторожно, трепетно. Я закрыла глаза, наслаждаясь и так расстроилась, когда поцелуй прекратился.
— Мне продолжать? — прошептал Сокол.
— Да, — ответила я, подушечками пальцев скользя по его шее. — Я ещё не поверила. До самого конца.
Он улыбнулся, легко подхватывая меня на руки. Чтобы ровно через мгновение кровать скрипнула под тяжестью наших тел.
Глава 28. Неизлечимая болезнь
Утром я не хотела выбираться из-под одеяла. Мечтала остаться в кровати, спрятавшись от всех. Вспоминать о ночи в спальне Сокола было настолько стыдно, что я всерьёз задумывалась над тем, чтобы сказаться больной.
Только я могла попасть в такую неловкую ситуацию. Мало того, что нагло приставала к своему жениху, так ещё и едва не закатила сцену, когда он решил проявить благородство.
“Я ведь обещал, — напомнил Сокол, — что близость случится только после свадьбы”.
А что мне до его обещаний? Я уже готова была забыть о своих собственных. Кому они нужны, когда тело горит от ласк любимого мужчины, а губы распухли от поцелуев?
“Амелия, я не железный,” — шептал он, когда я отказалась уходить к себе.
Сначала обидно было, а потом стыдно. Ругала Мису за безответственность, а сама забыла обо всех принципах и собиралась отдаться жениху.
Глупому сердцу было всё равно, что я вела себя неприлично. Настолько всё равно, что я даже поспать спокойно не смогла. До самого рассвета во сне проживала раз за разом близость с Соколом. Раньше он носил кудри, и мне нравилось на них смотреть издалека. Поэтому на утро я помнила только то, какими шелковистыми были его волосы и какой нежностью горели голубые глаза.
— Наплевать, что я не чувствую от него мятного аромата влюблённости, — заверила себя вслух. — Пусть пока так. Я найду способ вернуть Соколу утраченные эмоции. И всё будет хорошо.
"Если он не узнает про Марко," — язвительно проворковал внутренний голос.
Вот у кого не было проблем с чувствами. Зато проблемы из-за его чувств могли появиться у меня. Я боялась, что та секундная слабость, разрушит хрупкие отношения с женихом. Ругала себя и пыталась придумать, как избежать повторения ситуации.
Во-первых, стоило больше не оставаться с бессалийцем наедине. Никогда и ни за что. Даже если придётся быть невежливой, чтобы сбежать от него. Во-вторых, в одиночку лучше не ходить на источник. Если дело в нём, то неизвестно, какие ещё видения могут возникнуть. Неплохо было бы попросить Сираю вообще никого не подпускать к полю из алых роз, но тогда Ведари пожалуется королю.
— А, в-третьих, нужно выяснить, что произошло, — я села в постели и взглянула на часы.
Дети должны быть на завтраке. Потом по расписанию у них уроки. Можно сбегать к ведьмам и спросить о свойствах источника. Не зря ведь и они, и тёмные так в него вцепились.
Я никогда так быстро не собиралась. Пару минут в душе, минута на то, чтобы одеться и ещё несколько мгновений, чтобы высушить волосы. Вчерашнюю одежду стыдливо спрятала в корзинку для белья. Казалось, от неё до сих пор пахнет жжëнным сахаром. Взгляд задержался на панталончиках. Влажное пятно сначала смутило, а затем заставило задуматься, когда у меня в последний раз были женские дни. Нет, оно не было кровавым, да и по дням не сходилось. Я закопала нижнее бельё под остальные вещи и поспешила к ведьмам.
Посольство на ушах стояло. Ведьмы носились с документами, аптеку оставили закрытой. Не до неё фитоллийкам было. От запаха разогретого масла закружилась голова. Дипломаты были в панике. Я догадывалась, почему, но решила прикинуться дурочкой, когда зашла в архив.
— Тёмных ночей, лина Лара, — вежливо поздоровалась я с главой родительского комитета и архивариусом посольства одновременно. — У вас всегда так суетливо?
— Тёмных, — кивнула она. — Слава Лилит — нет. Я бы состарилась раньше времени, если бы такие проверки проводились постоянно.
— Внепланово нагрянуло начальство?
— Инквизиторы, — поморщилась ведьма. — Аринский прислал своих людей, чтобы проверили всю документацию. Нас курировала Первая Ведана. А раз уж у Верховной возникли сомнения в её верности, то и мы могли бы быть замешаны в шпионаже. Вон тёмные свой пансионат под боком строят, бессалийский студент рядом ошивается. Столько соблазнов, столько соблазнов!
Язвила Лара с особым чувством. Не нравились ей подозрения в предательстве и тем более раздражало, что инквизиторы хозяйничали в святая святых. Я втянула воздух носом, ощущая аромат чёрного перца, бумажной пыли и увядшей розы. Злость, сосредоточенность и усталость.
— Лину Ведану обвинили в измене?
Глава родительского комитета отвлеклась от документов и посмотрела на меня.
— А разве вы не знаете? Я думала, командир охраны школы шепнул вам по старой дружбе. Вся Фитоллия в курсе их напряжённых взаимоотношений, а дочь лучшего друга его приёмного отца спрашивает меня, неужели Первую Ведану обвинили. Он и устроил ей парочку нейриновых браслетов в купе с заточением в темницу.
— Он не отчитывается передо мной. К тому же, если лучший воин клана каким-то образом устроил такой переполох, значит, Первая Ведана дала ему повод.
— Конечно, дала, — особенно тяжело вздохнула Лара и сгребла бумаги в неровную стопку. — Хотела дать по-другому, но дала повод. Пекло с ними. Я всегда говорила, что отношения нужно выяснять переговорами, а не войной компроматов, но кто бы меня послушал? Дипломаты все. Умные. Однако вернёмся к нашим детям, лина Амелия. Вы ведь не посплетничать ко мне пришли, верно? Директору школы нужно что-то обсудить с главой родительского комитета?
