Падение в пропасть оборвалось так же внезапно, как началось. В какой-то миг я осознала: твердо стою на своих ногах! Темнота не растворилась, не позволяя толком сориентироваться. Даже для взгляда ведьмы она оказалась чернильно-непроницаемой. Жутковатой…
Словно в подземелье!
Чьего-то присутствия рядом не ощущалось… Боязливо вытянув руки в стороны, я попыталась что-то нащупать. Даже сделала пару осторожных шажков, но бесполезно — вокруг осязалась лишь пустота. Зябкая, угрожающе-безмолвная и… пыльная!
Чихнув, вдруг уверилась: горькой участи избежать не удалось — меня заточили в темницу магического ведомства! Обхватив себя руками за плечи, осталась топтаться на месте. Сбежать отсюда нереально, поэтому спешить некуда. И прежнего желания развеять тьму не осталось — навалилось чувство обреченности. Вероломный маг ловко заманил меня в ловушку, а сейчас ловко переместил прямиком в тюрьму. Ноги дрогнули и подкосились — я безвольным кулем осела на… холодный каменный пол, покрытый соломой? Ожидала чего-то такого, но руки неожиданно нащупали… ворс ковра?..
— Достопочтенная Картрама, — в этот миг прозвучал совсем рядом такой узнаваемый голос — «супруг» обнаружился поблизости, — извольте присесть. Нам необходимо кое-что обсудить.
Одновременно вспыхнул свет, высветив ровнехонько небольшое пятно во тьме. В этом месте стоял простой на вид стул.
«Допрос», — позабыв о едва подмеченных странностях, я молниеносно прозрела.
Вставала с ощущением пудовых кандалов на ногах. Впрочем, о чем я? К чему магам такие хлопоты, они наверняка просто избавятся от ведьмы, выяснив то, что им необходимо.
— Присядьте же.
Взгляд метнулся туда, откуда звучал неизменно сдержанный голос того, кого я знала, как Трушика. Увы, поддельный сын рыбака оставался недоступен моему взгляду, скрываясь за ширмой тьмы — пятно света не распространялось на его фигуру. И это… меня разозлило. Когда терять уже нечего, к чему бояться?
Я не сделаю их задачу простой! Из чистого упрямства напоследок заставлю попотеть, добиваясь правдивых ответов.
— Слушаюсь и повинуюсь, господин маг, — елейным голоском куда-то в сторону невидимого собеседника пропела я, потупив взгляд и неспешно разглаживая складки запылившегося платья. Стул, к слову, ощущался вполне удобным. — Если бы я знала, что в этом месте меня так ждут…
Вспомнился белобрысый дознаватель, что первым заявился в мою лавку. Его длинные эльфийские уши не вынесли моих бесконечных словоизли… ээ… подробностей. Кто мне мешает повторить этот фокус вновь? Да, мой допрос будет долгим, о-о-очень долгим. Желаемых подробностей о наследнике императора-предателя, позволившего сгубить собственную жену, маги добьются только когда иссякнет мое воображение.
Или жизненные силы — это как пойдет.
— И чего вы ожидаете в скором будущем?
— Посадите меня на хлеб и воду?
В моей ситуации предположить подобное естественно!
— Вам бы не помешала диета, — моментально нашелся с неслыханной дерзостью лжемуженек.
— Можно попрекать женщину смертью, но не фигурой! — В праведном гневе выдала я прописную истину.
— Это знание отныне станет моей путеводной звездой, — неожиданно сухо заверили в ответ. Но прежде чем я успела впасть в задумчивый транс, прозвучало неизбежное: — Начинайте.
Вот оно — момент настал. Приступив к реализации задумки, я плавно вскинула руки, чтобы — одна за одной — выудить из растрепанной и едва еще держащейся прически шпильки. Неспешно, намеренно томно в ярком сиянии света принялась разбирать пальцами прядки, ладонью скользнула по своей божественной шее, чтобы поиграть воротником и неторопливо расстегнуть его. Когда принялась за ряд мелких тайных пуговичек на лифе, прозвучал ожидаемый вопрос:
— Что вы делаете?
— Готовлюсь к пыткам, — чистосердечно призналась в ответ, взмахнув своими сексуальными длиннющими ресницами. — А вы что подумали?
— На миг показалось, что госпожа ведьма решила исповедоваться… — коварно и, увы, хладнокровно возразил маг. — Или шею помыть? Но раз нет… Продолжайте!
— Конечно продолжу, — жеманно надув губки, я чуть прикусила нижнюю.
Этот жест неизменно завораживал всех мужчин. Как истинная ведьма, я всегда полагала себя совершенством, ощущая никак не меньше — богиней красоты. С этой убежденностью заворожить любого представителя сильного пола для меня никогда не было проблемой. Вера в себя и свои возможности — это истинная красота, та внутренняя сила, что сокрушает любые препятствия.
Понадобилось немало времени, чтобы разобраться с лифом. Все это время мой невидимый собеседник терпеливо ждал, не выразив и звуком недовольство происходящим. В душе я улыбалась этой терпеливости, надеясь, что маг вошел во вкус. Распахнув ворот до предела, вздохнула полной грудью, наслаждаясь хотя бы этой свободой. А затем, не удержалась, и сладко зевнула, потянувшись руками вверх — время-то уже сильно позднее. Даже с моей выносливостью усталость сказывалась, но вероломный законник, очевидно, был двужильным — вознамерился допрашивать меня ночь напролет.
— Это был очаровательный младенчик, — завела я песнь, что успела всесторонне обдумать пока показушно разоблачалась. Раздеваться совсем и в мыслях не было, но прощупать выдержку «собеседника» хотелось. Впрочем, результат не радовал: скорее я паду на почве переутомления, чем соблазню негодяя. Пришло время сделать ставку на мой дар рассказчицы! — Розовощекий, активный, с отменным аппетитом. А какой голосок, — я мечтательно вскинула взгляд к темному потолку. — Вы не представляете, когда младенчик заходился в требовательном крике… Ах! — Я вскинула руки к приоткрытой груди, демонстрируя умиление, и вдохновенно принялась сочинять дальше:
— Глазки умные-умные, такой весь из себя карапуз и пучком волосков на макушке…
— Глазки какого цвета? — Встрял маг с прозаичным уточнением.
— Серого! — Строгим тоном одернула я его: не перебивай.
— А вес? Вес какой?
— Больше трех кило!
— Не болел? Ребенок?
Ну, в самом деле — я едва не завопила в голос, законник не давал мне и слова вставить. Язык и так уже с трудом ворочался во рту, который то и дело раскрывался в невольных зевках.
— Здоровее не бывает!
— Славно как, — самым канцелярским и совершенно неуместным в контексте беседы тоном не сдержался маг и сейчас от выражения своего мнения.
— А как он рыгал, — попыталась я продолжить. — И пукал! А уж как гулил и крепко сжимал пальчиками все, до чего мог дотянуться…
— Прямо вот после каждого кормления? — Вновь перебил с уточнением лжеТрушик из своего темного угла.
— Да, — проскрежетала я, мысленно сетуя на постоянную потерю мысли.
Мало сонного настроя, так еще этот въедливый законник умудряется переспрашивать через слово, словно заботливая нянюшка, которая делает подробный конспект. Или?..
