Такой отповеди я не вынесла, в свою очередь обличая мага:
— Как смеешь ты лгать о той, что посвятила себя заботе о мире и благополучии в империи? Всегда помогала императору, поддерживая во всем! А что в ответ? Он с вашей помощью расправился с ней. Не зря всем ведьмам известно: магам доверять нельзя.
— Глупая, наивная ведьмочка, — Тир резко замер возле такой же прочной на вид двери, из-за которой я пришла, обхватив мое лицо обеими руками, вынуждая смотреть на него. — Она делала это намеренно — отдаляла нас друг от друга. Неужели не понимаешь: маги — единственные кто мог защитить вас. Больше — остановить ее! Именно это выводило императрицу из себя: наша способность противостоять ее веками накопленной и отобранной у других мощи. Но сестры верили своей верховной ведьме и сторонились нас как огня, едва ли осознавая, что сами исчезают в пламени ее кровожадного безумия. Посмотри сама!
Выпустив мое лицо, маг с силой ударил в обитую металлом дверь. Магия вспыхнула огненной силой, снося преграду — магистр явно не собирался тратить время на снятие защитных заклинаний. Створки дверей с ужасающим скрипом распахнулись, явив моему взгляду узкий коридор, потонувший во мраке.
— Я посвечу, — тут же над ладонью Тиарона вспыхнул огонь, улучшая обзор. Свободной рукой он вновь обхватил мой локоть, увлекая вперед. — Ты можешь не верить моим словам, но не собственным ощущениям. В этом вы более чуткие — позволь прошлому раскрыть свои тайны.
С этим напутствием мы перешагнули порог: на полшага впереди маг и я, совершенно удрученная дурным предчувствием. И… волной жутких ощущений, накативших вновь. Снова голоса многих и многих, овевая сквознячками, безмолвно кричали для меня: спаси… убегай…
Крошечные каменные мешки, лишенные света и притока воздуха — вновь и вновь. Сейчас их наполняла пыль и мрак, но они не могли скрыть того, что случилось здесь в прошлом. Скелеты, обвитые теми оковами, что я видела наверху, снова и снова скелеты.
Мы ведьмы — лучше чувствуем жизнь, даже ту жизнь, что некогда присутствовала в теле. Мне не надо было даже касаться их, чтобы распознать сестер… Снова и снова, камера за камерой в бесконечной тьме узкого коридора.
Так страшно мне еще никогда не было: страшно и плохо. Больно…
Глава 14
— Картрама?
Обеспокоенный голос заставил прийти в себя. Я помнила свой липкий страх и отчаянное неверие: это же невозможно?.. Слишком кошмарно, чтобы быть правдой.
Но лишь маги судят поверхностно, ведьмы же способны распознавать суть вещей, ощущать их природу. Нас в этом не обмануть: как не жутко было принять подобное, я осознала насколько заблуждалась.
— Картрама?
Лба коснулось что-то прохладное, возвращая меня в реальность. Открыв глаза, увидела совсем рядом обеспокоенное лица «мужа». Скользнув взглядом дальше, опознала балдахин в «нашей» спальне.
— Ты напугала меня, рухнула там в обморок, прямо посреди этого склепа… Я перестарался с демонстрацией? Прости, совсем не подумал о твоих чувствах.
Точно! Погибшие сестры…
— Почему вы не забрали их оттуда?
К ведьминой колоде мои чувства! Мое сердце истекало кровью при мысли о страданиях сестер.
— Не смогли, — после паузы признался Тиарон. И вздохнул. — Спасли лишь тех, кто был еще жив.
— Те ожоги у жены куратора Сонхо, и у других — это следы тех оков?
Магистр кивнул, не отводя расстроенного взгляда:
— Сонхо выхаживал ее, чудом спас. Ее не меньше полугода продержала в плену безумная ведьма, почти обескровив.
— Как она смогла остаться в этом месте…
— С ним и осталась. Впрочем, в ковен они вернулись года три назад, до этого жили в южной гавани, где он проходил службу. Многое пришлось восстанавливать: порождения тьмы, призванные императрицей, нанесли немалый урон. Да и численность магов существенно… понизили. По сей день они бывает где-то проявляются, стремясь убивать.
Слышала я про случаи таинственных исчезновений и в удольской глуши, но привычно всегда винила в них магов. Да и с годами подобное происходило все реже.
— Нет, не понимаю, — вздохнула в отчаянии. События тех лет стояли перед глазами так же живо. Но рассказать о них магу не получалось — изменить себя, начав доверять ему, сразу не могла. Но я помнила день, когда еще на подъезде к столице почувствовала призыв верховной сестры, помнила, как бежала, не думая о себе, оставив позади зарево сражений на улицах города. По той самой дороге, что вчера преодолела в компании юных магов. Помнила встречу с самой древней из живущих на тот момент ведьм в одном из каскадных садов… Каждое словечко отпечаталось в памяти, словно бы выжженное каленым железом. — Как она могла творить все это, но и одновременно заботиться о своем ребенке? Ее тревога о сыне была неподдельной.
— Не могу ответить, — магистр присел рядом, опираясь плечами о спинку кровати. — Не мне — мужчине — судить о материнских чувствах. Возможно она любила сына, пока способна была любить. Но…
— Что?
— Порой думаю, даже его она использовала ради изощренной мести, понимая, что сможет и после своей гибели манипулировать нами через этого ребенка. А тогда она уже понимала: план сделать из мужа бездумную марионетку и продолжить свои кровавые игрища с большим размахом — провалился, маги были на подступах к ее «логову». Предполагаю, что вы встретились в тот момент, когда мы расчищали столицу и окрестности от полчища насланных ведьмой борогов.
— Почему? — Вот этого я не понимала. — Как манипулировать?
— По той же причине по которой сохранила жизнь императору, пусть и разрушив его разум. Она не могла просто свергнуть его или убить. Ты слышала про камень рода? С ним связана история основания империи.
Пожав плечами, призналась:
— Немного.
— Изначально им владели жрецы кровавого культа, в те времена вся магия строилась на крови. По любому поводу — жертвоприношение или ритуал, связанный кровью. Достоверных источников мало, но из самых древних свитков можно предположить, что однажды мужчина и женщина, наделенные силой и жившие на этих землях, воспротивились общему порядку. Он должен был принести ее в жертву, но… вместо этого полюбил и спас.
Магистр чуть сместился, немного съехав по спинке кровати, подставив мне плечо. Доверять ему или нет я еще не определилась, но разузнать побольше о первопричинах имперской смуты желала. Опять же, сегодняшние изыскания и первое в жизни столкновение с борогом, не прошли для меня даром — тело ломило от усталости. Пристроив голову на удобно подставленное плечо, я приготовилась слушать.
— Как романтично, — зевнула, сдаваясь перед натиском пережитого. — Но, наверняка, все было куда прозаичнее, поскольку таких мужчин, способных пойти против всех ради избранницы, не существует.
Маг глухо закашлялся:
