Наобум ткнув в того, что стоял по центре, я ожидаемо заставила визитера поперхнуться. Немногим не подскочив, он немедленно забыл о первоначальных намерениях и кинулся горячо разубеждать собратьев:
— Не верьте ей! Я впервые в этом месте! И вообще, мне в этих делах никакие ведьмины зелья не…
— Тогда вы?
Не дослушав, я ткнула указательным пальцем в направлении другого. Он как по волшебству истово затряс головой.
— Хм… — делано призадумавшись, я обвела пристальным взглядом дружно шагнувших назад гостей. На лице мужчины с вызовом во взгляде я застопорилась. Вероятно, он усмотрел в том угрозу, поскольку моментально сник и выкрикнул:
— Не я!
Моя бровь вопросительно прогнулась.
— И не я, — еще один его соратник так усердно замотал головой, отрицая вероятность хоть какой-то причастности к моей лавке, что его лицо пошло красными пятнами.
— И не…
— Как же я не догадлива! — Не позволяя им опомниться, я немедленно огорошила их следующей версией. — Какие уж тут любовные порывы, если вам до утра не спится из-за… назовем это неудобством? Вы сделали самый верный выбор! Чего сидеть в «комнате задумчивости», когда можно попросить помощи у Картрамы? Я отыщу для вас слабительное… ох, нет… спасительное снадобье! Только почему вы все разом… пострадали? Хм… — приставив палец к подбородку, я широко распахнула глаза, — должно быть мне полагается сообщить городской страже об эпидемии! Вас же положено задержать и обследовать коллегии городских лекарей?
О городских лекарях я упомянула не случайно. Год назад в нашем Удолье помимо центральной площади появилась еще одна достопримечательность — присланный из самой столицы лекарь. Если учесть, что именно от нашей местности столица была максимально удалена, то лично я усмотрела в этом событии некую двусмысленность.
Империя наша в честь первого императора, сумевшего распространить влияние магии и, соответственно, ковена магов на эти территории, называлась Заалес. Простиралась она от северного океана до южного, занимая центральный континент нашего мира. Он же самый благоприятный в плане ресурсов и климата, давно заселенный людьми. Некогда они были дикарями, почитавшими жертвоприношения, но с приходом магов их быт и устои начали кардинально меняться.
По прошествии многих веков империя сохранила основную династическую линию, ведущую начало от первого императора и первой императрицы. Она была ведьмой! Так с той поры и повелось — во главе государства неизменно стояла пара из мага, кровным родством связанного с предыдущим императором, и ведьмы.
Еще два континента поменьше в нашем мире поделили между собой эльфы, обосновавшиеся в лесистой Дайнарии, и орки-кочевники, обжившие степной Райпал.
И вот в нашей бескрайней империи Заалес не нашли лучшего места, чем всеми забытое Удолье, чтобы направить туда этого прославленного лекаря. Напрашивался вывод: не пытались ли столичные мужи сбыть подальше «эскулапа»?
Время показало — я не ошиблась. Энтузиазм, с которым расширяло свою практику столичное светило медицины — пугал. Но для ведьмы Картрамы все обернулось к лучшему. Чем сильнее на просторах наших глухих мест гремела «слава» столичного лекаря, тем больше простого люду старалось обходить городскую здравницу стороной, направляясь в мою лавку.
Даже при всей несносности характера ведьмы, о котором тоже знали местные, у меня выдавать нужный результат, излечивая недуг (или же подсовывая причину для забот поважнее) — получалось чаще.
Вот и сейчас одно упоминание коллегии городских лекарей произвело магический эффект.
— Нет, нет, — сипло прохрипел один из горлопанов, истово замахав руками, — мы по другому вопросу… Мы женить… жениться…
— Что?! — С совершенно искренним негодованием я окинула кучку визитеров, поражаясь, что все сегодня говорят мне о свадьбе. Погода что ли на весну повернулась? — Так вы все свататься заявились? А-а-а… Так надо было с этого начинать! — Продемонстрировав в широчайшей ухмылке чуть заостренные ведьмины клыки, я вновь пристально осмотрела гостей. — И кто из вас жених? Ты?
По недавнему примеру я кивнула на первого попавшегося.
— Я женат! — Взвыл он, немедленно отреагировав.
И понеслось… Они как клавиши фортепиано по очереди почти подпрыгивая, с жаром заверяли меня в отсутствии брачных намерений. Только слушала я вполуха — в голове зародился план!
Замуж за местного! Это же выход? Пусть это тоже зло, но меньшее. Смирюсь с городским деревенщиной, ни во что не ставящим ведьмин дар. На время смирюсь… Уж у меня супруг долго не протянет. А пока… Пока это шанс избежать участи быть угнанной в столицу, где меня отдадут на растерзание… вернее, выдадут замуж за мага! Вот уж с кем мне придется считаться.
— Жаль… — в такт своим мыслям подвела я грустный итог хору всенепременно женатых визитеров. Глаза их при моих словах синхронно распахнулись, став шире. Спохватившись, я поспешила вернуть разговор в нужное русло. — Значит и по части женщин у вас все хорошо, и расстройств никаких не наблюдается, к тому же жены есть… Так чего ж вы врываетесь до рассвета в лавку одинокой порядочной женщины?
— Хм… — городские мужи Удолья дружно потупились, а самый дерзкий из них глухо признался. — Староста же отправил… С утра ловим. Дуралея нашего. Сказано — приказ императора, нововведение с этого года по всей империи — единый день брака. Вот ради плана и стараемся, сказывают в соседнем-то городе больше пар собрали… Уж староста нам велел все-всех холостяков согнать. Даже идиотами не побрезговали, а тут мы про Трушика из Заболотья-то и вспомнили.
Перебив его, другой детина в сердцах сплюнув на мой пол, пожалился:
— И даром что ума нет, а ведь смекнул малый, что не к добру все это. Как в бега то кинулся! С утра за ним бегаем! Староста же обещал за каждую голову…ээ… — получив тычок под ребра от соседа поправился, — за каждого обездоленного семейным счастьем по монетке.
Чувствуя как затаившийся между мной и прилавком беглец нервно заерзал, я резво вдавила ему колено в спину. Дернувшись, он немедленно замер. Понятливый… Чего ж его идиотом обозвали?
— Что за Трушик?
— Да сын тамошнего лодочника. Чудом не утоп почти в малолетстве, с той поры и спя… ээ… головой заболел в общем.
— И что, совсем-совсем идиот?
Долой реверансы, когда на кону мое женское счастье.
— Абсолютный… — с дружными вздохами признали городские мужи.
В душе пробудился неподдельный интерес: лучше мужа-деревенщины может быть только муж-глупец. Если смогу вертеть им как угодно, то выйдет отлично. Есть кем прикрыться от столичных дознавателей и помехой моим делам не станет. А раз уж на то воля императора, то все одно не отстанут, куда не сбегай. И сбежать-то может не удастся.
Да это же судьба! Глупо не ухватиться за ее подарок.
— А как дела обстоят с невестами? Хватает?
