Прутик ударил в третий раз и в четвертый, а комок, подкатившийся к горлу, мешал говорить. Да что он себе позволяет, этот дикий человек! Меня никогда и никто в жизни не наказывал физически! Даже в детстве.
- Прекрати! — давясь слезами, сказала я, но он не реагировал.
- Чтоб тебя звери разорвали! — крикнула от бессилия. — На части! Ой! Мелкие кусочки! Медленно-о-о!..
Я не знала, радоваться мне или огорчаться, что Ратмир выбрал именно такой способ... взаимодействия, а не любовные объятия. Смешанные чувства заполнили мою грудь. Согласно книжным романам, в момент порчи невеста погружается в океан неземного блаженства. В случае же с прутиком ничего приятного не наблюдалось вовсе, больно и унизительно! Зато девичья честь осталась сохранна. Было ясно одно — плохо и то, и другое. Я окончательно уверилась, что мое место не здесь, а в цивилизованном обществе, где нет варваров с дикими озерами и прутьями под рукой! Собрав усилия, я извернулась и что есть мочи впилась зубами в руку жениха. Мужчина ойкнул и попытался выдернуть руку, но так просто отделаться от моих зубов не удалось! Пусть знает, что не только я одна понесу увечья в этом бою!
- Что же такого ценного было в этом кортеже! — с шипением и вскриком спросила я, как только мой рот освободился, а мучитель затряс поврежденной конечностью.
- Лекарства, Алёна, так нужные в деревне. Там были лекарства, которые требовались немедленно! А еще бумаги... Ты понимаешь, он почти умирает…
На этом слове он осекся, помрачнел и даже ослабил хватку, и я поняла, что затронута какая-то важная тема. Про бумаги узнаю потом, а лекарства...
- Он это кто? У Вас же есть оранжевое лекарство! — выпалила я, вспомнив про случай с Ку-ку. — Ай! Разве нужны еще? — решила выведать информацию.
- Да, — с каким-то сожалением вымолвил жених. — Оранжевое, как ты говоришь, лекарство — для особых случаев. Потому что его слишком мало.
В голове моментально засветилось желание взять пробу таинственного вещества. Мое сознание исследователя продолжало работать даже в такой унизительной ситуации. Что в целом говорит о моем хорошем психическом здоровье. В отличие, конечно, от здоровья моего жениха.
- А про кого Вы говорили?
- Неважно, - процедил Ратмир и отстранился. Я пожала плечами, мало ли какой деревенский житель.
- А бумаги? — выкрикнула я, решив под шумок добыть максимум сведений.
- Бумаги?.. — с каким-то замешательством произнес тиран и вроде задумался. Использовать наказание он перестал и вдруг прикоснулся к моей пострадавшей коже кончиками пальцев.
- Эй! — дернулась я от щекотки, но он не обратил внимания, словно погрузившись в какие-то мысли. Руки не убрал, что безусловно бы прекрасным поводом подать жалобу на добрачные посягательства. Однако такой поворот событий мне окончательно не нравился. Быть может, у жениха на уме какие-то изощренные фантазии! Я попыталась пнуть негодяя, но безрезультатно.
Вывернув шею, я присмотрелась, что творится у него на лице, но оно словно окаменело. Мужчина ушел в себя, сосредоточившись только на ему ведомых мыслях. Однако он продолжал держать меня суровым захватом, пальцами другой руки касаясь моей до неприличия задней части и что-то вспоминая. Было щекотно, и это отвлекало от саднящей боли, не сильной, но весьма неприятной. Однако какой порядочной девице понравилось бы такое положение? В душе закономерным итогом разлилась горьковатая обида. Возможно, я и была в чем-то неправа, не поинтересовавшись, какие товары были в кортеже. И может, в самом деле кому-то очень нужные лекарства... Но упрекни меня в этом тиран открыто — я бы испытывала куда большее чувство вины, чем в положении нашкодившего ребенка! Поборник морали - сам губил жизнь незнакомой девицы, не испытывая и толики сомнения!
В какой-то момент его хватка ослабла, и я дернулась, освобождая руки и тело от захвата, перекатилась на кровати и вскочила на пол. Быстро натянула портки и оправила платье. Бросила в жениха тот гневный взгляд, на который было способно лишь попранное девичье достоинство. Волосы растрепались от борьбы, кулаки сжались сами собой в остром желании хорошенько прогуляться по невозмутимой физиономии тирана, а рот (не иначе как перекошенный) собрался послать страшные проклятия на его голову. Но одного взгляда хватило понять, что жених меня не слышит. Деспот сидел безучастно и, казалось, не имел никакого желания продолжать дальнейшую дискуссию. От собственных мыслей он даже ссутулился и поник, как жук, скукожившийся к холодам.
- Это... слишком! — только и смогла выдавить я, а слезы обиды так и подкатывали к глазам, грозя вырваться и окончательно превратить меня в ребенка. — Ни за что! Даже не думай, что твоим планам суждено сбыться, Ратмир. Ни за что и никогда ты не сможешь удержать меня в этой глуши. Разве что... убьешь и прикопаешь за одним из твоих деревьев-гигантов!
Я не видела смысла таиться и изображать хорошее отношение после произошедшего. Жизнь с таким деспотом с самого начала казалась бесперспективной, а теперь и вовсе стала опасной.
Ратмир продолжал молчать, с неясной тоской глядя на меня. Он не спорил и не спрашивал, куда же делись мои заверения о нашей совместной судьбе. Неужели догадывался, что это все игра?
Казалось он вовсе не собирался уходить из моей комнаты. Что-то его держало здесь. Мне не хотелось выяснять, что, и я предпочла удалиться сама, гордо задрав сопливый от слез нос.
- А платья... Платья пусти на тряпки для уборки дома! Я их не одену, даже если это будет последняя одежда на всем белом свете! - колкое пожелание на прощанье.
- Ты так ненавидишь это место, что развернула кортеж? Все из-за платьев, да? — глухо рассек тишину голос Ратмира.
Он раскусил мои мысли, но я лишь недовольно поджала губы и вышла, громко хлопнув дверью так, что вздрогнуло все поместье.
- Лес не отпустит... — донеслись слова, скрываясь в тишине.
Остаток дня я провела, гуляя в лесу и зализывая душевные раны. Раз за разом я возвращалась к мысли, что жених позволил себе так обращаться со мной. Это была самая последняя точка моего терпения. Хотелось немедленно очутиться дома, тем более, что наблюдений накоплено достаточно. Заглянуть бы только в потайную комнату... Быть может, там есть образец редкого оранжевого лекарства. Нужно совсем чуточку!
Когда начало темнеть, я засобиралась в поместье. Не хватало, чтобы ночью со мной приключилось злодеяние, которым запугивал Ратмир. От ужина отказалась, после волнений кусок в горло не лез. У меня созрел план, как выбраться из этого странного леса...
Глава 16. Ратмир. Жажда леса.
Изнутри меня поднимался огонь, освещая всполохами кромешную тьму. Пламя истово горело, заставляя бешено биться сердце, скручивая внутренности тугим узлом. Заставляя тянуться туда, где она. Алёна. И бороться с желанием подчинить, приблизить, притянуть, проминая пальцами тонкую кожу. Что скрывается в этом имени, почему оно стало слишком важным для меня? Каждый раз, когда оно пролетало в голове, словно легкая птица, я вздрагивал.
