Не знаю, как Ратмир опередил меня, перехватив на краю освещенного круга. Встряхнул неистово за плечи, словно стремясь вытрясти из меня непрошенные мысли, крутанул на месте и пуще прежнего сжал руку в тиски, толкая вперед. И следующие несколько шагов буквально волок за собой. В беспамятстве я совершенно не хотела шевелиться и сопротивлялась, но он был настойчив. Отголоски паники быстрой дробью стучали в груди, подкатывали к горлу, норовя сделать всеобщим достоянием состав моего обеда, который, как я предполагала, уже подвергся ряду неэстетичных превращений. Я зябко поежилась, холод моментально сковал кожу и внутренности. И, очевидно, разум, иначе как объяснить мой припадок?..
Барабанные завывания закончились, знаменуя конец испытания, прогремел быстрый ритм. Я обернулась, заглядывая в темную глубину леса, пытаясь понять, что происходит за освещенным кругом. Но везде воцарилась тишина, дрожащая, напряженная, пугающая. Я всхлипнула и закусила губу. Волты смотрели неподвижно, не отрываясь, прямо на нас, поджимали хвосты и уши, как битые псы.
Не обращая на них внимания, Ратмир затащил меня на невысокую каменную платформу, к которой вели несколько ступенек за костром. Сзади возвышалась высокая скальная глыба, покрытая архаичными рисунками.
Мы развернулись в сторону волтов. Воздух сгустился в тревожном ожидании.
Возвращение. Глава 8. Манящие открытия.
Я резко сжала руку мужа, вглядываясь в его лицо - оно было мрачным и суровым, надбровья вырывались из тени, делая выражение похожим на гротескную маску. Задул прохладный ветер, мне показалось, что надвигается гроза. Заметив мой взгляд, Ратмир повернул ко мне голову и зло произнес:
- Какого…?
А я и сама не понимала "какого". С чего меня захватили эти странные переживания и накатилась паника. Не иначе, как подействовало предложение Ратмира ни о чем не думать. Сглазил. Вот скажи человеку ни в коем случае не думать о сахарных пряниках, так он лишь их и будет представлять.
- Алёна! Скажи мне, что ты видела, когда мы шли? – не унимался тиран.
- Ничего. — Помотала я головой, не желая вспоминать увиденное, оставившее открытую рану в душе. — Воспоминания о детстве...
- Всего лишь? — недоверчиво переспросил он, продолжая хмурить брови.
- Да, — без зазрения совести соврала я и для надежности пожала плечами. Смотреть в сторону молчащей толпы полу-зверей было страшно. Ратмир помялся, словно раздумывая, стоит ли выпытывать у меня личные сведения на глазах у всех, вздохнул и резко поднял мою руку вверх. Громкая фраза на незнакомом языке эхом прокатилась над скопищем волтов.
- Эй та, да шверант аххар тами лустата!
- Я объявляю эту девушку своей женой! — неожиданно возник Белый, переводя слова.
- Вот так новость! — едко заметила я, цокнула языком и замерла, наблюдая за реакцией толпы. А волты... словно разделились на два лагеря. И одна часть радостно зашуршала, издавая восторженные крики, больше похожие на... тявканье, присвистывание и поскуливание. Остальные же, замерев, словно истуканы в неподвижных позах, продолжали сохранять холодное молчание.
Ратмир снова что-то выкрикнул, на этот раз с нажимом. Белый молчал, я нахмурилась.
- Переведи! — потребовала я.
- Ратмир сказал, что вы прошли три круга вокруг огня. И теперь по законам волтов соединили свои сердца воедино.
- Волтам что-то не нравится. Я же вижу, — присмотрелась я к напряженной толпе серых хищников. — Что?!
Белый опустил глаза и нехотя ответил.
- Все видели, как ты пыталась выскочить из круга. Тобой что-то владело. Мысли или чувства…
- Да, мне пришли на ум… воспоминания, — не стала спорить я. — Сама не знаю, что это было. А какое это имеет значение? — мое сердце болезненно сжалось.
- Некоторые волты считают, что ты не подтвердила свое согласие на брак. Не доказала его... поддавшись искушению пагубных мыслей.
- Что? — возмущенно воскликнула я. Вот уж ирония судьбы. Именно я-то и не стремилась связывать себя брачными узами, поэтому вовсе не рвалась доказывать свое желание стать пленницей. А вот получить награду за все пережитые унижения была намерена, словно кот, справедливо полагающий, что за все его труды ему непременно полагается сосиска с хозяйского стола. Было одновременно смешно и до боли обидно. Я помялась на месте, преодолевая желание броситься наутек и лишь отступила назад. Но что-то подсказывало, что самое благоразумное — не удаляться от знакомых мужчин. — И что теперь будет?
Ратмир снова заговорил, с трудом сдерживая раздражение. Распознала я это по повышенной нервной интонации в голосе. У психов и не такое бывает! Признаться, я бы многое отдала, чтобы снова увидеть Ратмира в том состоянии, когда мы хохотали после обжигающих углей.
- Говорит, правила были соблюдены и ты не вышла из круга света. — Конечно не вышла. Вампир вцепился в меня мертвой хваткой. В противном случае, я бы дала деру через лес. Вспомнив недавнюю панику, я поморщилась. И все же, что теперь?.. Не верят и что? Загрызут невесту, показавшую не твердые намерения? В груди снова сжалось от дурного предчувствия и тревоги.
Вперед выскочил здоровенный волк, и я в очередной раз поразилась такому ощутимому сходству существа с нами, людьми. Плавной звериной походкой он прошел мимо костра, приблизившись почти вплотную. Оскалился, белые острые зубы сверкнули отблеском пламени. Резко очерченные глаза смотрели с недовольством и недоверием. Бросив быстрый взгляд на меня, он перевел его на Ратмира. Злые серые глаза с желтыми вкраплениями. Разумные, охваченные чувствами. И силы волту не занимать. Бросил слова, еле сдерживая гнев... Ратмир ответил с не меньшим негодованием. Я почувствовала, что оба остались не удовлетворены ответом, а напряжение явно возрастало. Остальные притихли, водя глазами между нами, словно выбирая, чью сторону принять. В лесу воцарилась полнейшая тишина, даже птиц не было слышно, казалось, что умолкли и вездесущие цикады. Казалось, лес прислушивался, думал, ощущал, припоминал... Лишь один Ратмир смотрел уверенно, непоколебимый в своем решении. Уже одно это успокаивало, несмотря на все накопленные по отношению к тирану претензии.
- Что, что они говорят? — торопливо прошептала я, скосившись в сторону Белого и надеясь, что нас больше никто не слышит. Эст заколебался, не желая выдавать секрет. Не выдержав напряжения, я изловчилась и ощутимо пнула его ногой. Все-таки оспаривание брака – дело серьезное, а мне был необходим авторитет для проникновения в тайны чужой расы.
- Клят — сын Плата, — пояснил Белый так, как будто я кого-то из них знала. Хотя второе имя действительно мне казалось знакомым. Кажется, он выздоровел, этот Плат, правда название хвори мне подслушать не удалось. Глядя на мой недоуменный вид, Белый снизошел до еще одного пояснения. — Плат — вожак. Он стоит справа от костра, симметрично выдувателям звуков.
Я перевела взгляд в указанную сторону и увидела сидящего на камне, в противоположность стоящим остальным, волта, прямо глядящего на нас. Пожилого, с согнутой фигурой и слишком внимательным, немигающим взглядом. Какое выражение застыло в его глазах — мне так и не удалось понять.
