- Что хочет Клят? — вздохнула я.
- Он настаивает, что раз ты пыталась избежать проверку огнем, — также вздохнул Белый, выдавливая из себя слова, которые явно не были обозначены в сегодняшнем сценарии. — То Ритуал надо провести прямо сейчас.
- Что?! — слово стало любимым. Что. Что за. — Ритуал?! Опять ритуал, леший вас дери! Да вы меня заритуалили сегодня с ног до головы!!! Я бы с радостью, местные традиции и все такое колоритное, но нельзя ли помедленнее?..
- Так Ратмир и говорит, — терпеливо пояснил Белый, с сочувствием глядя на меня. — Говорит, нельзя сейчас. Ты не готова.
- А, кстати, к чему я не готова? — луч беспокойства закрутился в животе. — Надеюсь, мне голову отрезать не будут? Или еще что-нибудь...
Белый округлил глаза, намекнув, что я произнесла несусветную глупость.
- Конечно, я понимаю, я вам пока живой пригожусь, — поежилась я. И подвижной – я искоса посмотрела на Ратмира, понимая, что к щекам приливает кровь, и к чему-то внутри тоже.
Мой нервный и оттого, по всей видимости, неуважительный смешок был замечен Клятом. Он снова что-то затараторил, активно жестикулируя лапами... о нет, безусловно, руками. Руками, просто волосатыми. Немного большеватыми. С длиннющими когтями, но это ничего. Главное, я теперь в протокол могу занести все свои наблюдения. Если до протокола доберусь.
Ратмир ответил резко, да так, что уши у серого начали опускаться и прижиматься к голове, то же самое произошло и с хвостом, но прижался он, понятное дело, к другому месту. Лишь одни глаза продолжали смотреть со злостью, да угрожающе торчали из пасти точеные клыки. Наверное, с такими зубами даже усилие прикладывать не придется, чтобы прокусить нежный девичий животик…
А дальше... я вовсе растерялась, не понимая, что происходит. Подул легкий ветерок, охлаждая мое взмокшее от страха лицо, принося свежесть и играя легкой юбкой свадебного наряда. Невнятный шорох-шопот пронесся в вершинах деревьев, словно они о чем-то переговаривались, шелестя листьями, ударяясь ветвями, споря с непокорным ветром. Громко заклокотала птица. А волты... волты все как один стали падать вниз, преклоняя голову и подобострастно поглядывая на нас из-под полуприкрытых глаз, они махали хвостами, словно стремясь подмести землю, срастаясь с ней огромной серой шерстистой массой. Отовсюду раздавался скулеж. И даже Клят, несколько секунд назад не скрывавший своего яростного настроения, вдруг изменился в лице... Да, это было именно лицо. Только лица умеют так менять настроения и обладают столь живой мимикой, почти не отличимой от человеческой. Клят раскрыл рот, но не с угрозой, а с недоумением. Он был очень удивлен. Непомерно. И оттого, не отрывая от меня взгляда, стал падать вниз, покорно улегшись возле моих ног. Поскуливая, как огромная провинившаяся собака.
- Что за... — начала я привычный уже для меня вопрос и глянула на Ратмира. Тот одарил меня взглядом, полным тревоги, отчего-то дернулся и судорожно протянул руку. Подмывало спросить, что опять я натворила, напугав всех вокруг. Но я не успела.
Ветер донес до меня привычный капающий звук, раздающийся совсем близко. Время замедлилось, залипло, словно остановилось огромное колесо, толкающее секунды вперед. Сквозь вязкую пелену тумана я перевела взор туда, откуда доносился звук. Вниз. На серые ступени капала кровь. Яркая, совсем алая, она летела вниз, стучала о камень, отскакивала маленькими брызгами, окропляла неровную поверхность. Кап... кап... кап... Собиралась в лужицу. Струилась вниз, перекатываясь по ступеням, растекаясь ярким, даже в желтом свете огней, пятном. Кровь. Моя. У меня из-под платья бежала кровь. Я хотела отшатнуться, липкий стыд вновь прилил к щекам, а непонимание разлилось внутри тянущей жижей. Я открыла рот, силясь что-то сказать, оправдаться в такой щекотливой ситуации. Попыталась сделать шаг назад, чтобы скрыться, избежать всеобщего внимания. Не смогла. Густая темная пелена резко заволокла глаза, отрезая меня от мира вокруг. Последнее, что я увидела — это рывок Ратмира в мою сторону.
Очнулась я в домике с низкой крышей. Или это была не крыша... а огромный ствол дерева, расступившийся в стороны, образовав пространство посередине. Дом волтов, поняла я. Убранство освещалось огоньком в лампе, обитатели не боялись, что огонь схватит дерево. Оно было живым, в отличие от наших бревен, из которых строили дома простые люди. Незатейливая обстановка, приземистая мебель: простой деревянный стол, словно сделанный из спила широкого ствола, несколько стульев, корзины, явно чем-то забитые, полки с глиняными горшками. Я лежала на подобии кровати из связанных веток и прикрытых шкурами. Сверху меня укрывала меховая накидка.
Я поморгала, силясь понять, как здесь очутилась, и машинально поерзала рукой в поисках блокнота для записей. Голова еще не полностью очистилась от тумана, и, ничего не найдя, я несколько мгновений не шевелилась. Непривычное ощущение заставило меня приподнять шкуру и убедиться, что никакой одежды на мне нет. Я возмущено вскрикнула, а, скорее, пискнула не до конца вернувшимся голосом! Следовало немедленно выяснить, с какой стати я валялась в этом волчьем убежище, да еще голышом! Благородная девица, хоть и слегка порченная, себе позволить этого никак не могла!
Я вытянула шею, чтобы посмотреть какой способ плетения корзин характерен для этого первобытного народа… Воспоминания о случившемся нахлынули внезапно. Внезапное кровотечение и последующая слабость говорили о том, что я перенервничала, день был слишком богат на события. Муж-диктатор и клыкастые друзья произвели на меня неизгладимое впечатление.
Видимо мой всхлип был замечен, потому что в дверь жилища торопливо заскочила… Не волчица, и не человек, волла — как мне ранее шепнул Белый. Это стало понятно по её сравнительно небольшому размеру и двум рядам молочных желез, тянущихся вдоль тела. Конечно, волки так устроены. Внимательно осмотрев меня, она что-то сказала на своем языке, тронула мой нос подушечкой лапы, потом бесцеремонно глянула под шкуру, пробормотала тарабарщину и сунула мне под нос чашку с остро пахнущим зеленью напитком.
- Что это? — спросила недоверчиво, словно мы могли понять друг друга. Вдохнула густой травяной запах. Очевидно, снадобье, но пить из незнакомых, шерстяных и когтистых рук было бы неосмотрительно.— Водички бы...
- Выпей, Алёна, — раздался от двери такой знакомый хрипловатый голос. Я резко посмотрела в ту сторону, наблюдая, как Ратмир, нагнувшись, заходит внутрь дома. Выглядел он неважно — бледный и с испариной на лице. С него моментально исчезла вся спесь и самодовольство, рукава были закатаны, лицо отдавало нездоровой бледностью, рот упрямо сжат в тонкую нить. — Это настой чистянки красной, он хорошо останавливает кровь.
Через силу я сделала несколько глотков горьковатого зелья и судорожно натянула шкуру до подбородка, наблюдая за приближением Ратмира ко мне. Волла бесшумно удалилась за дверь, оставив нас наедине.
- Что со мной? И где мое платье? — спросила я, надеясь узнать его версию произошедшего.
- Я снял, оно запачкалось, — поморщился мужчина, а я нахмурилась. Не то, чтобы мне было жалко платье, но сам факт манипуляций со мной, когда я была без сознания и без одеяния, настораживал. — Кровь не сразу остановилась.
