Последующие пререкания Роне не слушал. Вцепившись, Ристана никогда не выпустит добычу, а значит, она перероет всю башню Заката в поисках мальчишки. Но найдет ли?
— Ставлю Нинью, что его там нет, — задумчиво произнес Роне, проводив взглядом выходящих из покоев Ристаны сестер и стайку фрейлин.
— Ну так найди его, — пожал плечами Ману. — Иногда ты меня удивляешь, Ястреб. Вроде бы такой умный, а такой… И хватит уже страдать по Дюбрайну. Никуда он от тебя не денется. Конечно, если ты перестанешь вести себя как безмозглый идиот.
— Заткнись, сделай одолжение, — буркнул Роне и, положив руку на третье зеркало, сосредоточился на ауре убийцы.
Вчера Хиссова тварь была так близко, что при всем желании Роне не забыл бы этого запаха. След был на месте, у потайной двери в башню Рассвета, где убийца чуть не попался. Ниточка холодной миндальной горечи тянулась через Лес Фей в башню Заката, оттуда — в город, рассыпалась на десяток островков, разбросанных по всей столице. Площадь Близнецов, квартал оружейников, Гномий банк, доки, таверна у северных ворот, порт… Запах манил, обещал вот сейчас вывести на дичь…
Грохот, звон и ощущение горячего на руках выдернули Рональда из наваждения. Он разлепил глаза, с удивлением обнаружил, что горячее — это его собственная кровь, запятнавшая осколки зеркала.
— …ты! Куда тебя понесло, ворона щипаная? — мерцая от злости, ругался Ману. — Придурок! Немедленно спать! И не вздумай сдохнуть по великой дури, пока не обеспечишь меня нормальным телом! Слышишь? Эйты, тащи этого идиота в кровать и привяжи там, если будет брыкаться.
— Заткнись, думать мешаешь, — попытался отмахнуться Роне.
Не вышло. Эйты чхать хотел на его вялое сопротивление, веки снова слипались, ноги не держали, в ушах шумело. А перед глазами стоял след: прерывистая линия на карте столицы, петлями и зигзагами ведущая к порту. Конечно же, мальчишка сел на корабль, вот же он — идет вниз по течению, к Найриссе.
Надо же, сбежал. Или запутывает следы. Или сбежал…
Мысли не слушались, бежали по кругу, но это не помешало Роне уснуть с улыбкой: завтра он поймает тело своему старому другу и наконец-то не будет один.
Глава 14. Мышиный король
…придумано светлым шером Саймоном Гросселем в качестве шуточной мести кузену, магистру Конвента Дитриху Шторму Гросселю. Однако через несколько лет доработанное и усиленное проклятие «Мышиного короля» обрушилось на Дассельбург, у бургомистра которого случился конфликт с одним из учеников магистра Шторма. Проклятием был заряжен артефакт, преподнесенный бургомистру в качестве взятки. К моменту, когда отряд МБ прибыл в Дассельбург, погибло более двухсот человек (в том числе бургомистр с семьей), а проклятие распространилось на половину города. По счастью, проклятие было модифицировано не настолько серьезно, чтобы автор первой версии, Саймон Гроссель, не сумел быстро найти способ противодействия. Город был очищен от проклятия за двое суток, все зараженные люди были спасены усилиями офицеров МБ. Ученик магистра Шторма, наславший проклятие, был казнен по личному приговору императора. Проклятие «Мышиного короля» с тех пор (более тысячи лет) занесено в список запрещенных. Для нейтрализации проклятия требуется уровень мастера ритуалистики. Рекомендуется проводить зачистку группой не менее трех шеров категории терц-максимум, имеющей в своем составе квалифицированного целителя.
Т.ш. Колин Бастерхази «Редкие проклятия»
2 день журавля, Суард
Дайм шер Дюбрайн
«Буду через пару дней. Срочные дела. Люблю тебя…» — вывел Дайм вечным пером, когда в дверь постучали.
— Войдите, — отозвался он, дописал последнее слово и только тогда поднял глаза на дверь.
— Срочное донесение вашей светлости, — отчеканил гвардеец, кладя конверт на стол, рядом с недопитым шамьетом и надкусанной булочкой. Заспанного и неодетого вида генерала МБ он дисциплинированно не заметил.
— Благодарю. Свободен.
Отдав честь, гвардеец покинул покои. А Дайм зевнул — за окном розовел рассвет — выудил откуда-то из королевских оранжерей розу, придавил ею записку для Роне, сунул в рот булочку и принялся надевать свежую сорочку. Донесение он, наученный многолетним опытом, не открывал — к Шельме не ходи, что едва прочитав его, придется куда-то бежать. И, судя по кривой печати с кленовым листом и привкусу страха, дело серьезно. Не станет советник Седейра, исправно сотрудничающий с МБ не первый десяток лет, беспокоиться по пустякам.
Одеваясь и допивая шамьет, Дайм старательно отводил взгляд от зеркала. Слишком велико было искушение оказаться рядом с Шуалейдой, когда она обнаружит бегство Тигренка. Так просто утешить ее, убедить в том, что не нужен ей этот мальчишка! Было бы просто, если не шутка Двуединых: золотые нити истинной любви, связавшие принцессу и убийцу. Нити, в которых запутались сразу четверо.
И все это распутывать Дайму. Потому что остальные трое лишь запутывают еще сильнее. А времени — времени, как всегда, в обрез.
— Проклятье!
Грохнув пустой чашкой об стол, Дайм отвернулся от зеркала и помянул недобрым словом вечные свары ирсидских герцогов и Светлейшего, так несвоевременно свалившего МБ на Дайма. Через семь дней император ждет первого отчета из Ирсиды, и плевать ему на личные дела бастарда. А добираться до Ирсиды даже на «Семерочке» не меньше суток — и остается… пять дней на все? То есть придется уехать даже до Большой Охоты? Проклятье…
«Надо Шуалейде тоже написать… — мелькнула мысль, — прочитать, что там Седейра, и написать…»
Пристегнув шпагу, Дайм сорвал печать, вскрыл конверт и тут же забыл обо всем прочем. Граф Седейра не просто боялся, он паниковал.
«…вынужден немедленно покинуть Валанту. Прошу вашу светлость донести до сведения Конвента, что в сложившихся обстоятельствах…»
Написанные дрожащей рукой строчки Дайм дочитывать не стал. Он сорвался с места, на ходу сунул письмо в карман — и распахнул окно.
— Шутник!
Снизу раздалось приветственное ржание. Не тратя времени на беготню по коридорам и лестницам, Дайм спрыгнул, смягчая полет воздушной волной, и приземлился на спину ирийской зверюге.
Зверюга всхрапнула, прижала уши — и понеслась напрямик через Лес Фей. И только на половине дороги Дайм сообразил, что записку Шуалейде так и не написал, а записку Роне — не отправил. Но может быть темный шер ее и так найдет? А Шуалейде Герашан расскажет, куда унесло Дайма. Или, если повезет, он сам с ней свяжется?
Шис подери эту спешку!
Солнце неспешно выкатилось на небо, запуталось в рваных облаках и зацепилось мохнатым розовым краем за шпиль Магистрата. Проснувшись, столица открывала окна и двери, вздыхала свежим ветерком с реки. Под птичий щебет, собачий лай, перестук колес по булыжнику и протяжные крики молочниц столица встречала второй день осени и готовилась ко всенародному празднику Большой Охоты, открывающему сезон бычьих гонок и прочих традиционных развлечений.
