С каждым словом Сильво становилось все холоднее и холоднее, а внутри рос болезненный ком, готовый прорваться наружу и разнести все вокруг, а прежде всего — проклятого Шампура. Где он был месяц назад? Всего месяц… проклятье…
— …которому я смогу доверять. Школа приносит достаточно денег, чтобы хватило обоим. Я выплачу тебе аванс, ты скажи, сколько тебе надо…
— Стой, Шампур! — Морис поднял открытые ладони и весело рассмеялся. — Шис подери, я сейчас заплачу от твоего благородства!
— Джокер… — попробовал вставить слово Сильво.
— Я ценю, забери меня Ургаш! Честно. — Морис пожал плечами. — Но твоя разведка никуда не годится. Ты не слышал, моя троюродная тетушка Тильда скончалась и оставила неплохое наследство. Так что да здравствует свободная жизнь! Никакой женитьбы, упаси меня Сестра, никакой службы. Я слишком молод, чтобы вешать на себя цепи. — Морис схватил бутылку и налил два бокала, один протянул Шампуру, второй взял себе. — Выпьем за свободу, Шампур!
— За свободу, Джокер, — с улыбкой отозвался Сильво, словно не было никакого разговора.
Осушив бокал, Морис встал. Сильво — следом.
— Рад был увидеться.
— Я тоже. Не забывай старых друзей.
— Не провожай.
Обменявшись с Сильво полупоклонами, Морис покинул курительную. Выйдя за порог, щелкнул пальцами — мальчишка подбежал с его одеждой в охапке.
— Умыться.
— Извольте туда, светлый шер. — Мальчишка указал на дверь рядом с курительной.
В умывальной — с горячей водой из крана, как во дворце — Морис на миг позволил себе отпустить лицо. Растер сведенные от улыбок щеки, ополоснулся до пояса, оделся. Глянул в зеркало: оттуда смотрел старик, усталый и потухший. «Что тебе стоило зайти к Шампуру месяц назад?» — спрашивали его больные глаза.
— Ложь, — беззвучно прошипел Морис. — Хисс знает, что ему надо, но все это одна большая ложь.
Старик пожал плечами и исчез, оставив Мориса яростно тереть скулы, чтобы вернуть здоровый румянец, и проклинать Сильво, Альгредо, Ристану и Двуединых. Лишь убедившись, что снова может работать лицом, Морис шагнул в зал. Несколько богатеньких юнцов отсалютовали шпагами, он ответил тем же, оделил беззаботной улыбкой всех сразу — и поймал вопросительный взгляд Лонса. Кивнул, еле скрывая радость: клюнула не та рыба, на которую ставились сети, но оно, может, и к лучшему.
Северянин, велев подопечным продолжать, устремился Морису наперерез. Поравнялся, подстроился к его шагу.
— Пожалуй, стоит поймать вас на слове. Этот ваш фамильный удар не дает мне покоя.
— Завтра я занят, послезавтра, — ответил Морис и добавил тише: — Десять, Хромая Кобыла.
Лонс искоса глянул на занятых тренировками юнцов и еще понизил голос:
— Вы не будете на Большой Охоте?
— Нет.
— Договорились.
Почтительно отворив перед Морисом дверь, Лонс подмигнул и поклонился. Морис в ответ улыбнулся одной половиной рта и вышел. Дверь за ним закрылась, отсекая жизнерадостный гомон и звон. На миг показалось, что навсегда — но Морис отогнал неуместный укол сожаления и принялся искать на вешалке свой плащ: вполне добротный и модный, но куда дешевле одежек всех этих мальчишек, которые знать не знают, что такое добывать себе кусок хлеба. Им боги подали все на золотой тарелке…
Морис уже вытаскивал свой плащ из-под чужого, когда что-то с глухим стуком упало на пол. Он глянул вниз — под ногами валялась застежка. Всего лишь оторванная застежка от чужого плаща. Кусок металла и несколько цветных кристаллов стоимостью в три месяца сытой жизни.
Не успев подумать о том, что кто-то может связать пропажу с его визитом, Морис подхватил застежку и сунул в карман плаща. И только потом сообразил — не с чего им думать на него. Есть же вышибала, подлый простолюдин и вор. Вот он и взял.
Выходил из дверей школы Морис с высоко поднятой головой, как и положено благородному шеру. И, как положено благородному шеру, кинул швейцару монету. Целую сестрицу.
Глава 18. Слуга трех господ
…за тысячелетия правления потомков Драконов привычка бездарных подчиняться истинным шерам перешла на уровень инстинктов. Поэтому приказы, отданные вышестоящими условными шерами зачастую трактуются весьма вольно или вовсе игнорируются, если вступают в противоречие с пожеланиями нижестоящих истинных шеров. Причем подобное обращение с приказами условных шеров свойственно как простолюдинам, занимающим нижние должностные позиции, так и истинным шерам любого служебного положения.
При назначении на должности следует учитывать данную психологическую особенность и расставлять сотрудников таким образом, чтобы истинные шеры не подчинялись условным. Применение воспитательных мер, направленных на изменение ситуации, не рекомендуется в силу полной бесполезности и несоответствия данных мер замыслу Двуединых. Также не рекомендуется озвучивать эти данные в качестве причины отказа условным шерам в должности, подразумевающей командование истинными шерами, чтобы не потерять их лояльность.
Секретный циркуляр по кадровой политике
3 день журавля
Энрике шер Герашан
Стук в дверь раздался в самый неподходящий момент: когда Энрике, прихватив отчеты наблюдателей, собрался к Бертрану — обсудить кое-что перед тем, как докладывать королю. Обернувшись к двери, Энрике застыл на миг, усмехнулся и отступил в нишу за шкафом с бумагами.
— Капитан, открывайте! — потребовал резкий тенор.
Энрике промолчал.
Дверь распахнулась, словно от пинка, и на порог шагнул адъютант советника Гильермо, назначенного регентшей вместо Альгредо начальника Тихой гвардии.
— Извольте немедленно явиться к советнику, капитан, — отчеканил напомаженный хлыщ и оглядел скромный кабинет. Потом оглядел еще раз, подошел к столу, зачем-то переставил с места на место стакан с вечными перьями. — Капитан, бросайте эти ваши штучки, я знаю, что вы здесь!
Подавив рвущийся наружу нервный смешок, Энрике выскользнул из ниши, едва не задев неимоверной ширины эполеты адъютанта. Тот, почувствовав движение воздуха за спиной, резко обернулся и захлопнул дверь — но Энрике уже покинул кабинет, оставив порученца своего непосредственного начальника сыпать проклятиями в адрес «этих шисовых шеров». Четверо гвардейцев, выстроившиеся поперек коридора, бесшумно расступились, позволяя невидимке пройти, и сомкнули ряд за мгновение до того, как адъютант выскочил из кабинета.
— Вы его видели? — наверное, что-то в честных лицах гвардейцев показалось ему подозрительным.
— Никак нет, сиятельный шер! — ответили они в один голос чистую правду.
Энрике покачал головой и прибавил шагу. Если бы подобные танцы не повторялись с регулярностью и настойчивостью, достойной лучшего применения, он бы ни за что не поверил, что шер, докарабкавшийся по карьерной лестнице до порученца советника по внутренней безопасности, может быть таким дурнем. Но, слава Светлой, до сих пор слуге трех господ удавалось избегать встречи с советником Гильермо.
