«Наконец, — едва Энрике сжал бляху и сосредоточился на чужом присутствии, послышался слабый, тонущий в гуле крови в ушах, голос Дюбрайна. — Что у вас происходит? Я не узнаю Кая».
«Понятия не имею. Он со смерти отца такой», — мысленно ответил Энрике.
«Ты проверял на проклятие болотного огня?»
«Нет, конечно. Его не используют уже лет триста».
«Мышиного короля тоже. Тем не менее, ты этой ночью собственноручно дочищал его последствия».
Последующие мысли Энрике старался думать тише по причине их нецензурности, но Дюбрайн все равно услышал и согласился.
«Именно что Ристане чердак совсем продуло. Кстати, Шуалейда вообще думает возвращать своего менестреля?»
Энрике сжал губы: вот чего он никак не хотел, так это вмешиваться в любовный треугольник, ширхаб его нюхай! Но на прямой вопрос хочешь не хочешь, а отвечать надо.
«Баль сказала, что не собирается. Мол, раз сбежал, пусть его».
«Зря. Не думаю, что Бастерхази ищет мальчишку, чтобы подарить ей», — в тоне Дюбрайна невозможно было разобрать ни сожаления, ни гнева, положенного отвергнутому любовнику. Хотя Шуалейда вроде его не отвергала, несмотря на юного любовника-убийцу, а темный шер… Ширхаб ногу сломает в хитросплетениях их то ли ненависти, то ли любви! Пусть сами разбираются, дело Энрике — поддерживать начальство и не соваться, куда не просят. Психика не казенная.
Навязшее в зубах имя отвлекло Энрике от разговора с начальством. Не его одного: Дюбрайн тоже прислушался к происходящему в комнате. Его, Энрике, ушами.
— …Сильво ничего подозрительного. Возможно, Шуалейда ошиблась, и граф в самом деле чист, — докладывал Бертран.
— А может быть и не ошиблась, — продолжил Альгредо. — Слишком вовремя к нему явился Торрелавьеха.
— Урмано, зачем вы позволяете ему увиваться вокруг Таис? — нахмурившись, спросил Кай. — Она же не может всерьез увлечься этим пройдохой?
— Пусть сама поймет, что он такое, — усмехнулся Альгредо. — Так будет лучше. И не беспокойся, Кай. Торрелавьеха не сможет причинить ей вреда.
— Надеюсь. Так что с Сильво?
— Чтобы понять, что с Сильво, нужна Шуалейда, — отозвался Энрике. — Моих умений тут недостаточно. Но она пока… э…
— Что она?
— Ее высочество пока не в состоянии нам помочь.
— А если без дипломатических увиливаний?
— Боюсь, Шу временно невменяема, — пожал плечами Энрике. — И сколько это продлится, я не берусь предсказать.
«Пока не явится этот ее мальчишка», — на этот раз мысль Дюбрайна явственно отдавала грустью.
— Ширхаб, — резюмировал Кай. — Почему, если она так страдает из-за своего менестреля, не вернет его?!
Никто не ответил, да вопрос и не требовал ответа. Воистину королевское упрямство Суардисов уже под тысячу лет служило неиссякаемой темой народному творчеству.
— Ослица, — пробормотал Кай, отвечая сам себе. — Энрике! Ты знаешь, где он?
«Знаешь», — усмехнулся Дюбрайн так, словно только этого и дожидался. Впрочем, примерно это Энрике и подозревал, когда по его поручению посылал своих лучших людей выслеживать мастера теней.
— Да, — озвучил он.
— Так пойди и приведи его!
— Так точно, ваше величество. — Капитан склонил голову.
— Ширхаб нюхай эти все… — еще тише буркнул Каетано.
«Старый город, таверна «Полтора порося», и поспеши, Бастерхази уже знает, где мальчишка. А мне не хотелось бы вмешиваться самому».
— Разрешите исполнять?
Альгредо с Бертраном вскинулись на его тон, полковник хотел что-то спросить, но не успел. Расценив моргание короля как разрешение, Энрике уже помчался в конюшню, на бегу выслушивая инструкции от Дюбрайна: как всегда, Длинные Уши императора имели свой план, и как всегда, Энрике с удовольствием участвовал в игре. В опасной игре. Но что за жизнь без азарта?
Глава 19. Особенности ловли стрижей
Исследования, направленные на обретение физического бессмертия отдельно от достижения духовного совершенства, определяемого как категория зеро, велись на протяжении тысячелетий. В основном обрести физическое бессмертие стремились бездарные либо слабо одаренные, завидующие силе и долголетию шеров прим и зеро, но не способные понять неразрывную зависимость между силой духа, силой магии и долголетием.
Как следствие, данные исследования не приносили сколько-нибудь значительных плодов, если не считать нескольких видов волшебных существ, самыми жизнеспособными и широко известными из которых являются вампиры. Будучи магомодифицированными потомками темных шеров, вампиры сохранили отдельные их способности. Так то: возможность подпитки эмоциями нижнего спектра, способность ментального влияния на людей и животных, способность становиться невидимыми. Также вампирам свойственна усиленная регенерация, чрезвычайно долгий срок существования, ночное зрение и способность частичной трансформации: выращивание третьей пары конечностей (крыльев) на физическом уровне.
Тем не менее, вампиры потеряли право называться людьми, шерами либо ире, так как за физическую силу, регенерацию и прочие способности заплатили возможностью естественного размножения, человеческим разумом и духовным бессмертием. Для продолжения рода вампирам требуются человеческие либо ирийские женщины, непременно одаренные, и множество малоаппетитных ритуалов. Отчасти их способ размножения схож с способом химер, когда живая кобыла вынашивает единственного жеребенка от кошмара, отдавая ему все жизненные силы. Сам вампир тоже отчасти схож с химерой: наполовину метафизическое существо, мыслящее совершенно иначе, нежели человек, и подчиняющееся ровно двум чувствам. Голоду и страху.
Т.ш. Тхемши, «Нежитиеведение», учебник для 2 курса Магадемии
3 день журавля
Рональд шер Бастерхази
Прохожие шарахались из-под копыт. Вслед двум ненормальным, несущимся во весь опор, летели проклятия. В крови Роне бурлило предвкушение, запах добычи уже щекотал ноздри. Только бы успеть, обогнать сегодняшнее невезение, поймать Хиссово отродье. Но Двуединым не надоело шутить: от таверны «Полтора порося» за квартал разило тоской и Драконьей кровью. Какой-то светлый шер немалой категории, шис знает откуда взявшийся в Суарде, изволил предаваться печали под песни менестрелей: проникновенный баритон и гитарные переборы слышны были из открытой двери.
Пел наверняка мастер теней: пепельная гончая подвывала в своем фиале, чуя дичь так близко. Какого шиса мальчишка, вместо того чтобы бежать к хмирской границе, распевает баллады по дешевым харчевням, Роне пока не интересовало. Сначала — поймать и доставить в лабораторию.
— Стой! — велел Роне однорукому убийце за два дома до цели и указал на подворотню.
