– Получи вы власть в руки еще раз, – нарочито медлительно произнес Макри, – то как бы поменяли дело? Загнали бы к себе на работу узников концентрационных лагерей, как это делал Крупп в двадцатом столетии? Возможно, вы смогли бы получить доступ к аппарату фон Лессингера и воспользоваться им… предоставив узникам концлагерей возможность умереть в качестве ваших рабочих еще быстрее, как они умирали в Белзен-Белзене…
Карп повернулся и пошел прочь. Его просто трясло от злости.
Макри ухмыльнулся и закурил сигару. Американского, а не германско-голландского производства.
4
Джим Планк, главный звукооператор ЭМЭ, с изумлением наблюдал, как Нат Флайджер тащит к вертолету свою «Ампек Ф-а2».
– Ты собираешься записывать его с помощью этого хлама? – простонал Планк. – Боже мой, модель «Ф-а2» считалась устаревшей еще в прошлом году!
– Ну, если ты не способен обращаться с нею… – начал Нат.
– Да способен я, способен! – оборвал его Планк. – Я когда-то пользовался этими червячками. – Он принялся взволнованно жестикулировать. – Просто у меня такое ощущение, что ты в придачу к этой системе используешь еще и древний угольный микрофон.
– Едва ли, – произнес Нат и добродушно похлопал Планка по спине. Он знал оператора уже много лет и привык к нему. – Не беспокойся. Мы прекрасно управимся.
– Послушай, – сказал Планк, озираясь по сторонам, – действительно ли вместе с нами в эту поездку отправляется дочь Лео?
– Да, действительно.
– С этой Молли Дондольдо всегда возникают осложнения… Ты понимаешь, что я имею в виду? Нет, вряд ли. Нат, я не имею ни малейшего представления, в каких ты сейчас отношениях с Молли, но…
– Лучше побеспокойся о том, чтобы качественно записать Ричарда Конгросяна, – отрезал Нат.
– Да, конечно… – Планк пожал плечами. – Это твоя жизнь, твоя работа и твой проект, Нат. Я – что? Всего лишь раб, который делает дело, за которое ему платят. – Он нервно провел слегка трясущейся рукой по своим редеющим, с проблесками седины волосам. – Мы можем отправляться?
Молли уже забралась в кабину вертолета и расположилась там, читая книгу и не обращая внимания на мужчин. На ней была цветастая хлопчатобумажная блузка и шорты, и Нат подумал, насколько не подходит этот наряд для залитых дождями лесов, куда они направлялись. Интересно, бывала ли Молли вообще когда-нибудь на севере? Пространства Орегона и Северной Калифорнии практически обезлюдели после катастрофы 1980 года. Они очень пострадали от ракет Красного Китая и, разумеется, от радиоактивных осадков, выпадавших там в течение следующего десятилетия. По сути, радиация в тех местах наблюдалась и по сей день, однако специалисты НАСА утверждали, что теперь фон уже в безопасных пределах.
Пышная тропическая растительность, буйство всевозможных форм, обусловленное радиоактивными осадками… Заросли лесов, которые теперь превратились едва ли не в тропики… И почти никогда не прекращающиеся дожди; частыми и обильными они были до 1990 года, таковыми оставались и теперь.
– Да, мы можем отправляться, – сказал Нат.
– Тогда летим, – отозвался Планк, зажав в зубах незажженную сигару «Альта Камина». – И мы, и твой червяк. Летим записывать величайшего в нынешнем столетии безрукого пианиста. Послушай, Нат, вот что пришло мне в голову… В один прекрасный день Ричард Конгросян попадает в аварию. Он весь в переломах и ушибах. А когда через некоторое время с него снимают бинты и гипс, выясняется, что у него отросли руки! – Планк хихикнул. – И он уже больше не сможет играть.
Молли опустила книгу и холодно спросила:
– Разве мы собрались во время этого перелета развлекаться?
Планк покраснел и склонился над своей аппаратурой, проверяя ее работоспособность.
– Виноват, мисс Дондольдо, – сказал он, но голос его звучал не виновато, а скорее обиженно.
– Вот и поднимайте вертолет в воздух, – заметила Молли и вернулась к своей книге.
Нат присмотрелся.
Это была запрещенная книга социолога двадцатого столетия Чарлза Райта Миллза. Молли Дондольдо была не в большей степени гехтом, чем Нат или Джим Планк, однако совершенно спокойно у них на глазах читала книгу, запрещенную для их класса.
«Замечательная женщина, – восхищенно подумал Нат. – Во многих отношениях замечательная».
– Не будь такой строгой, Молли, – улыбнулся он.
– Терпеть не могу остроумия простых бефтов! – заметила Молли, не поднимая глаз.
Двигатель вертолета заработал. Опытный Джим Планк быстро и умело поднял его в воздух. Они миновали прибрежное шоссе и отправились к северу, летя над Имперской Долиной, с ее густо переплетенной сетью каналов, простиравшихся на сколько хватало взгляда.
– Судя по всему, полет будет прекрасным, – сказал Нат. – Я это чувствую.
– Ты бы лучше побрызгал водой своего червяка, – пробурчала Молли. – Или как там его еще называют… Откровенно говоря, я бы предпочла, чтобы меня оставили в покое. Если не возражаешь.
– Что тебе известно о личной трагедии в жизни Конгросяна?
Некоторое время Молли молчала, потом сказала:
– Трагедия вроде бы связана с выпадением радиоактивных осадков в конце девяностых годов. Думаю, речь идет о его сыне. Но никто не знает ничего определенного. Я не располагаю какой-либо закрытой информацией, Нат. Просто ходят слухи, будто сын его – настоящий монстр.
Нат еще раз ощутил тревожный холодок, который он уже испытал при мысли о необходимости посетить дом Конгросяна.
– Пусть это тебя не расстраивает, – сказала Молли. – В конце концов, со времени выпадения осадков отмечено очень много случаев рождения специалов. Неужели ты их не замечал? Я – так даже очень часто. Хотя, может быть, ты просто предпочитаешь не видеть таких детей. – Она загнула уголок страницы и закрыла книгу. – Это цена, которую мы платим за нашу во всех иных отношениях незапятнанную жизнь… Боже мой, Нат, – вдруг поморщилась она, – неужели ты смог привыкнуть к этой твари в «Ампеке»?.. У меня так мурашки по коже пробегают от всего этого мерцания!.. – Она опять помолчала. И продолжила: – Возможно, уродство ребенка определено факторами, связанными с парапсихическими способностями его отца. Может, сам Конгросян винит в этом себя, а не радиацию. Можно спросить у него, когда доберемся туда.
– Можно спросить у него… – повторил Нат, словно эхо, и ужаснулся от одной мысли об этом.
– Разумеется. А почему бы и нет?
– Дьявольская идея! – сказал Нат.
И, как уже часто у него бывало во взаимоотношениях с Молли, ему опять показалось, что она слишком резка и агрессивна. Этакая омужиченная баба… Имелась в ней какая-то грубость, и это Нату совершенно не нравилось. Молли слишком заносило в интеллектуальность, ей недоставало эмоциональной контактности ее отца.
– Почему ты решила принять участие в этой поездке? – спросил Нат.
