– Великая Мать? – Пэмброук энергично перегнулся через стол. – Что это такое?
– Великая изначальная мать всего сущего.
– То есть, иными словами, он боготворит ее. Она для него не простая смертная. Как же он среагирует… – Пэмброук замолк в нерешительности. – Предположим, Конгросян внезапно станет гехтом, настоящим, приобщенным к одной из наиболее охраняемых правительственных тайн. И он узнает, что подлинная Николь умерла много лет назад, а так называемая Николь – всего лишь актриса. Девушка по имени Кейт Руперт.
В ушах Сьюпеба загудело. Он неплохо изучил Пэмброука и теперь был абсолютно уверен, что, когда разговор закончится, Пэмброук выстрелит.
– А это истинная правда, – сказал Пэмброук. И затолкал пистолет назад в кобуру. – Потеряет он свой страх перед нею тогда? Будет ли он способен… сотрудничать?
Сьюпеб задумался. И ответил:
– Да. Будет. Без сомнения.
Пэмброуку явно стало легче. Он перестал дрожать, слабый румянец вернулся на его худое лицо.
– Вот и отлично. И я надеюсь, что вы сказали мне правду, доктор. В противном случае я вернусь сюда и, что бы ни случилось, уничтожу вас. – Он поднялся. – Прощайте.
– У меня больше нет бизнеса? – спросил Сьюпеб.
– Разумеется. А как же иначе? – Пэмброук сдержанно улыбнулся. – Кому вы нужны? И вы прекрасно понимаете это, доктор. Ваше время прошло. Самое забавное…
– А если я расскажу кому-нибудь о том, что вы мне сейчас поведали?
– Да ради бога! Вы лишь облегчите мне работу. Видите ли, доктор, я намерен обнародовать самую главную тайну гехтов. А «Карп унд Зоннен Верке» одновременно откроют другую.
– Какую другую?
– Придется вам подождать, – сказал Пэмброук, – пока Антон и Феликс Карпы не решат, что готовы это сделать. – Он открыл дверь. – Мы вскоре снова встретимся, доктор. Спасибо за помощь!
Дверь за ним закрылась.
«Ну вот я и узнал самую главную государственную тайну, – подумал доктор Сьюпеб. – И теперь я принадлежу к верхушке общества, к гехтам. Но это не имеет никакого значения. Ибо нет у меня возможности использовать эту информацию для продолжения врачебной карьеры. А это и есть самое главное. Поскольку касается лично меня. Моя карьера – это все, что меня волнует».
Он вдруг ощутил жуткую ненависть к Пэмброуку.
«Если бы я мог убить его, я бы сделал это не задумываясь, – подумал он. – Прямо сейчас. Догнал бы его и…»
– Доктор, – раздался в интеркоме голос Аманды, – мистер Пэмброук говорит, что мы должны закрываться… – Голос ее дрогнул. – Это правда? Я думала, они разрешили вам поработать еще некоторое время.
– Это правда, – признался Сьюпеб. – Все кончено. Позвоните, пожалуйста, всем моим пациентам, всем, кому я назначил прием, и расскажите о случившемся.
– Хорошо, доктор. – Аманда всхлипнула и отключилась.
«Черт бы его побрал! – мысленно выругался Сьюпеб. – Самое неприятное то, что я ничего не могу изменить. Абсолютно ничего!»
Интерком снова включился.
– Он сказал еще кое-что, – произнесла нерешительно Аманда. – Я не хотела говорить об этом – это касается лично меня. Мне показалось, что вы рассердитесь.
– Что же он сказал?
– Он сказал, что, возможно, я ему понадоблюсь. Он не сказал зачем, но что бы это ни было, я чувствую… – Она помолчала несколько секунд. – Я чувствую себя очень плохо, доктор, – закончила она. – Так плохо мне еще никогда не было. Как бы на меня ни смотрели и что бы ни говорили… Другие и смотрели, и говорили не так!
Встав из-за стола, Сьюпеб подошел к двери и открыл ее. Пэмброука, разумеется, уже и след простыл. В приемной сидела только Аманда Коннерс, она прикладывала к глазам носовой платок.
Сьюпеб вышел из здания и спустился по ступенькам. Отпер багажник своей машины, достал ручку от домкрата и пошел по тротуару. Стальная ручка была скользкой и холодной.
Вдали он увидел комиссара Пэмброука. Фигура его показалась доктору совсем небольшой.
«Эффект перспективы, – сообразил Сьюпеб. – Расстояние делает его меньше, чем на самом деле. Но это очередной обман».
И он кинулся вдогонку за энпэшником.
Фигура Пэмброука сразу стала расти.
Пэмброук не обращал на доктора никакого внимания. Он просто его не видел – стоя в группе прохожих, Пэмброук не сводил глаз с заголовков, которые показывал странствующий робот-информатор.
Заголовки были огромны, зловещи и черны. Приблизившись, доктор Сьюпеб смог разобрать отдельные слова. Он опустил ручку и остановился рядом с другими прохожими.
– Карп раскрывает важную правительственную тайну!
Все, кто слышал информатора, тут же останавливались.
– Дер Альте – симулякр! Уже началось создание нового!
Робот-информатор покатил дальше в поисках новых клиентов. Здесь у него никто ничего не приобрел. Все стояли как завороженные. Сьюпебу происходящее казалось сном, он даже зажмурил глаза. Очень уж трудно было поверить услышанному. Ужасно трудно!
– Один из служащих Карпа выкрал техническую документацию по созданию симулякра, который станет новым Дер Альте! – Информатор находился теперь в полуквартале отсюда.
По улице гуляло эхо.
– Эта документация стала достоянием общественности!
«Выходит, все эти годы мы поклонялись кукле, – подумал доктор Сьюпеб. – Существу без сердца и души…»
Открыв глаза, он увидел Уайлдера Пэмброука. Тот, казалось, впитывал звуки, издаваемые удалявшимся информатором. Энпэшник даже пошел следом за ним. Как загипнотизированный…
И снова стал уменьшаться в размерах.
«Я не должен отставать от него, – подумал доктор Сьюпеб. – Нужно, чтобы его размеры снова стали нормальными, реальными. Только тогда я смогу сделать то, что должен».
Ручка домкрата стала совсем скользкой, он едва держал ее в руке.
– Пэмброук! – позвал он.
Энпэшник остановился и холодно улыбнулся.
– Вот теперь вам известны обе тайны, Сьюпеб. Вы теперь – уникально информированный человек. – Пэмброук пошел навстречу, быстро вырастая в размерах. – У меня есть для вас один совет. Подзовите к себе информатора и сообщите ему ту тайну, что узнали от меня. Не боитесь?
Сьюпеб с трудом разлепил губы:
– Слишком… много сразу, слишком неожиданно… Мне надо подумать.
Явно смущенный, он прислушался к воплям информатора.
– Но вы сообщите об этом, – сказал Пэмброук. – Рано или поздно. – Продолжая улыбаться, он вытащил служебный пистолет и прицелился в висок доктору Сьюпебу. – Я приказываю вам, доктор! – Он продолжал увеличиваться в размерах. – Времени уже не осталось, поскольку «Карп унд Зоннен» сделали свой ход. Это самый подходящий момент, доктор… Augenblick, как говорят наши немецкие друзья. Вы не согласны?
